Жуткая история разворачивается вокруг Центра психологической помощи подросткам “Символ жизни” в Казани. “Меня посадили на стул и заставили сидеть молча, не двигаясь и глядя в одну точку, – рассказывает бывший воспитанник Даниил Фадеев. – Это называлось “сидеть на острове”. В туалет можно было отпроситься не более трех раз за день. Так я просидел неделю”. Кроме этого, Даниила обливали ледяной водой, Татьяну заставили ходить с мусорными мешками на руках, Полину – приседать голой. Все эти подробности стали известны еще в июне, СКР проводит доследственную проверку, но уголовное дело еще не возбуждено. Потерпевшим – 13–16 лет.
Реабилитационный центр для трудных и проблемных подростков “Символ жизни” занимает симпатичный особнячок в частном секторе Казани. Когда мама забирала оттуда 16-летнюю Таню, персонал заставил девушку раздеться до трусов и лифчика, а лифчик – оттянуть. Искали записки, которые Таня могла вынести на своем теле. И она ухитрилась это сделать: именно в лифчике Таня вынесла на волю пять туго свернутых записок. Одна из них есть в распоряжении Радио Свобода.
Все, что говорила мама Дани про этот центр плохое, – правда. Передай это моей маме, пожалуйста.
“Привет, Лех, – пишет Никита. – Здесь все. Я не могу на звонке маме это сказать, ибо – обрубят его сразу. Все, что говорила мама Дани про этот центр плохое, – правда. Передай это моей маме, пожалуйста. И попроси, чтобы она намекнула мне как-нибудь на звонке, что прочитала это. Только пусть она никому про это не говорит. Мы тут очень часто пишем много по ночам, людям дают всякую фигню. А на звонке, если что-то про это сказать, то всем их отменят. Помоги. ПС. Не говори, мам, об этом никому из персонала, а то будет”.
Мама Дани – это Наталья Фадеева, которая сейчас пытается возбудить уголовное дело в Следственном комитете Казани и спасти остальных детей, которых другие родители забирать не спешат.
– Неладное я заподозрила с первых дней, – говорит Фадеева. – У меня эмоциональный ребенок, а тут по телефону как робот: “Рисуем. Едим. Все хорошо. Пока...” Да, мне надо было ввести его в какие-то рамки, но не до такого же состояния! Я хотела, чтобы он без телефона, без интернета, с репетиторами спокойно закончил школу. Я отдавала ребенка в частную школу, на минуточку, а не в центр для трудных подростков! Там на сайте просто написано: “Помощь подросткам от 14 лет”. Я же не сразу поняла, что какую проблему называешь, то там и обещают вылечить. Мне обещали репетиторов, но всем родителям обещали то, что они хотели услышать. Одну девочку туда вообще отправили реабилитироваться после изнасилования! Я пишу руководству: “Что с сыном?” Но руководитель центра Елизавета Платонова отвечала, что “это мне все кажется”.
Так Даня провел в центре полгода. Наталья приезжала к нему на свидания, но однажды услышала, что его, оказывается, отправляли еще в какой-то центр, в “мотивацию”. Официальное ей об этом ничего не сказали.
– Я стала спрашивать, что за центр, но Даня и другие дети в один голос повторяли, что “там просто порядки строже”, и ничего не рассказывали. Но потом я прижала одного сотрудника к стене, и он мне по телефону сказал: “Мотивация – это ад”.
Это было 3 июня. Положив трубку, Наталья встала и поехала забирать сына.
– Было раннее утро, персонала было мало, и ребенка мне отдали почти без разговоров, но он сам бросался на меня как дикий: “У меня тут все хорошо! Я останусь здесь!” А глаза стеклянные. Ушло несколько дней на то, чтобы Даня успокоился и перестал видеть во мне врага. И тогда он дал показания.
Показания Даниила Фадеева, 15 лет
Я пытался сопротивляться, за это меня бросали в бассейн и подолгу из шланга поливали ледяной водой
“В этом центре, как утверждалось сотрудниками и в информации на сайте, оказывалась психологическая помощь подросткам в переходном возрасте, обеспечивались условия проживания, пятиразовое питание, школьное обучение, консультации психологов и т.п. В связи с тем, что дома я прогуливал школу и не слушался, мама решила направить меня в этот центр.
В первый месяц своего нахождения я очень хотел сбежать, так как на меня давили психологически, обзывали, ограничивали в свободе передвижения, предупреждая, что обо всем происходящем я не имею права рассказывать маме и кому-либо еще.
