Отказ «партизан» от показаний
В четверг и пятницу, 26 и 27 мая, в краевом суде продолжились судебные заседания по делу Приморских партизан. Владимир Илютиков отказался дать свои показания присяжным, сославшись на статью 51 Конституции РФ. Ранее на этом же основании отказались дать свои показания присяжным Александр и Вадим Ковтуны. Суд разъяснил присяжным, что этот отказ не может свидетельствовать как об их виновности, так и невиновности в инкриминируемом им деянии.
Черновые подлинники
Также в эти дни решались процессуальные вопросы без присяжных. Был допрошен следователь Джавадов С.С. Ни одно судебное заседание, на которых я присутствовала, не обошлось без обнаружения странностей. В уголовном деле вместо подлинников протоколов оказались копии, заверенные печатью и подписью Джавадова С.С. По этому поводу он и был допрошен судом.
Оказывается, ряд документов в уголовном деле был испорчен. По данному факту Джавадов С.С. возбудил уголовное дело по ч.1 ст.325 УК РФ. Испорченные документы (как я поняла, с подтирками и зачеркиваниями, вырезанными подписями) были им направлены им на техническую экспертизу, а копии этих документов приобщены к данному делу. Кем составлен рапорт о порче документов в уголовном деле, Джавадов С.С. не помнит.
Поскольку Джавадов С.С. работает в настоящее время в другом месте, то он не смог ответить на вопрос, в какой стадии находится возбужденное им уголовное дело по факту порчи доказательств по уголовному делу. Поэтому суд истребовал это уголовное дело. После его поступления в суд, оно будет изучено и разрешено ходатайство стороны защиты о недопустимости протоколов следственных действий, которые подшиты к материалам дела в копиях.
Странно, но, как я поняла слова участников судебного процесса, отсутствуют в материалах дела, какие-либо данные об изъятии подлинников из рассматриваемого в настоящее время краевым судом дела.
Кто поджег автомобиль – большой, большой секрет
Еще один интересный момент в деле Приморских партизан вырисовался перед моими глазами. В протоколе допроса засекреченного следствием свидетеля говорится о том, что он видел C. и как тот разбил заднее стекло машины Н., вытащил из нее мешок и поджег автомобиль.
Вот только присяжным ранее, когда дело Приморских партизан вел судья Грищенко, этот протокол допроса секретного свидетеля не был представлен, как я поняла из реплик подсудимых.
Тогда присяжные пришли к выводу о поджоге машины Н. парнями. И раз присяжные установили данный факт, а приговор в этой части вступил в силу, то это обстоятельство, даже если оно не соответствует фактическим обстоятельствам дела, не подлежит пересмотру при рассмотрении в настоящее время краевым судом эпизоду.
Дважды стороне защиты было отказано в ходатайстве в зачитывании содержания протокола допроса этого засекреченного свидетеля, перед присяжными, как полностью, так и в части. Потому что выводы вступившего в силу приговора суда обязательны для всех, и не должны пересматриваться сейчас в краевом суде.
После того, как адвокат Моисеева заявила ходатайство в третий раз, оставив только фразу, касающуюся того факта, что засекреченный свидетель видел на автостоянке С. (убийство которого инкриминируется парням, как и убийство хозяина машины Н.) без указания конкретных обстоятельств, суд удовлетворил данное ходатайство. В этот раз председательствующая в судебном заседании Марина Каракуян согласилась с мнением стороны защиты о том, что показания установленного следствием свидетеля и засекреченного органом следствия, могут быть представлены присяжным. И присяжные сами будут делать свои выводы на основании всех представленных им доказательств, как стороны обвинения, так и стороны защиты. Я считаю это справедливым.
120 килограммов насилия над Максимом Кирилловым
Максим Кириллов сообщил суду о том, что его подвергали пыткам во время следственных действий, назвал фамилии оперативников, которые ему известны.
В частности, перед проверкой показаний на месте в Лесозаводске, по словам Максима Кириллова, неизвестный ему сотрудник полиции, 2 м роста и весом примерно 120 кг, завел в кабинет, зафиксировал руки наручниками, посадил на пол и перекрывал кислород полиэтиленовым пакетом, надетым на голову. Сообщил об этом своему защитнику, жалобу по этому поводу не писал, так как ранее на все его жалобы о пытках никаких мер не было принято.
Ответы на жалобы о недозволенных методах следствия, физическом насилии и психологическом давлении давались, что его доводы, якобы, не подтвердились. Максим обращался к руководству ИВС и требовал вызвать врача, но на все его обращения не реагировали.
Таким же пыткам его подвергали и перед тем, как заставили написать явку с повинной и признательные показания, дополнительно били об стену, раскачивали и ударяли, головой об пол…
Было исследовано одно заключение эксперта о повреждениях Кириллова Максима, которое имеется в деле, а также показания Максима о применении к нему недозволенных методов следствия в протоколах прошлых судебных заседаний, когда дело рассматривал судья Грищенко.
Ходатайство о признании недопустимыми доказательств, полученных под пытками, по словам Максима Кириллова, протоколов допроса и проверки его показаний на месте, отложили до получения дополнительной информации о результатах рассмотрения жалоб Максима Кириллова о применении к нему физического и психологического насилия.
Еще один семейный подряд в деле «Примоских партизан»
Председательствующей в судебном заседании судьей Мариной Каракуян было отказано в ходатайстве о вызове и допросе и.о. руководителя межрайонного следственного отдела Ш., так как в суд была представлена копия поручения из вышестоящего следственного органа о проведении следственных действия следователю с его резолюцией «исполнить» как и.о. руководителя, хотя и без расшифровки подписи.
Сомнений у суда и гособвинителя не вызывало, что эту резолюцию подписал именно Ш. Его мама в данном деле участвовала в качестве адвоката Вадима Ковтуна.
Очередной семейный подряд Ш. в данном деле суд посчитал законным, поскольку Ш. только передал поручение из вышестоящего органа следователю. Не контролировал, сам лично ничего не указывал, каких-либо действий кроме резолюции «исполнить» не производил, по мнению прокурора и суда. По этому основанию и было отказано в удовлетворении ходатайства о признании недопустимыми доказательствами протоколов с участием Вадима Ковтуна и адвоката – мамы и.о. руководителя межрайонного следственного отдела Ш.
Остался только у меня вопрос: а как же инструкция по делопроизводству и уголовно-процессуальный закон о полномочиях руководителя следственного органа? Суд признал, что отсутствие контроля со стороны руководителя следственного органа над выполнением поручения вышестоящего органа – нормально. А я-то удивлялась, почему не выполняются следователями поручения своего руководства? Оказывается, все очень просто, их исполнение никто не контролирует?!
В следующих судебных заседаниях продолжится рассмотрение ходатайств стороны защиты о недопустимости еще ряда доказательств.
P. S. Приношу извинения читателям и судье Марине Николаевне Каракуян за ошибку, допущенную в написании фамилии судьи в предыдущих публикациях «АВ».
Татьяна Демичева
Фото Натальи Фониной