В судебном заседании по делу «приморских партизан» обнажились новые нарушения норм УПК и следствия. В № 47 «АВ» мы писали, что прокурор просил об оглашении перед присяжными заседателями и о приобщении к материалам уголовного дела ряда документов в виде ответов на запросы, протоколов о правонарушениях, копий рапортов и выписки из регистрационных журналов. По мнению стороны защиты, многие из этих документов выходят за рамки предъявленного подсудимым обвинения и потому не могут быть оглашены перед присяжными заседателями. Обсуждение участниками процесса вопроса о б исследовании данных документов перед присяжными обернулось новыми «сюрпризами».
Почему прокурор пытается «прикрыть» недочеты следствия?
В числе документов, которые прокурор предлагал исследовать перед присяжными и приобщить к материалам уголовного дела — справка, выданная из учебного заведения, в котором обучался Роман Савченко.
– Я прошу отказать представителю стороны обвинения в приобщении данной справки, – сказал Александр Аркадьевич Смольский, адвокат Романа Савченко. – Эта справка имеет оценочный характер. Необходимо обратиться к первоисточникам, откуда взята информация, прежде всего, к личному делу Р. Савченко, в том числе, его контактный телефон на момент поступления.
Вообще, с точки зрения стороны обвинения, было бы правильно, если эти вопросы были исследованы на предварительном следствии и представлены в материалах уголовного дела. Но с той практикой, которая сложилась в нашем судебном процессе, все иначе: у нас недостатки следствия почему-то пытается восполнить представитель обвинения. Он поддерживает обвинение и представляет дополнительные доказательства.
Ну, при таком стремлении прокурора прикрыть бреши следствия более логично истребовать личное дело Савченко. Прежде всего для того, чтобы изучить в оригинале заявление о поступлении на предмет наличия в личном деле, в частности, номера телефона Савченко.
Был ли номер телефона вообще внесен в личное дело рукой Савченко, потому как сам подсудимый сейчас отрицает это. Доказательства по этому поводу будут представлены чуть позже. Потому в удовлетворении ходатайства прокурора о приобщении справки, выданной в отношении Савченко, прошу отказать».
Однако суд допустил к исследованию справку в отношении Савченко, полученную в ответ на запрос прокурора из вуза, где обучался подсудимый.
Проверка по случаю избиения в гараже Алексея Никитина
Одно из доказательств, которое представил прокурор — акт о пожаре, который случился 7 ноября 2009 года в сарае Сорокина, расположенного в селе Архангеловка Кировского района. Ни один из подсудимых в акте о пожаре не фигурировал. Какое отношение имел пожар к материалам уголовного дела «приморских партизан», непонятно.
После этого сторона обвинения огласила перед присяжными копию материалов проверки, которая проводилась по случаю массового избиения в гараже Алексея Никитина 28 февраля 2008 года, о чем в судебном заседании не раз говорили свидетели. Еще в 2008 году О.В. Никитина, мать Алексея Никитина, подала заявление в Кировское РОВД.
В то же время Степаненко, мать Андрея Сухорады, обратилась в правоохранительные органы в связи с избиением ее сына. Эти два заявления соединили в одно производство.
Прокурор Объедков зачитал материалы проверки по случаю избиения в гараже. В ходе проверки были опрошены матери Алексея Никитина и Сухорады, пятеро ребят, спрятавшихся от милиционеров и людей Кости Поберия в гараже А. Никитина, сотрудники скорой помощи, которые по звонку приехали на место происшествия и оказывали скорую медицинскую помощь, а также сотрудники милиции — непосредственные участники событий, по словам О. Никитиной, устроившие ужасную бойню в гараже. В местном кировском РОВД, со слов прокурора Объедкова, также имелся рапорт о том, что Леоненко прострелили левое бедро.