Я пытался сопротивляться, за это меня бросали в бассейн и подолгу из шланга поливали ледяной водой. Для побега я искал “открывашки”, чтобы открыть какое-нибудь окно, прятал их в плюшевом медведе. Однажды ночью, когда все спали, я попытался открыть окно, но не смог. Дверь тоже была заперта. От безысходности я заплакал. Меня довели до того, что жить уже не хотелось. В полном отчаянье я резал себе руки лезвием. Консультанты увидели мои порезанные руки лишь утром, но скорую помощь так и не вызвали, а лишь сфотографировали порезы и перевязали их…
У одного сотрудника пропал золотой браслет. Консультант Дмитрий Михайлович сказал, что это я его украл. Он требовал от меня, чтобы я признал вину. После того, как я отказался, поскольку не брал браслет, меня снова кинули в бассейн и обливали ледяной водой из шланга.
На следующий день в Центр приехали двое мужчин. Елизавета Александровна Платонова, сказав мне, что это “мотиваторы”, велела им забирать меня. Силой меня затолкали в машину и увезли, предупредив, что, если я буду сопротивляться, на меня наденут наручники. “Мотивация” представляет собой Центр, где содержатся взрослые наркоманы и алкоголики. Она находится в поселке Константиновка, внутри дома была вывеска “Триумф”.
Когда мы приехали на место, меня схватили пятеро мужчин, заломили мне руки и повели в баню. Там со всей силы бросили меня на пол прямо в одежде (куртке, брюках, обуви) и начали поливать ледяной водой из шланга. Шланг засовывали под одежду. Поливали меня водой в течение примерно сорока минут, пока я не начал синеть, и лишь тогда выключили воду, сказали переодеться и составили опись моего имущества.
Спали по тридцать человек в маленькой комнате. Питание было очень скудным
В “мотивации” было много мужчин от восемнадцати до шестидесяти лет: слепые, алкоголики, наркоманы, старики, бомжи... Спали по тридцать человек в одной маленькой комнате. Питание было очень скудным, люди недоедали, и постоянно преследовало чувство голода. Спали мы по два-три часа, если повезет, то часа четыре могли поспать.
В первый день мне дали “лабутены”: привязали к обуви деревянные бруски и заставили так ходить. Затем меня заставили носить воду в крышечке от “Кока-Колы”, с первого этажа на второй, до четырех часов утра. Воду я таскал двое суток. Сотрудники “мотивации” отпускали меня только попить и в туалет. Есть разрешали только после того, как все поедят.
Также практиковали тренинг “танк”: в раскаленную баню загоняли по тридцать человек мужиков и заставляли петь пять песен. Из бани не выпускали, пока не споем их все…”
Через девять дней Даниила вернули в Центр.
“Я очень ждал первой встречи с мамой. Но Елизавета Александровна говорила мне, что мама в курсе всего, что с нами делают. Но жаловаться нельзя, поскольку за это последует наказание в виде отправки в “мотивацию”. Поэтому при первой встрече с мамой 1 декабря 2017 года я ничего ей не сказал, хотя мама меня расспрашивала, но я думал, что это уловка и проверка. Во время каждой встречи с мамой с нами находились консультанты из центра, которые следили за тем, чтобы я ничего не рассказал. Все звонки домой тоже были в присутствии консультантов. По телефону я не мог даже намекнуть, что со мной здесь творят, поскольку звонок бы сразу обрубили, а после меня бы наказали…”
В декабре 2017 года в центре было восемь подростков. Среди них и Артем С.
Когда дверь упала, увидели, что Артем осколком от разбитого зеркала наносил себе удары в живот, прячась в душевой
“Елизавета Александровна и консультанты собрали всех ребят. Она посадила Артема перед всеми и сказала, чтобы ребята по кругу говорили, что плохого они видят в его поведении. Артем на тот момент уже дважды был в “мотивации”, в том числе за то, что написал письмо друзьям. В этот раз Елизавета Александровна тоже угрожала снова отправить его в “мотивацию”, используя ненормативную лексику, кричала на Артема, швыряла в него ручки. Артем умолял не отправлять его, но ему приказали собирать вещи.
Далее Артем, сказав, что забыл свое белье, попросил разрешения сходить за ним. Но вместо этого закрылся в туалете. Услышав звуки бьющегося стекла, доносящиеся из туалета, мы сразу побежали к туалету и выбили дверь. Когда дверь упала, увидели, что Артем осколком от разбитого зеркала наносил себе удары в живот, прячась в душевой. Когда я залез туда, чтобы помочь ему выбраться, то увидел, что у него вывалились кишки.
