Как проходят суды в Большом Камне, известно многим, уж слишком много жалоб на него. Видимо, тут нет ничего удивительного, в маленьких городках знакомства важнее законов?
К нам в редакцию обратился Сергей Мурзин и рассказал свою историю, подтвердив факты пачкой документов.
«Вкратце расскажу свою историю, о которой хотел бы сообщить более подробно. С 2005 года работал в ГУФСИН России по Приморскому краю. В 2015 году около 10 месяцев по указанию руководства исполнял обязанности начальника ФКУ ИК-29 ГУФСИН.
Спустя почти полгода в отношении меня возбудили уголовное дело по ст. 285 УК РФ «Злоупотребление должностными полномочиями». По версии следствия, в учреждении был факт нападения осужденного на сотрудника. Мне, якобы, об этом сообщил мой заместитель, а я (опять же по версии следствия), желая стать начальником – скрыл это.
Хотя все это не так! Следствие в отношение меня шло с различными нарушениями, дело доведено до суда, в суде свидетели (сотрудники учреждения), считаю, откровенно лгут, а когда им задаются вопросы мной и моим защитником – они ссылаются на давность событий.
Верил до последнего, что суд разберется, но...
Пришлось с адвокатом, за свой счет (потому что суд отказал), сделать почерковедческую экспертизу некоторых документов дела. Эксперт пришел к выводу, что некоторые документы подделаны. Нашли бывшего следователя Х., который якобы подписывал эти документы, и он подтвердил, что, да, действительно, он их не подписывал. Также рассказал подробности ведения моего уголовного дела.
В итоге мы пригласили его в суд в качестве свидетеля, он потратил свое рабочее время, приехали с ним из Владивостока в Большой Камень, прождал он вызова в течение более 4 часов – и нам суд отказал в его допросе!
Заключение независимой почерковедческой экспертизы судья отказался приобщать к материалам дела, обосновав это тем, что экспертиза проводилась с копий документов.
А так же судье непонятно, как получены образцы почерка бывшего следователя. Мы сообщили, что Вы, многоуважаемый судья, можете прямо сейчас спросить об этом его, ведь мы обеспечили явку свидетеля – и опять отказ! Как защищаться, как быть, что за беспредел в суде, в прокуратуре?
На мой вопрос прокурору: «Что вы творите?» – последний ответил: «Вы же знаете, на основании чьего рапорта заведено дело?». И на самом деле – сфабрикованное дело заведено по рапорту сотрудника ФСБ, но факты, указанные в рапорте обличают не меня, считаю, а как раз моего бывшего заместителя, якобы сообщившего мне о происшедшем.
22.05.2018 были с защитником на очередном заседании «камызякского» суда. Заявили ходатайство о приобщении к делу акта опроса Х., нам опять отказали. Суд постановил отказать, поскольку УПК РФ содержит принцип непосредственного исследования доказательств по уголовному делу, в связи с чем акт опроса защитником не может быть приобщен в качестве доказательства.
А то, что мы 11.05.2018 обеспечили явку свидетеля Х. для непосредственного исследования доказательства (о чем доказывает судебная повестка ему, в которой даже имеется отметка, что он находился в суде 11.05.2018 года с 09-45 до 13-35) – как это?
При моем опросе спрашивали, какая у меня зарплата, где работаю, то есть, думаю, уже принято решение по вынесению обвинительного приговора, видимо с привлечением к минимальному виду наказания.
На 15.06.2018 назначено заседание, в котором будут проходить прения, но это, я считаю, очередная фикция правосудия. После, я так понимаю, мне объявят приговор и я, как уже решил для себя, откажусь от своего «последнего слова», пояснив при этом под протокол, что отказываюсь на основании уверенности в фабрикации дела, поруки суда, прокурора и следствия в городе Большой Камень, как я считаю.
Но на этом я не остановлюсь – я буду обжаловать решение суда в вышестоящие инстанции, жаловаться на действия судьи в квалификационную коллегию судей с указанием всех его нарушений. А также буду доказывать вину следователей по фабрикации уголовного дела в отношении меня. Я обвиняюсь в том, чего не было, и чего я сделать физически не мог».
