Сотрудники ИК-13 получили срок за убийство заключенного
Жестокие методы
Создается такое впечатление, что при отборе кадров в ОМОН и ГУФСИН кандидаты проходят особый экзамен – на жестокость.
В апреле 2012 года в колонии № 13, которая находится в городе Энгельсе Саратовской области, разразился новый скандал. После пыток со стороны сотрудников колонии скончался 24-летний Артем Сотников.
Надо заметить, что по статистике гибель заключенных в колониях не является редкостью. ГУФСИН, по мнению многих и правозащитников, перетягивая одеяло так, как ему это удобно, часто выдает свои версии случившегося. Эти версии заключаются в том, что якобы заключенный упал с высоты или умер от коронарной недостаточности. В случае с Артемом Сотниковым ГУФСИН, очевидно, не успел оправдать себя, отделавшись удобными объяснениями.
Информация об убийстве Артема Сотникова вышла за пределы колонии. И вскоре после смерти заключенного в ИК-13 прибыла его мать - Лариса Сотникова. Видимо, застигнутые в неподходящий для них момент, сотрудники колонии не успели избавиться от трупа.
Экспертиза показала, что смерть была насильственной
Выяснилось, 25 апреля осужденный на шесть лет Артем Сотников был помещен в штрафной изолятор на пять суток: в колонии посчитали, что Сотников нарушил распорядок дня. Но через два дня, 27 апреля, во время планового обхода обнаружили, что Сотников мертв. Приехавшая в колонию мать устроила скандал. На первоначальном этапе сотрудники ИК-13 отрицали свою причастность к убийству Артема Сотникова, утверждая, что заключенный упал с высоты.
Но судмедэкспертиза показала, что смерть заключенного была насильственной: он умер от перелома копчика и травматического шока. По версии следствия, возникшей на основании заключений судмедэкспертизы, сотрудники колонии в течение двух дней с использованием спецсредств издевались над заключенным. Видимо, придумать внушительное оправдание не получилось – версия о падении с высоты лопнула, как мыльный пузырь.
В совершении убийства обвинили сотрудников колонии
Как в 2012 году сообщала «Газета.Ru», несколько сотрудников колонии признались, что били Артема Сотникова по приказу исполняющего обязанности начальника безопасности колонии – Константина Серова. Они рассказали в своих показаниях, что один из свидетелей по данному делу – оперуполномоченный колонии Дмитрий Павлов – принимал самое непосредственное участие в пытках Артема Сотникова. И вскоре Дмитрия Павлова перевели из числа свидетелей в подозреваемые. Он пошел на сотрудничество со следствием, написав явку с повинной о том, что 25 апреля в камере № 23 ШИЗО совместно с другими сотрудниками ФКУ ИК-13 он совершил преступление в отношении осужденного Артема Сотникова.
Допрошенный Константин Серов сказал, что начальник колонии Бочкарев знал о том, что происходит в колонии, и более того, в некоторых случаях он лично давал указания применять силу.
Три уголовных дела объединили в одно
Следственный отдел города Энгельса возбудил три уголовных дела в отношении сотрудников ФКУ ИК-13 УФСИН России по Саратовской области. Расследование по двум уголовным делам началось еще в начале мая. Основными подозреваемыми по нему проходили исполняющий обязанности начальника безопасности колонии Константин Серов и бывший инспектор-дежурный по производственной зоне Михаил Бобряшев, которым инкриминировали ч. 3 ст. 286 УК (превышение должностных полномочий) и ст. 111 УК (умышленное причинение вреда здоровью, повлекшее смерть потерпевшего).
Чуть позже задержали еще троих сотрудников ИК-13 – старшего инспектора отдела Николая Четверных, инспектора Алексея Данилова и Константина Бочарова. Уголовное дело было объединено в одно производство с ранее возбужденными - по факту смерти Артема Сотникова.
Лариса Сотникова: Все началось с приходом нового начальника
По словам матери скончавшегося заключенного Ларисы Сотниковой, ситуация в колонии усугубилась с приходом в колонию нового начальника – Вадима Бочкарева. Заключенных могли подвергнуть пыткам за то, что они просили о свидании или о вызове в колонию адвоката. С приходом нового начальника на вполне законные просьбы наложили табу. Встречи с адвокатом запрещали, в отместку - начинали бить.
Бывшие заключенные также говорили, что в бытность начальника ФКУ ИК-13 УФСИН по Саратовской области Вадима Бочкарева над ними издевались, избивая и подвергая пыткам, причем, пытки применялись в отношении многих заключенных.
В связи с резонансом, который поучило убийство Артема Сотникова, в ФКУ УФСИН по Саратовской области началась проверка. Начальника колонии Бочкарева отстранили от занимаемой должности. Но вскоре перевели на работу в ИК-33, а затем отправили на пенсию. К уголовной ответственности его не привлекли. В России тех, кто стоит во главе полицейского произвола, к уголовной ответственности не привлекают?
Отделаться от срока не получилось!
Что касается остальных фигурантов дела, то оно дошло до Энгельсского районного суда.
Подсудимые заявили, что устное распоряжение применить спецсредства им непосредственно давал заместитель начальника колонии Л. Но с вызовом его в судебное заседание в качестве свидетеля, со слов адвокатов, возникли проблемы. Судья Юлия Болгова приняла решение доставить свидетеля Л. в принудительном порядке.
11 апреля 2014 года в Энгельсском районном суде Саратовской области огласили приговор. Согласно приговору, оглашенному председательствующим судьей Юлией Болговой, Николай Четвертных получил 12 лет и 6 месяцев лишения свободы, Константин Данилов - 10 лет, Константин Серов - 11 лет и 6 месяцев, Михаил Бобряшов- 9 лет, Дмитрий Павлов - 9 лет. Приговором они лишены своих специальных званий. Стоит отметить, что подсудимым зачли уже отбытый под домашним арестом срок.
Карательная машина работает во всю?
Сведений о подобных прецедентах жестокого обращения в колониях и пыток – множество. Крайне редко дело доходит до следствия. Чаще по результатам доследственной проверки принимается решение об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников. Складывается впечатление, что УМВД практика пыток устраивает.
Судя по количеству жалоб из России о пытках в полиции, по которым Европейский Суд по правам человека признает нарушение ст.3 Европейской Конвенции о запрете пыток, карательная машина работает вовсю.
Однажды в интернете я случайно наткнулась на комментарии бывшего следователя, который был вынужден уйти из правоохранительных органов только потому, что боялся уподобиться монстру с дубинкой. Он откровенничал о специфических ноу-хау, которые современная полиция использует наряду с «классическими» способами пыток, вроде противогаза.
Где гарантия, что следующей мишенью не станем мы с вами? Поднимая зарплату МВД, полагаю, государство обеспокоено только одним: подавить любое недовольство граждан, доведенных до предела отчаяния?