Все мы очень перепугались тогда, девочки плакали. Потом приехала скорая помощь и полиция, Артема на носилках понесли к выходу. Всех отвели в спортзал, с нами провели беседу о том, что это должно остаться в тайне, и отправили спать…
Полноценно в центре мы практически не учились. До Нового года у нас были только видеоуроки с компакт-диска, хотя мама оплачивала здесь для меня индивидуальных репетиторов… Нас постоянно заставляли врать родителям, про то, что у нас все хорошо, про то, что не хотим домой, про то, что учеба продвигается и нас хвалят учителя... Мы очень мало спали, поскольку из-за наказаний за все, что только можно, спать нас отпускали уже под утро.
На уроках мы часто засыпали. Учителя жаловались Елизавете Александровне, и нас снова наказывали, заставляя приседать или писать анализ чувств, или убираться в доме до утра.
Учительница по физике, видя, что с нами делают в центре, предложила по секрету от руководства передать записки нашим родителям. Но мы испугались, что это очередная проверка “на вшивость”, рассказали обо всем Елизавете Александровне, а она учительницу уволила.
Я не сразу согласился открыто дать показания, поскольку не хотелось еще раз переживать весь тот ад, который со мной случился в центре, снова и снова пересказывая факты”.
“Они все время приседают и пишут”
Через несколько дней после Даниила домой забрали Таню.
Мы хотели профессиональной помощи психолога, чтобы в том числе повысить ее самооценку.
– Сейчас у дочери нарушение гормонального цикла, нарушение работы щитовидной железы, – говорит ее мама Ольга. – Она за месяц набрала 15 кг. В центре Таня пробыла четыре месяца. Мы хотели профессиональной помощи психолога, чтобы в том числе повысить ее самооценку. Она же забросила художку, музыкальную школу, школу программистов, все время сидела в соцсетях и играла. Мы платили в этом центре по 50 тысяч рублей в месяц. И вот меня почти с самого начала насторожило поведение сотрудников. Они не выходили на связь, ничего не рассказывали, всегда “были заняты”. Я спрашивала сотрудников: что делают с моим ребенком конкретно? Мне не отвечали…
В центре Таню отдали под опеку 16-летней Полине, которая первое время объясняла ей все правила. Но вскоре Полина отправила сообщение маме через ВК, и ее саму отправили в “мотивацию”. Оттуда она вернулась совершено подавленная.
– Их все время наказывают. Они там все время приседают и пишут, – говорит Ольга. – Их поднимали ночью делать уборку, ходить гуськом, писать дурацкие определения, делать всякие бессмысленные вещи. При этом им внушают, что родители прекрасно знают, что происходит, что они их сюда сдали и сейчас отдыхают. Детям внушают, что если они что-то расскажут родителям, то те все сообщат сотрудникам. И тогда накажут даже не их, а всех. То есть они боятся за других детей…
Показания Татьяны П., 16 лет.
“Я приехала в центр ООО “Символ Жизни” из Вологды с проблемами с компьютером, в режиме дня, учебы, курением, непослушанием родителям дома и тем, что попала в плохую компанию, где мальчик плохо на меня влиял, и у мамы не получалось меня от него отгородить. По словам мамы, в центре должно было быть поставленное обучение, соблюдение режима дня, полный медосмотр, постоянные ежедневные работы с психологом (групповые или личные), постоянные прогулки и регулярные выезды на природу.
По моему приезду детей было 11, я была 12-й. В этот же день приехала девочка Ева, которой было 13. Пока я сидела в консультантской, туда не раз стучались дети, чтобы попроситься в туалет, что мне показалось достаточно странным. После этого я была отдана на попечительство Полине, которая все должна была мне объяснить. Она мне рассказала про то, что тут есть мотивации (дома, в которых есть грубые наказания, и находятся только взрослые наркоманы. Как я поняла, там могут побить)…”
После этих рассказов Таня решила, что лучше следовать правилам и делать все, что скажут, чтобы ее туда не отправили. Но это было очень сложно.
“…В качестве наказаний у нас было написание определений, которое спустя месяц нахождения в центре все знали поголовно, ибо писали постоянно. Определения было три: своеволие, безответственность и субординация. Своеволие – это презрение или сопротивление любым идеям, которые не согласуются с нашими собственными. Безответственность – это позиция человека, который не хочет взрослеть. Субординация – это поведение, которое демонстрирует уважение резидентов друг к другу. Давали их в размере от 5 до 1000 переписей на одного человека или же от 500 до 65 000 на всю группу.