Сергей Мурзин пришёл служить в уголовно-исполнительную систему РФ в 2005 году в должности младшего оперуполномоченного оперативного отдела. Почти десять лет служил, пройдя путь до заместителя начальника колонии. Пользовался заслуженным авторитетом среди руководителей и подчинённых. За время его службы сменилось пять начальников учреждения.
В марте 2015 года его перевели в исправительную колонию №29, расположенную в г. Большой Камень Приморского края, на должность временно исполняющего обязанности начальника колонии. Несмотря на многие неудобства – удалённость от места проживания, отсутствие служебного жилья, эксплуатация личного автомобиля, Сергей согласился, так как ему сказали, что назначают на три месяца. Однако сроки неоднократно продлевались, в итоге он нёс службу в указанном учреждении более 9 месяцев.
Но он ждал и был уверен, что его кандидатуру не будут рассматривать на должность начальника ИК-29, так как после острого микроинфаркта, с которым он попал в больницу, его выписали с таким диагнозом, что он был уверен, что военно-врачебную комиссию не пройдет.
За время несения службы в должности временно исполняющего обязанности начальника колонии нареканий в его адрес со стороны руководства не было. А в декабре 2015 года его вернули обратно на прежнее место и на прежнюю должность.
В марте 2016 года он узнал, что в отношении него возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 285 УК РФ якобы за укрытие преступления от учёта.
О самом происшествии Сергей Мурзин рассказывает так:
«Версия следствия и прокуратуры такова – 27.10.2015 в ПФСРИ ФКУ ИК-29 ГУФСИН России по Приморскому краю следственно-арестованный Г. совершил нападение на сотрудника Д. в присутствии 3 (трёх) сотрудников учреждения. Посредством срабатывания средства тревожной сигнализации они вызвали оперативную группу, по прибытию которой сотрудникам сообщили, что все нормально.
Затем дежурный ПФСРИ ФКУ ИК-29 ГУФСИН России по Приморскому краю П. бежит с докладом о происшествии к заместителю начальника по безопасности и оперативной работе Св., а не к дежурному по учреждению, как этого требует инструкция. Со слов П. и Св., последний позвонил мне посредством сотового телефона (это на территории учреждения, где запрещено пользоваться средствами мобильной связи) и сообщил о происшествии. На что я, якобы, сказал, мол, завтра приеду и разберусь. Оперативному дежурному по учреждению С., ни П., ни Св. ничего не сообщали. Ответственный от лица руководства Ф. также о происшествии не знал, так как ему никто не докладывал.
На следующий день, то есть 28.10.2015, на рабочем совещании, где присутствуют сотрудники и начальники отделов и служб (в общем около 15-20 человек), никто не сообщил о случившемся, о чем свидетельствуют и рапорта приёма-сдачи дежурств, протокол совещания, ни другие документы, приобщённые к материалам уголовного дела. А по версии следствия и прокуратуры, мне о происшествии доложили печатными рапортами П., Д. и Св. после совещания., хотя в материалах уголовного дела их нет.
Допрошенный в суде в качестве свидетеля следственно-арестованный Г. рассказал, что после конфликта с Д. к нему пришёл заместитель начальника по безопасности и оперативной работе Св., который заявил, что сотрудники не правы, чтобы он ничего не писал (имеется ввиду – жалобы), и они тоже ничего писать не будут...
При этом обвинение предъявлено мне в том, что я (цитата): «27.10.2015… не дал письменные указания конкретным исполнителям о рассмотрении указанного сообщения о преступлении». Однако в тот момент никакого сообщения о преступлении попросту не было. Более того, я не имел физической возможности дать какие-либо письменные указания по причине нахождения в г. Владивостоке, то есть на расстоянии более 100 километров. Я обвиняюсь в том, чего не было, и чего я сделать физически не мог.
Вернёмся к следователю Л., который, очевидно, не особо задумываясь о последствиях, в протоколах допросов свидетелей «вкладывает» шаблонные, выдуманные, полагаю, им же слова для нагнетания ощущения моей виновности. А когда мы с адвокатом спрашиваем у свидетелей обвинения, говорили ли они это – последние это отрицают. Но, после запугивания прокурором ст. 307 УК РФ, сразу «вспоминают», что именно это они и говорили.
