Приморский край, пожалуй, единственный регион, который не издал Книгу Памяти жертв политических репрессий произошедших в нашей стране с 1917 по 1957 годы при соввласти.
Эту долгожданную книгу писала сама история нашего Отечества. И как невозможно переписать Историю, так нельзя забывать ее горьких страниц и строчек. Одна из таких страниц – репрессии на территории Приморского края.
То было время, когда одни люди, ослепленные идеей всеобщего счастья в отдельно взятой стране, уничтожали других людей, сомневающихся или вовсе не догадывающихся о таком «рае» на земле. Обольщенных утопией было много, но стократ больше было тех, кто пострадал от большевитского эксперимента в нашей стране.
Самая прекрасная и возвышенная идея не стоит и гроша, если для ее воплощения надо принести в жертву хоть одну человеческую жизнь. А если их сотни, тысячи, миллионы? Многие из них только смели думать, сомневаться и, если не сопротивлялись режиму, то и не молчали. Были репрессированы порой не только целыми семьями или населенными пунктами, но и целыми народами!
За каждым именем в этой книге – своя родословная, своя судьба и свой мир, рухнувший в одночасье. Многие были расстрелян, а кто не погиб в сталинских лагерях смерти, была сломлена судьба, и восстановление справедливости затянулось на долгие годы и даже десятилетия.
И власть, и общество поспешили забыть и о миллионах расстрелянных и погибших, и о тех, кто доживал свой век с клеймом «врага народа». Поспешили забыть и о тех, кто писали доносы, фабриковали дела, выносили заведомо ложные приговоры, расстреливали, гноили в лагерях и тюрьмах своих соотечественников, не жалея ни женщин, ни детей.
Более того, с тем, что в «те годы было много и хорошего», готова согласиться большая часть российского общества. Многие в обществе и сейчас признают право власти распоряжаться жизнью, как отдельного человека, так и целого народа. Но не может процветать государство, уничтожая своих граждан. Не может достойно жить общество без осознания и без покаяния.
Эта книга, пусть и запоздалая, была бы попыткой повиниться перед жертвами политического насилия и террора.
История большевицкого террора в Приморье.
Исследования жителя Владивостока, к.и.н. Е. Чернолуцкой:
«НА РУБЕЖЕ 1920 – 1930 годов политическая обстановка в стране резко изменилась. Чтобы сломить своих политических противников, Сталин и его подручные сфабриковывали громкие процессы так называемой «Промпартии» и «Трудовой крестьянской партии». Нити несуществующих заговоров протянулись и на Дальний Восток, где репрессиям были подвергнуты представители профессуры, научной интеллигенции, ИТР.
Владивостокским ОГПУ была арестована группа на Дальзаводе, состоящая из 12 военно-морских специалистов старой Школы. Их обвинили во вредительской и шпионской деятельности в пользу Японии и принадлежности к контрреволюционной организации... Однако наиболее пострадавшая от репрессий часть населения Приморья – крестьянство, которое испытало на себе насильственную коллективизацию, массовое раскулачивание, выселение в спецпоселки и выселения в административном порядке, лагеря, тюрьмы и на истребление и казни в концлагеря.
В 1932 году после подавления крестьянского восстания на севере Приморья около 400 его участников были приговорены к лагерям или высшей мере наказания. Но уже в следующем году еще чуть менее ста человек прошли по сфабрикованному делу о контрреволюционной повстанческой организации. Уссурийскому казачеству приписывали участие в «Трудовой крестьянской партии».
Во второй половине 30-х гг. репрессии охватили все без исключения социальные слои, включая номенклатуру. Для оправдания кровавой бойни Сталин выдвинул «теоретический» тезис об усилении классовой борьбы по мере продвижения к социализму. В 1937 г. на Дальнем Востоке началась фабрикация грандиозного дела о так называемой правотроцкистской шпионской диверсионно-вредительской организации, по которому прошли тысячи обвиняемых. Участники организации «оказались» во всех краях и областях Дальнего Востока, в партийных, советских, хозяйственных и военных структурах всех уровней.. Возглавляли «Дальневосточный правотроцкистский центр» якобы первый секретарь Далькрайкома ВКП(б) Л.Ч. Лаврентьев, начальник краевого управления НКВД Т.Д. Дерибас, маршал М.В. Блюхер, председатель Далькрайисполкома Г.М. Крутов и др. Им инкриминировалось создание широкой сети террористических организаций для отторжения Дальнего Востока от СССР, передачи его Японии и реставрации капитализма.
В Приморском крае жертвами процесса стали секретари Уссурийского обкома ВКП(б) П.Г. Федин, С.И. Овчинников, председатель Уссурийского облисполкома А.В. Гриневич, секретарь Приморского обкома ВКП(б) П.М. Таныгин, председатель Приморского облплана В.В. Шмидт, директор авиазавода В.Г. Ирьянов, директор Дальзавода И.С. Сергеев, командующие Приморской группой войск И.Ф. Федько и М.С. Левандовский, начальник Приморского областного управления НКВД Я. Вязель и сотни других. Вслед за мужьями репрессиям подверглись и жены. Осиротевшие дети отправлялись в детские дома и трудовые колонии Красноярского края и Иркутской области, где сполна хлебнули горя.