Помимо определений мы также писали лекции. Выбирался один человек, и он читал, а остальные писали под диктовку. Так каждая лекция затягивалась чуть ли не на шесть часов.
Спустя месяц на мои руки надели мусорные мешки, когда я снова начала грызть ногти
Также были физические наказания, у девочек приседания, у парней отжимания и\или приседания. За то, что я грызла ногти, я сутки ходила в резиновых перчатках. Когда я, несмотря на это, продолжила грызть ногти, то я в итоге ходила в боксерских перчатках и была вынуждена в них есть и писать лекции. Спустя месяц на мои руки надели мусорные мешки, когда я снова начала грызть ногти, но из-за того, что меня повели к начальству, их сняли и потом, слава богу, о них не вспомнили.
Еще у нас устраивали “День бассейна”, в этот день обливали холодной водой и кидали детей в холодный бассейн. Никита О. проводил в этом бассейне очень много времени. Кидали его раз, наверное, шесть.
Полину заставляли приседать голой на виду у мужчин и дали ей носить доску, на которой нарисовали член
…В мотивацию отправляли Никиту Г., Полину, Ивана, Сергея, Даню Ф., Артема Л., Артема С., Филиппа. Я сама в мотивации не была, но, по их словам, там очень плохо. Ивана там били и выбили зуб. Никита Г. стоя писал определения в холодном подвале до того момента, пока весь не стал дрожать, и ему было холодно даже в куртке. Полину заставляли приседать голой на виду у мужчин и дали ей носить доску, на которой нарисовали член, и заставили кричать что-то, что ее унижало…”
“Дети любят приукрасить…”
Радио Свобода связалось с руководителем “Символа жизни” Елизаветой Платоновой, чтобы задать ей вопрос: на самом ли деле ее “психологический центр” отправлял детей на перевоспитание в “мотивации”. Ничего подобного не происходило, возмутилась она:
Елизавета Платонова, директор центра “Символ жизни”
– Давайте начнем с того, что в центр попадают не простые детишки. А то, что вы называете мотивацией, – блок дисциплинарный. Это для примера, что могло бы быть, если не меняться, так как дети приезжали в центр с разными проблемами, было и агрессивное поведение, а в центре оказывают только психологическую помощь. Немногие, подчеркиваю, не все подростки перенаправлялись на короткий период в другое учреждение, при этом честь и личные достоинства ребенка никогда не задевали. Да, я с вами соглашусь, что в России есть заведения, которые не должны существовать. Но те, с кем мы сотрудничали, они себя позиционировали как квалифицированный центр, – говорит Платонова.
Формально квалифицированным центром является и сам “Символ жизни”: Платонова продемонстрировала лицензию на осуществление образовательной деятельности № 10028, выданную Минобразования Республики Татарстан.
– По поводу “тренингов”, о которых говорят дети, – продолжает Платонова, – у нас никогда таких тренингов не было и не будет, ребята рассказывают со слов волонтеров, которые были в другом подростковом центре, где эту методику использовали. Если вы когда-нибудь работали или общались с подростками, вы знаете, как они любят приукрасить и перевернуть всю ситуацию. А что касается Артема С. (вспоровшего себе живот. – РС), следствие было по этому делу. И думаю, если с нашей стороны были бы противозаконные действия, нас бы привлекли к уголовному делу, скорую и милицию мы вызвали через две минуты.
В распоряжении Радио Свобода есть объяснительная, которую мальчик написал в больнице:
“В подростковом коррекционном центре я нахожусь с 29.09.2017 года. 24 февраля мы собрались со всеми ребятами из центра и персоналом по поводу моего поведения (подтверждаю, что шутил над ребятами, сарказничал в отвратительной форме). Елизавета Александровна вместе с ребятами и со мной начали вести диалог и придумали мне перевод в другое учреждение, с чем я был не согласен. Я встал и попросился в туалет. В туалете я вырвал ручку двери и разбил ею зеркало. Взял осколок и вонзил его себе в живот. Своими действиями я хотел, чтобы меня забрали в больницу и чтобы не попасть в другое учреждение и остаться здесь”.
Сейчас Артем находится в стенах центра вместе с другими подростками. Их родители не поверили ни Наталье Фадеевой, ни Даниилу с Таней и считают, что это – заказ конкурентов.
18 июня заявления детей и родителей были переданы из полиции в СК Казани. Пока уголовное дело не возбуждено.
Анастасия КУЗИНА,
«За права».
https://pikabu.ru/story