– В конце февраля мой сын приехал из Владивостока. Она послала его за картошкой в капитальный гараж, который располагается напротив дома, картошка хранилась в подвале капитального гаража. Он вернулся с ведром картошки домой и попросил бинты и медикаменты. На мой вопрос зачем это ему, он ответил, что его знакомого избили. Позже я узнала, что это был Шамин. Я дала сыну медикаменты, после чего он ушел. Через минут двадцать, услышав шум на улице, я открыла форточку и увидела толпу людей, которые открыли двери в мой гараж. Я начала кричать: «Что вы делаете? Отойдите от гаража!» После этого я спустилась по лестнице и пошла к гаражу. Возле гаража, двери которого оказались открытыми, стояли двое сотрудников милиции, один из которых Безугленгко, о том что у двоих других сотрудников фамилии Скиба и Лекарев, я узнала позже. Я видела, что кто-то из ребят лежит возле гаража, остальных избивали в гараже. Я спросила, что происходит, и сообщила им, что вызвала милицию. На это Безугленко сказал мне, что милиция уже здесь. Я просила их представиться. Однако они этого не сделали. Возле гаража также стояли братья Евдокимовы и другие лица. Из тех, кто был в гараже, она никого не узнала, кроме Александра Ковтуна, поскольку он был одноклассником моего сына. Я спросила фамилии тех, кого избивали в гараже и узнала, что там находились еще Максим Шамин, Андрей Сухорада, Леоненко, Илютиков и Кириллов. Я спросила у Александра Ковтуна, кто стоит возле гаража, на что он ответил, что это сотрудники милиции, все остальные, кто с ними – шайка из совхоза. Вскоре приехала скорая помощь, которая увезла троих — Сухораду, Шамина и Леоненко. Через какое-то время приехал милицейский УАЗ, который снимал в гараже отпечатки».
Опрошенный в ходе проверки А. Ковтун пояснил, что они он договорился с друзьями — Сухорадой, Леоненко и Шаминым встретиться с людьми Кости Поберия. Со слов Александра Ковтуна, у одного из друзей А. Ковтуна избили люди Поберия. Они договорились встретиться на следующий день возле гаражей в районе Мелиоратора . Они встретились, но Шамина оставили в гараже , поскольку тот был избит. Они пошли на место назначенной встречи. И когда кто-то из сотрудников милиции достал пистолет и он услышал звуки выстрелов, то они спрятались в гараже у Никитина. Возле гаража появились десять или пятнадцать человек, которые их избивали. Вскоре подошла мать Никитина и приехали сотрудники милиции. Безугленко достал пистолет и выстрелил в ногу Леоненко. Поврежедния А. Ковтун не фиксировал, за медицинской помощью не обращался.
Сотрудники милиции в ходе опроса, который проводили в рамках проверки, отрицали свою причастность к избиению кого-либо в гараже, ссылаясь на то, что А. Сухорада принадлежал к скинхедам. Многие из тех, кто в этот момент находился вблизи гаража на улице, видели, что происходит побоище, слышали стрельбу. По этому поводу они давали показания. Однако в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников милиции отказали.
Сторона защиты считает, чт о их права нарушены
Прокурор окончил оглашать материалы проверки по поводу случая в гараже Никитина и приступил к оглашению административных протоколов и рапортов в отношении Вадима Ковтуна.
– В первой половине дня было принято решение об оглашении перечня документов, в том числе, тех, которые были получены по запросу стороной гособвинения, – возразила сторона защиты, – в судебном заседании 31 октября сторона защиты высказала свое мнение по заявленному ходатайству, обсуждался вопрос о приобщении к материалам уголовного дела и оглашении данных документов в сегодняшнем судебном заседании. Потом был перерыв в судебном заседании. перед обедом сторона обвинения просила об оглашении материалов уголовного дела, которые содержатся в томах 9 и 40.
Тома № 69 до недавнего времени не существовало. Однако стороной государственного обвинения были оглашены материалы уголовного дела из тома 69 с перечислением листов дела. Хотим отметить, что непосрдественно перед обеденным перерывом было принято решение об оглашении этих материалов, а сразу после обеда данные материалы были доставлены в судебное заседание в виде прошитого и пронумерованного тома уголовного дела, с котором сторона защиты, в том числе наши подзащитные, ознакомлены не были. Что содержится в этом томе, мы вообще не знаем. Мы с ним еще не ознакомились. Но полагаем, что таким образом нарушаются наши права, в частности, принцип состязательности и равноправия сторон. Мы считаем, чтодо коллегии присяжных заседателей были донесены недопустимые доказательства. Создается такое впечатление, что эти документы были подшиты к делу до того момента, как их приобщили к материалам уголовного дела.