Руководил террором на Дальнем Востоке особоуполномоченный Сталина в Хабаровске. Должность начальника краевого управления НКВД после ареста Дерибаса занял Люшков, поднаторевший на палаческих делах во время подготовки процесса Зиновьева, Каменева и других деятелей партии и государства. (Генрих Люшков, застрелив сопровождавших его офицеров пограничников, перебежал границу с Маньчжурией, сдался японцам и до конца войны уже и с Японией, служил их разведке. В августе 1945 года был застрелен неизвестно кем).
Специальные бригады были направлены из Хабаровска во все областные аппараты НКВД Дальнего Востока для вскрытия «контрреволюционной правотроцкистской организации». С Прибытием такой бригады во Владивосток здесь начались массовые репрессии. За короткий срок был арестован почти весь партийно-советский актив.
Менее чем за год дело о «дальневосточном центре» разбухло до немыслимых размеров. Тюрьмы были переполнены, массовые расстрелы следовали один за другим. В Приморье приговоренных к высшей мере наказания уничтожали как правило ночью во дворе внутренней тюрьмы НКВД (сейчас здание УМВД во Владивостоке) и в пригородах краевого центра, и в Уссурийске, и в Спасске. Были ночи, когда число казненных превышало сотню.
Вскоре из Москвы следует новая директива – «очистить» край от китайцев, поляков, латышей, эстонцев, немцев, которые поголовно «зачислялись» в агенты иностранных разведок и в члены контрреволюционных организаций.
Летом 1938 г. в соответствии с директивами центра сотрудники Приморского НКВД провели массовые операции по изъятию «националов». Только за 16 – 17 июля было арестовано четыре тысячи человек. Из Москвы прибыл сам замнаркома, успевший принять участие в расследовании дел Тухачевского, Якира и др. По его приказу местные высокопоставленные палачи обходили кабинеты управления и, избивая арестованных, заставляли их давать показания. С этого времени в Приморском и Уссурийском управлениях НКВД пытки во время допросов стали массовым явлением...
Жестокость и размах репрессий довели страну до такого состояния, что во многих отраслях экономики стала ощущаться нехватка специалистов. Потери в квалифицированных работниках перестали возмещаться. Армия накануне войны оказалась обезглавленной.
В 40-е годы размах репрессий несколько уменьшился, но суть и направленность репрессивной политики остались прежними вплоть до самой смерти Сталина.”.
И здесь от себя добавлю, что в юбилейный День Победы 2010 г., стоя у мавзолея Ленина на Красной площади Москвы, внуки генерал-лейтенанта МГБ М.Гвишиани, давая интервью Первому каналу, сказали, что их дедушка был настоящий дзержинец-ленинец. Только в Приморском крае были уничтожены десятки тысяч врагов народа, а всего репрессированных было сотни тысяч человек. Только одних корейцев было репрессировано и сослано в Сибирь и Казахстан около 150 тысяч человек.
Зная все это, я решил издать Книгу Памяти в электронном виде с помощью личных друзей и знакомых. Но прежде чем приступить к этой сложной работе, отправил письмо президенту России В.В.Путину, где изложил, что в Приморье до сих пор не исполнен Указ Президента о издании Книги Памяти в Приморье и получил ответ из администрации Президента о том, что мое обращение направлено в администрацию края для исполнения. Ответ из администрации:
«...Управлением внутренней политики Приморского края 21 сентября 2009 года было объявлено о проведении открытого аукциона на оказание услуг по изданию Приморской Книги памяти. Аукцион состоялся, по условиям государственного контракта были выплачены финансовые средства из краевого бюджета, издан макет Книги, но, к сожалению, Книга не была выпущена. До настоящего времени дело по данному вопросу рассматривалось в суде, решение суда от 4 апреля 2014 года пока не вступило в законную силу...
Планируется собрать сведения об участниках Великой Отечественной войны и жертв политических репрессий из Приморья, среди которых достаточно много известных героев. Каждому участнику будет посвящена отдельная страничка, на которой разместят биографические данные, описание деятельности, фотографии, контактные данные».
Получив такой ответ, решил действовать с твердым решением – Книге быть! А. Шанс для этого получил от читательницы «А.В.» Н.А.Вишневской, которая сохранила вырезки из газеты «Утро России» с ФИО репрессированных и она готова их мне подарить. Через 20 минут они были у меня. Появились желающие приложить руки к этому делу.
Но пришлось самому взяться за списки. Помог мой друг. Он сканировал архивные данные, перевел их в тексты, и теперь исправленные списки и макет Книги Памяти готовы. 10 сентября с издательским домом был заключен договор на печатание КП.
За всю предвыборную кампанию ни один кандидат в губернаторы края не сказал ни слова ни о Книге Памяти, ни о достойном памятнике жертвам политических репрессий в Приморском крае. С появлением КП, читая скорбные списки, давайте задумаемся, что нужно сделать, чтобы подобное никогда не повторялось.
Юрий Трифонов-Репин. Председатель Приморского регионального ООМО «Мемориал».