фото

Седанкинский Дом престарелых и инвалидов — взгляд изнутри

В полной мере интернатом его назвать нельзя, скорее, как я думаю, — исправительное учреждение. Сами проживающие называют его кто тюрьмой, кто дурдомом.

Что здесь происходит? Я – не журналист и не писатель, пишу, что вижу и чувствую. По моему мнению, прикрываясь коронавирусом, нам совершенно перекрыли кислород, постепенно ограничивая во всем, а самое главное — медицинской помощи.

Здесь все-таки не центр подготовки олимпийского резерва, а пожилые люди и инвалиды. По бумаге — целый список приходящих врачей-специалистов, у которых различные ставки, но их никто не видит. Прикрытие — коронавирус?! Болеть запрещено? Думаю, североамериканские индейцы в резервациях по сравнению с нами — свободные люди.

Многие люди не выдерживают, списываются. Это называется уходят.

Сегодня – 8 февраля. Завтра начинается вакцинация в количестве 30 человек. Меня, видимо, как бунтаря, внесли в этот список. Я – противник вакцинации. Третий день идет обработка, поднялось давление. Самое циничное, считаю, что ни разу не предложили даже таблетку.

Это письмо, как обращение к властям через газету: навести здесь порядок. Пожилым жильцам Дома-интерната тяжело переносить жесткий масочный режим, который установила здесь администрация. Выходить из комнаты в коридор, в туалет, телевизор смотреть в холле мы можем только в маске. На улицу выводят всего лишь на полчаса в день, под наблюдением охраны, словно арестантов.

Какое преступление мы совершили? Неужто преступно наше желание быть свободными людьми и получать элементарные заботу и уважение?

Иван Станиславович Адушкевич,

Седанкинский дом-интернат, г. Владивосток.

Фото cdipi.vl.socinfo.ru