В суде города Уссурийска слушается дело по одному из множества заказных убийств 90-х и начальник отдела ФСБ России полковник Александр Златкин рассказал, почему тяжкие преступления не раскрывались своевременно, а дошли до суда лишь «по приказу сверху»
Так называемые «лихие девяностые» в Уссурийске запомнились многим: в 1997 – 1998 гг. в этом небольшом городе, превратившемся в узловой пункт торговли с Китаем, гремела настоящая война – с пальбой на улицах и взрывами в подъездах и офисах. Так, 21 февраля 1998 года в Уссурийске был убит бизнесмен Михаил Ким, а 12 апреля — его партнер Михаил Рудь. 7 мая 1998-го путем взрыва бомбы совершено покушение на бизнесмена Юрия Дригова, серьезно ранены его охранники. Затем, 6 июля 1998 года в офисе фирмы «Уссури-сервис», учредителями которой были Александр Тен и Александр Расторгуев, шандарахнули сразу три взрывных устройства — всего их было заложено 18, но 15 не сработали. Александр Харитонович Тен был тогда ранен, но остался жив.
Затем, 13 июля 1998 года последовало убийство Сергея Гостюшева, также известного как Банзай: его машину на дороге расстреляли из автоматов трое в камуфляже и масках… На этом криминальная война отнюдь не закончилась, но в суде сейчас слушают именно это дело: предпринимателей Александра Расторгуева и Евгения Кострова обвиняют в этом убийстве, где Расторгуев выступает как заказчик, Костров как один из исполнителей.
Еще один киллер, Александр Бычков, признал вину пойдя на сделку со следствием, и осужден к 7 годам лишения свободы, двое других соучастников – водитель и киллер скончались и до уголовного преследования не дожили, еще двое – Борис Матузный и Александр Тен объявлены в розыск.
Александр Расторгуев был арестован в мае 2013 года и с тех пор содержится под стражей. За это время он периодически отказывался от приема пищи, доставлялся в больницу с 13 колотыми ранениями в область шеи, повлекшими серьезные травмы гортани и трахеи, но остался жив. Материалы уголовного дела в отношении Расторгуева и Кострова слушаются судом уже в течение года, а на прошлой неделе, 9 декабря, в суде был допрошен свидетель обвинения – начальник отдела УФСБ по Приморскому краю в г. Уссурийске, полковник Александр Златкин, ведомство которого участвовало в оперативном сопровождении этого расследования СК России по Приморскому краю наряду с уголовным розыском полиции.
Показания полковника ФСБ Златкина в открытом судебном процессе оказались, прямо скажем, неожиданными по степени откровенности: опытный чекист поведал, насколько правоохранительная система Приморского края, в которой он служит почти двадцать лет, поражена коррупцией (цитаты из протокола судебного заседания даны с сокращениями).
Вопрос государственного обвинителя:
– …Скажите пожалуйста, чем обусловлен интерес ФСБ к уголовному делу, возбужденному по факту убийства Гостюшева 17 лет назад?
Ответ А.В. Златкина:
– ФСБ России работает на основании закона о ФСБ. Ст. 10 закона о Федеральной службе безопасности предусматривает, что одним направлением оперативно-служебной деятельности органов безопасности является борьба с организованной преступностью. И с учетом того, что группировка, криминальная группировка, организованное преступное сообщество возглавляемое Александром Борисовичем Расторгуевым, представляла по моему мнению, по мнению руководства моего, угрозу безопасности РФ, конкретно локализованную в определенном муниципальном образовании Приморского края. Значит, работа против этой группировки входила в прямую компетенцию органов безопасности.
Вопрос гособвинителя:
– Спасибо. Скажите, располагали ли правоохранительные органы информацией о причастности Расторгуева к убийству Гостюшева? И почему столь длительное время он не привлекался к уголовной ответственности, если располагали?
Ответ А.В. Златкина:
– Ну, я могу говорить, о периоде, наверное, после 2000 года, когда мне стали доступны оперативные материалы, в том числе и материалы полиции, когда я стал работать по этим линиям. Могу сказать, что по тем документам которые… мне попадались, я видел в принципе, что работа полиции и органов безопасности… в части раскрытия данных преступлений велась, информация имелась, ну и практически, когда мы уже приступили к работе в рамках сопровождения уголовного дела… она в большей степени подтверждала те документальные материалы которые я видел… в начале 2000 годов. За исключением каких-то мелких нюансов, второстепенных пособников совершения преступления типа Анисимова. А так в целом картина была понятна и в те годы, скажем так, 10-15 лет назад.
Вопрос гособвинителя:
– Почему не привлекали, по вашему мнению, длительное время Расторгуева, Кострова к уголовной ответственности за данное преступление?
Ответ А.В. Златкина:
– По моему убеждению, указанные лица не привлекались к уголовной ответственности, ну, в силу того, что …в 90 годы правоохранительная система России серьезно деградировала и у, скажем так, групп криминального характера, которые имели доступ к каким бы то ни было высокодоходным сферам бизнеса, криминального бизнеса, теневого там, легального, имелась возможность откупаться, покупать себе правоохранителей, которые закрывали глаза, либо противодействовали всестороннему расследованию уголовных дел в отношении них. Такая возможность была. Это общий… ответ.
