От редакции «АВ»:
12 сентября 2012 года в лесном массиве возле села Краснояровка Приморского края разыгралась трагедия. Пили-гуляли трое мужчин, отец и сын Костины и Александр Куцуруба. В результате пьяной ссоры Александр Куцуруба застрелил обоих Костиных, оба погибли.
24 октября 2014 г. суд присяжных оправдал Александра Куцурубу, признав, что он действовал в пределах необходимой самообороны, поскольку в руках у погибших были ножи. Однако следующий суд вернул дело на пересмотр.
Мы не знаем, что произошло на самом деле, однако решили дать слово обвиняемому.
У меня сейчас идет второй процесс – суд присяжных. Я нахожусь в критическом состоянии – хоть в петлю лезь.
Прокурор обвинения остался прежним, состав суда и председатель другие, но обвинение начало работать, считаю, изощреннее, с контролем дачи показаний и, очевидно, без ответственности за дачу ложных показаний.
Первый суд проходил в октябре 2013 г., и он меня оправдал. Я сидел по обвинению в умышленном убийстве более года, до этого - ни одного дня в жизни. Я сидел в клетке, и за все мое несогласие с судом, я мог быть удален из зала суда.
Никто не знает обстоятельств произошедшего лучше самого обвиняемого и как произошло и почему, но это должно все быть в ходе расследования опровергнуто или конкретно доказано, путем проведения следственных экспериментов и воссоздания истинной картины, экспертизы должны звучать однозначно, а не двояко.
Да и закон гласит о том, что у следствия и защиты равные права на подачу вопросов для проведения экспертиз. Считаю, были нарушены мои права полностью – на этот период у меня не было адвоката. И экспертизы 2,5 месяца, что я сидел в одиночке, по моему мнению, тасовали как хотели. И пришли, в лучшем случае, к заключению о неполных их трактовках: сойдет и так.
Об адвокате дополню: что уже 14.09.2012 г. в 2:00 ночи, я заявил явку с повинной, и с этого времени до трёх часов дня я давал показания без адвоката. В 3:00 дня по назначению следователя, мне без права выбора, был назначен адвокат (бывший начальник ОВД г. Арсеньева).
К этому времени я дал все показания и протокол был готов, что там печатал на компьютере следователь, я не знал так, как у меня не было очков, и я не смог прочесть текст. Адвокат мне прочитал протокол, но я был в таком состоянии или были выброшены слова во время чтения, но протокол я подписал, но впоследствии в протоколе была строка, что я убил умышленно, и этого хватило, чтобы меня закрыть.
Воистину гласит притча: «Бывших ментов не бывает».
Но на видео, чтобы закрепить протокол, я говорю то, что говорил следователю - в целях самозащиты. Я требовал от следователя, чтобы меня везли на место происшествия, где я все покажу, как все произошло и что там остались вещественные и очень важные доказательства, о которых я не мог говорить открыто при всех – только на месте и при свидетелях.
Протокол проверки показаний на месте, что проводили в кабинете следственного комитета, мной не подписан. Потому что мне обещали вывезти на место происшествия и составить там протокол, но меня обманули.
Когда в ГОВД г. Арсеньева меня привезли 13.09.2012 г в 23:00, меня сразу завел в свой кабинет капитан и предложил посмотреть наверх стены, где висели портреты вождей и сказал, что 3 портрета первых подарил ему его друг, которого я убил, и он все сделает, чтоб меня закатать по полной. На что у меня сразу и возникла страшная догадка, что улики в виде ножей – их могут уничтожить.
На основе этих угроз я и настаивал о проведении проверки показаний на месте происшествия, добивался этого, писал в суд, но следователь однозначно этого не делал. Когда я ему в апреле 2013 г. заявил, что ножи в озере, он для поиска ножей взял в понятые человека, который давал на меня обвинительные показания, хотя я его не знаю, да и времени у них, полагаю, не было для проведения поиска ножей.
После того как прокуратура вернула дело на новое доследование, обратно тому же следователю, для поиска новых вещественных доказательств, он, опросив заново некоторых свидетелей, полагаю, заставил их дать ложные показания и приобщил к делу от них сведения, ничем не подтвержденные, но которые могут существенно повлиять на мое обвинение. О требованиях адвоката провести по этим фактам дознания было отказано.
Везде в этом деле, куда ни кинь взгляд, по моему мнению, везде есть липа и ложь. 24.09.2012 г. через 10 дней я отказал назначенному следствием адвокату и заключил договор с платным адвокатом, но он к делу был допущен только 31.11.2012 г. Я более двух месяцев находился в одиночной камере и за это время и тасовали, полагаю, как хотели эти экспертизы.
Но самое главное в другом: эксперт М. на первом судебном процессе и несколько раз, это зафиксировано в протоколе суда, заявлял, что если части контейнера от патрона находятся в теле, то выстрел был произведен на расстоянии до 1 метра, то есть называется выстрел в упор. Это проверено и доказано экспериментами, он так утверждал. Но уже через полгода 25.04.2014 г. на 2-м суде на мои вопросы он дал противоречивые ответы, он изменил свои показания.
На все ходатайства адвокатов по проведению экспертиз и поисков доказательств моей невиновности, мне было отказано с формулировкой, что доказательств в моем обвинении достаточно, а поиск свидетелей и истребование телефонных разговоров моих с потерпевшим и другими лицами не имеет смысла. Явка с повинной есть, и этого достаточно.
Хотя это и есть вся причина случившегося в этих людях, которые были на берегу и увидев меня скрылись.
Ну а теперь обвинение на коне, эксперт сделал, очевидно, как нужно для обвинения, и вопрос о расстоянии будет не в мою пользу. Только как можно заставить этого эксперта ответить за дачу, считаю, ложных показаний, если не придать гласности эти его действия? Полагаю, его не накажут! Он сделал нужную работу, и система обвинения сохранит его для дачи других таких показаний?
Как с ними можно по-честному вести судебный процесс, когда председатель суда сама искажает, считаю, текст экспертизы, с четкого «части контейнера» на уменьшительные выражения «частички контейнера»? Разве своим поведением председатель суда не выражает свою предвзятость к исходу суда? О какой чести тут может идти речь?
Об уголовном деле присяжные имеют право знать все факты. И знакомиться не только с тем, что сказано и заявлено в обвинительном заключении - это зафиксировано статьей УПК 333. А я, обвиняемый, не имею права выражать свое несогласие с проведенным следствием и его ложным обвинением? С экспертизами, проведенными с нарушениями? С тем, что я более двух месяцев находился без адвоката, в то время когда все следы затирались и не проводились должным образом экспертизы?
По моему мнению, обвинение предъявляется на основе вымысла и воображения стороны обвинения, с красочными описаниями событий, ничем не подтвержденными. А мои слова о происходившем опровергаются, как выдуманная версия, хотя с первых показаний там все сказано в протоколах, их только нужно было сопоставить согласно хода событий.
Тяжело думать об исходе своего суда, когда прочитал статью Н. Фониной об Александре Маркине «На лезвии судебной системы». Когда же у нас появится человеческое отношение к людям, пусть даже и находящемся под подозрением в совершении преступления, но недоказанным еще судом в его совершении?