Судьи судятся с «Новой газетой». Журналисты проигрывают и намерены обратиться в ЕСПЧ.
Во Франции в XVIII-м веке, а точнее в 1753 году, молодой парижский часовщик Пьер-Огюстен Карон, 22 лет от роду, работая в часовой мастерской своего отца, изобрел так называемый «спуск» - механизм, который с тех пор и до наших дней используется в механических часах. Значение этого изобретения было огромно. Часы тогда показывали время с большой погрешностью – плюс-минус полчаса, и самые лучшие часовщики того времени считали, что настроить сложный часовой механизм из зубчатых колесиков на точную работу невозможно.
Молодой Карон эту задачу решил, механизм создал и имел неосторожность продемонстрировать свое изобретение господину Лепоту, члену Академии наук, часовщику самого короля Людовика XV. Через некоторое время в популярном французском журнале появилась новость: «Господин Лепот представил недавно его величеству часы, только что им сделанные, главное достоинство которых заключается в спуске…».
Прочитав статью, Пьер-Огюстен узнал по описанию в журнале свой спуск, счел такой поступок старшего и высокопоставленного коллеги кражей и написал редактору журнала письмо, которое было тут же опубликовано. Приведу его с сокращениями:
«С неописуемым удивлением я прочел, сударь, в вашем номере от сентября 1753 года, что господин Лепот, часовщик Люксембургского дворца, сообщает, как о своем изобретении, о новом спуске для стенных и карманных часов, коий он, по его словам, имел честь представить королю и Академии. ... Мог ли я помыслить, что господин Лепот сочтет должным присвоить спуск, который, как это видно, я доверил ему под печатью секрета...
Господин Лепот, кажется, желает уклониться от разбирательства, заявляя, что его спуск, которого я не видел, ничуть не похож на мой; однако, судя по анонсу, я прихожу к выводу, что принцип действия у него в точности тот же, и если лица, уполномоченные Академией выслушать нас, найдут, несмотря на это какие-либо различия, оные будут объясняться лишь отдельными пороками конструкции, которые лишь помогут обнаружить плагиат…».
Королевская Академия работала несколько месяцев, вывод ею был сделан такой: «Академия пришла к заключению, что истинным создателем нового часового спуска следует считать господина Карона, господин же Лепот лишь скопировал изобретение…».
Лепот вскоре ушел в отставку, а его место королевского часовщика занял Карон, которого впоследствии мир уже знал, как драматурга Бомарше, создателя политических памфлетов, главным героем которых был Фигаро.
Плагиатор Лепот был посрамлен. (Информация и цитаты из книги Фредерика Гранделя «Бомарше», Москва, 1979 год.).
Молодой изобретатель знал цену своему изобретению, был уверен в себе, поэтому смело, не оглядываясь на авторитеты, обратился в Академию.
Судя по тому, как легко высокопоставленный чиновник украл изобретение, такое поведение было обычным. Нужно признать, что и до сего дня в этом смысле мало что поменялось. Уже год как работает вольное сетевое сообщество «Диссернет», которое объединяет журналистов, ученых, IT-специалистов, занимающихся журналистскими расследованиями некорректных заимствований, то бишь плагиатом, в диссертациях высокопоставленных чиновников.
Начали с депутата Госдумы Бурматова, добрались до детского омбудсмена Павла Астахова, министра транспорта Максима Соколова, небезызвестного экс-главы управы Олега Митволя, есть в списке судья, прокурор, заместители министров, много всяких чиновников. Каждый из них стал кандидатом или кандидатом и доктором наук, вставив в свои диссертационные работы тексты других авторов без ссылок, выдав их за свои придумки.
Уже год, как работает «Диссернет», и, стало быть, те, у кого высокопоставленные «ученые», позаимствовали ими созданные знания, должны знать о кражах своих текстов. Нам пока неизвестно, пытаются ли пострадавшие восстановить истину и вообще, считают ли они себя пострадавшими. Подозреваю, что если бы что-то такое они чувствовали и по этому поводу предпринимали, общественность уже бы об этом была оповещена вездесущими журналистами.
Мы можем пофантазировать на тему, почему авторы заимствованных текстов не возмущаются, не подают в суд, не требуют обнародования и восстановления их авторства на украденные фрагменты. Возможно, не хотят связываться с важными персонами, считают неудобным ставить их в неприятное положение. Получается, что не стыдно быть на глазах у всех облапошенным, а требовать у VIPа восстановления своего авторства – стыдно. Опять же в суд идти не очень хочется, еще обзовут сутяжником, а доказать причинение морального вреда от некорректного заимствования вряд ли удастся.
Но, может быть, они не уверены в том, что тяжба что-то им прибавит, восстановит репутацию, например. С другой стороны, как бы обнародование неправомерно заимствованных фрагментов не вызвало у публики просто смех, типа – из-за чего тут шум подняли, из-за каких-то ничего не значащих кусков текста?
Как сказал, оправдывая полное совпадение фрагмента своей диссертации с чужим текстом изданной ранее работы, Олег Митволь – видимо, нам обоим в головы пришли в точности одинаковые фразы, что тут такого?
О чем разговор, история науки знает случаи открытий одного и того же явления разными людьми. Но описывали-то они свои достижения все-таки разными словами. А когда тексты, выловленные «Диссернетом» в диссертациях, слово в слово, с точностью до запятой пришли в головы разным людям в разное время, то, может быть, ничего нового эти слова не обозначают и не описывают, в них просто нет новой оригинальной идеи, нет, как говорится, изюмины.