А когда мой защитник обращал внимание на допущенные следователем Л. нарушения, тот просил нас особо не обращать на это внимания, так как ему нужно быстрее дослужить до минимального срока службы, чтобы уйти на пенсию или перевестись. Каково же было наше удивление, когда мы увидели Л. в Шкотовском районном суде, где рассматривается уголовное дело в отношении меня, в должности помощника судьи!
Более того, 20.03.2018 в суд был вызван для допроса заместитель руководителя следственного отдела по г. Большой Камень И., которому были предъявлены для ознакомления три документа.
На одном из них – одна подпись, на двух других – абсолютно непохожая. В связи с этим нами было заявлено ходатайство о проведении почерковедческой экспертизы, в проведении которой нам было отказано именно из-за утверждения вышеуказанным сотрудником И., что подписи в этих документах настоящие.
В результате проведения исследования экспертом (за мой счет) сделан вывод, что в двух документах подписи выполнены одним лицом, но не тем следователем, который подписал первый документ. То есть сфабриковано постановление о возбуждении ходатайства перед руководителем следственного органа о продлении срока предварительного следствия от 04.05.2016. Полагаем, что фабрикации на этом не прекратились. Были собраны якобы доказательства, предъявлено обвинение и дело направлено в суд.
17 апреля 2018 года я был на приёме у заместителя председателя Следственного комитета Российской Федерации генерал-лейтенанта юстиции Лазутова И.В., которому изложил указанные выше факты. Лазутов И.В. в присутствии руководителя Следственного управления генерал-майора юстиции Грызыхина С.А. принял моё заявление, пообещав разобраться. Также я попросил взять моё обращение под личный контроль, потому что опасаюсь оказания давления на бывшего следователя Х., так как ему уже предлагалось дать ложные пояснения по факту фабрикации подписей другим следователем.
11 мая 2018 года мы прибыли в суд и сразу заявили ходатайство о приобщении к материалам уголовного дела акта экспертного исследования и допросе свидетеля Х. Но, к нашему величайшему удивлению, прокурор возражал против этого, а судья поддержал его возражения. Мол, экспертиза проводилась с незаверенных копий, что эксперт, проводивший исследование, не предупрежден по ст. 307 УК РФ.
В части допроса в качестве свидетеля бывшего следователя Х. суд отказал также на том основании, что должностное лицо, производившее дело, не может быть допрошено из-за своего статуса и свою позицию Х. высказал в своих процессуальных действиях.
То есть допрашивать лгущего, по моему мнению, заместителя руководителя следственного отдела по г. Большой Камень можно, а бывшего следователя – нельзя? Почему? При этом нам с защитником судьёй было строго указано на якобы злоупотребление своими защитными правами.
Через несколько дней меня через защитника устно уведомили, что по моему заявлению о преступлении в СУ СК РФ по Приморскому краю вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Следователь, проводивший проверку, кстати, при опросе Х. спрашивал, что может у него рука болела? На что Х. ответил отказом. А после судебного заседания прокурор, выходя из зала суда, попросил Х. позвонить Даниле (полагаю, заместителю руководителя следственного отдела по г. Большой Камень Иванову Данилу Игоревичу). Для чего, к чему все это?
Я уверенно заявляю о своей невиновности в инкриминируемом мне преступлении, считаю это происками обиженных людей, ранее бывшими сотрудниками ИК-29, которым я не давал заниматься противоправными действиями в учреждении. Считаю, что меня заведомо незаконно привлекли к уголовной ответственности, а иные должностные лица в учреждении допустили грубейшие нарушения и укрыли преступление от учёта», - рассказал Сергей Мурзин.
Наша редакция будет следить за ходом событий, ведь действо переедет уже в краевой суд. Но в России слишком мало оправдательных приговоров, есть примеры и того, что нет реального тела, а уголовное дело есть...
Вероника Малинина.
Рисунок newsvo.ru