Если конкретизировать в части конкретной истории Приморского края, то, по моему глубокому убеждению, группировка Расторгуева …была аффилирована сильно к административно финансовому клану, который с начала 2000 годов, может быть, с конца 90-х годов, фактически захватил все сферы, скажем так, экономической жизни, политической жизни в Приморском крае и был аффилирован к действующему тогда губернатору Приморского края, который пришел на смену Наздратенко.
Ну, у них был серьезный административный ресурс, в том числе, и в правоохранительном блоке, и …никакой возможности реализовать поступающие оперативные материалы у правоохранительных органов не было, это объективно.
***
В свете скандала, развернувшегося накануне вследствие появления фильма Навального и его ФБК о связях родственников Генпрокурора РФ Юрия Чайки и высокопоставленных сотрудников Генеральной прокуратуры России с бизнесом организованного преступного сообщества Цапков в Краснодарском крае, слова полковника ФСБ, сказанные им в суде, где он, как свидетель, был предупрежден об ответственности за дачу ложных показаний, приобретают совершенно новое звучание и смысл. То, о чем давно догадывались многие граждане России, столкнувшиеся с правоохранительной системой, подтверждается, так сказать, изнутри этой системы!
Ведь полковник Златкин, до того, как возглавить отдел в Уссурийске в 2010 году, долго служил в департаменте экономической безопасности УФСБ по ПК, совместно с ГУ МВД по ДФО участвовал в раскрытии и оперативном сопровождении ряда наиболее громких и показательных коррупционных дел в Приморском крае. И на этом же допросе в судебном процессе по делу Расторгуева-Кострова сам об этом рассказывал:
Вопрос представителя защиты:
– Скажите, пожалуйста, возбуждались ли уголовные дела в отношении коррумпированных чиновников, которых вы называли аффилированными, назовите фамилии их?
– …Я сказал, что до 2007 года тяжело было работать по всем этим направлениям, которые были так или иначе аффиллированы и соблюдали интересы вот этого административно-хозяйственного клана…
Но с 2007 года там в крае действительно произошли разительные перемены, в первую очередь это связано с тем, что, …скажем так, в нескольких органах правоохранительных, надзорных поменялось руководство. Значит, прибыли люди из других регионов, которые не имели здесь никаких личных связей, контактов, и в качестве первых руководителей, вот они взяли курс на декриминализацию Приморского края с 2007 года.
Первым результатом я считаю задержание с поличным вице-губернатора Шишкина Александра Михайловича. Второй результат – отработка в полном объеме массы целой оперативно-розыской информации, которая имелась и в управлении ФСБ и в управлении МВД по Приморскому краю в отношении …действующего мэра города Владивостока Николаева Владимира Викторовича, известного как «Винни-Пух».
Ну, в дальнейшем был …промежуток мелких реализаций, причем хочу подчеркнуть, что все эти реализации происходили под эгидой прокуратуры, и они были совместные МВД и ФСБ… В итоге, докатилась эта волна и до первого лица края, до Дарькина… дело Мещерякова слушается в суде. Дарькин Сергей Михайлович стал, к сожалению, неустановленным лицом.
Я сам участник этих событий и скажу, что на каком-то этапе немножко правоохранительные органы чуть-чуть …подыспугались, что ли, слишком большие фигуры замаячили, было допущено несколько ошибок, наступательно работали, в частности, дали возможность уйти за границу Степанченко. Я был в группе, которая должна была его задерживать, сидел в машине и видел, как он в 10 метрах проезжает. А мне никто не дал команду …не то, что остановить, повестку вручить на допрос… Люди, как говорится, заменжевались.
Ну и в силу того, что наступательность была утрачена, и возможность привлечь, скажем так, первое лицо к уголовной ответственности, она была исчерпана. Ну, а …когда я уже перевелся в г. Уссурийск в 2010 году …с конкретными задачами продолжения процесса декриминализации …на конкретно взятом, отдельном муниципальном образовании. В первую очередь это касалось группировки Расторгуева Александра Борисовича.
Я считаю, нынешний процесс – это звенья все одной цепи с теми процессами… в отношении тех лиц, которые я вам назвал. Группировка Расторгуева Александра Борисовича, думаю, что это одна из последних, которые …выросли в 90-х и продержались до настоящего времени. Устраивает такой ответ?
***
Вероятно, суд и участников процесса такой ответ полковника и устроил, но вряд ли он устроит общественность. Потому что правоохранительные и надзорные органы, которые существуют за счет средств налогоплательщиков и должны руководствоваться законом, а не указаниями конкретных лиц насчет «декриминализации» других лиц, как выясняется, на протяжении длительного времени не работали как им положено! И осознанно давая уйти от уголовного преследования одним, других по команде «сверху» начинают рьяно уголовно преследовать. И хорошо, если речь идет об известных ОПГ из 90-х, но ведь и к ним отношение выборочное: кого-то сажают, как Расторгуева в Уссурийске или Романова в Находке, а кто-то продолжает свою деятельность, как ни в чем не бывало.
И за границу дали уйти не одному Юрию Степанченко – как насчет Геннадия Лысака с его подельниками по организованному преступному сообществу контрабандистов, в те же «прорывные» 2006 и 2007 годы?
Одни громкие дела прошлых лет направляются в суд, а о других, как заявляет в суде тот же полковник Златкин, «информации не было», и потому представители общеизвестных криминальных кланов продолжают заседать в думах-администрациях, вести свой бизнес (включая теневой!) и внедряться в управленческий аппарат. Декриминализация-то где? Мне более напоминает передел сфер влияния – руками силовиков под видом законности.