Может быть, диссертанты по простоте душевной вообще не знали, что диссертационная работа должна содержать какое-то новое знание, идею, способ решения задачи, до которого никто раньше него не додумался.
Нам известны два случай судебного разбирательства, связанного с диссернетовскими расследованиями. Об одном из них расскажем. В суд пошел не только потерпевший от плагиата, но и представитель противоположной стороны. В двух диссертациях были обнаружены одинаковые куски текста, после чего журналист «Новой газеты» Никита Гирин написал об этом статью, назвав конкретные фамилии. Два ученых в области юриспруденции, Гордеюк и Беспалов, подали совместный иск.
Они утверждали, что обзывать их плагиаторами и фальсификаторами противозаконно, что, прочитав статью в «Новой газете» со словами «плагиат» и «фальсификация», они претерпели моральный вред. «Новая газета» проиграла. Подчеркнем – профессионалов-законников Гордеюка и Беспалова чуть не убило морально не опубликование результатов расследования и сравнение текстов их диссертаций на сайте «Диссернет», а оценка этих результатов журналистом.
Из искового заявления мы узнали, что Гордеюк - «действующий судья, более 10 лет осуществляет правосудие, занимается научной, просветительской деятельностью», а Беспалов – «судья в отставке, в судебной системе с 1984 года, 25 лет работал в должности судьи, доктор юридических наук, профессор, занимается научной, преподавательской и просветительской деятельностью с 90-х годов».
Беспалов – руководитель Гордеюка. У последнего в диссертации большие куски текста (примерно 30 процентов) в точности совпадают с фрагментами текста диссертации Беспалова. Впрочем, иногда фрагменты совпадают не дословно, а почти дословно. Например, прочитайте два следующих фрагмента и найдите отличия (а они есть).
«Так, за последние три года (2000—2002 гг.) в связи со сменой места жительства в Российскую Федерацию из-за ее пределов прибыло 1,5 млн человек, в том числе 350 тыс. детей и подростков до 18 лет. Покинула страну за этот же период почти 661 тыс. человек. Каждый четвертый иммигрант (162 тыс. человек) является несовершеннолетним.». Это из диссертации Гордеюка.
«Так, за три года (1997—1999) в связи со сменой места жительства в РФ из-за ее пределов прибыло 1,5 млн человек. В числе иммигрантов 350 тыс. детей и подростков до 18 лет. Покинула страну за этот же период почти 661 тыс. человек. Каждый четвертый иммигрант (162 тыс. человек) не достиг совершеннолетия». А это из диссертации Беспалова.
Причем, Гордеюк ссылается на государственный доклад о положении детей в Российской Федерации за 2002 год, а Беспалов ссылается на государственный доклад о положении детей за 2000 год.
То ли при окончательной перепечатке диссертационной работы Гордеюка вкрались досадные ошибки, то ли с 1997 года по 2002 год наблюдалась у нас такая стабильность, мы не знаем. Но старший товарищ претензий к своему ученику не имеет. В совместном исковом заявлении Беспалов пишет: «Я Беспалов Ю.Ф., не усмотрел в диссертации Гордеюка Д.В. «Место жительства ребенка: проблемы теории и практики» каких-либо некорректных заимствований их моей диссертации «Теоретические и практические проблемы реализации семейных прав ребенка в РФ», а также фальсификаций, нарушения моих прав и законодательства РФ».
И еще в исковом заявлении указано: «В РФ правом устанавливать правонарушение в действиях кого-либо наделены органы государственной власти: суд, административные органы. Компетентными органами в нашем случае являются суд и, как было указано в п.2, Диссертационный совет, Экспертный совет Высшей аттестационной комиссии при министерстве образования и науки РФ».
Ни одна из этих инстанций в свое время никаких огрехов в диссертации Гордеюка не нашла. Очевидно, и научный руководитель, с которым вместе писали одну работу на двоих, тоже не против. И вообще, причем здесь наука? Как сказал в одном из интервью министр образования и науки России Ливанов: «По большому счету, если бизнесмен купил диссертацию, потом пришел с ней в диссовет, заплатил деньги, зачитал что-то по бумажке и получил ученую степень — он в данном случае научную этику не нарушил, потому что не является ученым». Так и мы о том же!
Говорят, когда-то в дипломной работе одного выпускника технического вуза было написано: «А подшипники берем деревянные, все равно никто это читать не будет».
Амораль (слово заимствовано у Д. Быкова с М. Ефремовым): у пострадавших от «Диссернета» есть возможность обогатиться за счет журналистов, нелицеприятно оценивающих результаты раскопок в диссертациях. При этом нужно договориться с тем, у кого украден текст, и подать совместный иск, в котором оба – и тот, у кого украли, и тот, кто украл – предстанут перед судом пострадавшими от наглых оценок журналистов.
У пострадавших же от плагиата есть целых три пути дальнейшей жизни. Первый – согласиться на совместный суд против журналистов, второй (самый трудный) - восстановить самоуважение и подтвердить свое авторство при помощи одной из вышеупомянутых компетентных инстанций и третий (самый легкий) - промолчать. На всякий случай. Чтобы не обнаружился деревянный подшипник.
