Главная политическая новость недели, месяца, года? Холдинг «Газпром-Медиа» купил теле- и радиоактивы холдинга «ПрофМедиа». Если Антимонопольная служба утвердит сделку, то 11 из 17 крупнейших российских телеканалов де-факто окажутся под контролем членов кооператива «Озеро» и ближайших друзей президента, братьев Юрия и Михаила Ковальчуков. Какова цель концентрации электронных СМИ в одних руках? Насколько это законно и к чему приведет — разбирался The New Times
«Власть целеустремленно и последовательно выстраивает систему, при которой всё, заслуживающее внимания — будь то бизнес или политические активы, — захватывается людьми из окружения Владимира Путина. Причем таких людей должно быть мало, в противном случае Путину будет трудно их контролировать» — так политолог Дмитрий Орешкин прокомментировал The New Times сделку по продаже «Интерросом» Владимира Потанина 100% акций холдинга «ПрофМедиа» (три телеканала — «2х2», «Пятница!», ТВ3 и четыре радиостанции, включая «Авторадио», охватывающее 1300 городов России и ближнего зарубежья) компании «Газпром-Медиа», владеющей тремя телеканалами (НТВ, НТВ-ПЛЮС, ТНТ) и пятью радиостанциями, среди которых «Эхо Москвы».
Что имели
Формально на российском телерадиорынке до самого последнего времени было пять крупнейших игроков. Государство представлено холдингом ВГТРК (четыре федеральных телеканала, пять радиостанций и более 80 региональных телерадиокомпаний) и Первым каналом, 51% акций которого находятся в собственности государственных структур (у Росимущества — 38,9%). Частный и квазичастный сектор представляют «Газпром-Медиа Холдинг», «Национальная Медиа Группа» (НМГ) братьев Ковальчуков, «СТС-Медиа» (крупнейший акционер — шведская Modern Times Group, 38% акций) и «ПрофМедиа» Владимира Потанина.
Но такое разнообразие — лишь иллюзия. На самом деле за исключением государственного ВГТРК все вышепоименованные медийные холдинги в той или иной степени связаны со структурами, подконтрольными Юрию Ковальчуку, главному акционеру банка «Россия». Схемы владения, как водится, весьма запутанные, но везде у друзей Путина есть как минимум блокирующий пакет. Так, 25% акций Первого канала принадлежат ООО «Растрком-2002», выкупленному НМГ в феврале 2011-го у структур Романа Абрамовича. Пакетом из 25% акций «СТС-Медиа» Ковальчуки владеют через кипрский офшор Telcrest Investments, принадлежащий НМГ (18,16%) и инвестиционной компании «Аброс» (54,6%) — стопроцентной «дочке» банка «Россия».
Несколько сложнее выстроена цепочка, ведущая от НМГ и банка «Россия» к «Газпром-Медиа». Стопроцентным владельцем холдинга является Газпромбанк. 33% его акций, принадлежащих пенсионному фонду «Газфонд», находятся в доверительном управлении у Управляющей компании «Лидер». А «Лидером», в свою очередь, на 35% владеет страховое общество «Согаз», принадлежащее все той же ИК «Аброс» (51,02% акций).
Подтверждением того, что «Газпром-Медиа» фактически контролируется Ковальчуками, эксперты считают и назначение 1 октября 2013 года на пост гендиректора холдинга Михаила Лесина — бывшего министра печати РФ (1999–2004) и советника президента (2004–2009). «Все говорят, что де-факто Лесин — менеджер Ковальчуков, а никакого не «Газпрома», — пояснил The New Times медиааналитик Владимир Бородин, в прошлом главный редактор газет «Известия» и «Труд». — По поручению братьев Лесин занимается всеми их медийными активами».
Что получили
В результате сделки, о которой было объявлено 26 ноября (сумма не разглашается, но участники рынка оценивают ее стоимость в $800 млн — $1 млрд), «Газпром-Медиа» (а значит, и империя Ковальчуков) получит все теле- и радиоактивы «ПрофМедиа». Причем самой сильной частью холдинга считается именно радийная его составляющая («Авторадио», «Юмор FM», Energy и Romantika): по данным медиаизмерителя «TNS Россия», по общему охвату аудитории в августе-октябре 2013 года радиостанции «ПрофМедиа» занимали в Москве четвертое место (11,2% от всех радиослушателей старше 12 лет), тогда как суммарная доля трех телеканалов потанинского холдинга имела охват 5,5–5,8%. Покупка «ПрофМедиа» ставит холдинг «Газпром-Медиа» в один ряд с крупнейшим российским госхолдингом ВГТРК, уверена Анна Качкаева: «Охват аудитории нового гигантского медиахолдинга максимален и по возрастным, и по социальным группам, и по сегментам политически активных и аполитичных граждан».
Расширение аудитории и, что может быть даже важнее, контроль за глазами и ушами принципиально новых ее сегментов — это как раз ключевой пункт стратегии империи Ковальчуков. Причем тут действительно важны не только валовые показатели (хотя и они впечатляют: после поглощения «ПрофМедиа» суммарная среднесуточная доля телеканалов, связанных с Ковальчуками, приблизится к 60%), но и социально-демографические параметры аудитории. По данным «TNS Россия», более 40% телеаудитории «СТС-Медиа» и «ПрофМедиа» — это люди в возрасте до 34 лет, которых среди зрителей каналов Национальной медиагруппы (напомним, это Первый канал, «Петербург — Пятый канал» и РЕН ТВ) — всего 18% (см. графики на стр. 20). Кроме того, за счет новых активов империя сможет увеличить в своей аудитории долю мужчин, а также представителей среднего класса, которые в исследованиях проходят под кодами «руководитель», «специалист» и «индивидуальный бизнес».
Ну а где новая аудитория, там и новые рекламные доходы. Свежих данных о том, сколько зарабатывают на рекламе отдельные телеканалы, пока нет, но о примерном раскладе сил можно судить по опубликованному в июне 2013 года отчету Федеральной антимонопольной службы (ФАС) за 2011–2012 годы. Из этих данных следует, что за счет поглощения «ПрофМедиа» суммарная доля рекламных доходов телеканалов, которые теперь будут объединены под «Газпром-Медиа», возрастет с 26,29% почти до 32%. В целом же на телеканалы, контролируемые империей Ковальчуков, будет приходиться более 78% телевизионного рекламного рынка.
Общий объем российского рекламного рынка в январе-сентябре 2013 года, по данным Ассоциации коммуникативных агентств России (АКАР), составил почти 230 млрд рублей, из которых 108 млрд — это реклама на телевидении. С учетом того, что по итогам года размер «рекламного пирога», скорее всего, превысит прошлогодние 300 млрд рублей, братья Ковальчуки смогут контролировать рекламно-финансовые потоки в размере около 140 млрд рублей (около $4,3 млрд по текущему курсу).
Чем рискуют
Естественно, возникает вопрос: как появление на рынке СМИ такого монстра, контролирующего 60% телеаудитории и почти 80% всех доходов от телерекламы, согласуется с антимонопольным законодательством? И что по этому поводу думает Федеральная антимонопольная служба, которая, собственно, существует для того, чтобы не допускать возникновения монополий, которые по умолчанию ограничивают конкуренцию на рынке?
В Федеральной антимонопольной службе однозначно ответить на этот вопрос не смогли. Как сообщил The New Times замруководителя ведомства Андрей Кашеваров, ходатайство об утверждении сделки в ФАС пока не поступило, а оценивать ее законность можно будет лишь после того, как стороны представят все необходимые документы, отражающие ситуацию на текущий момент. Что же касается охвата аудитории и рекламных доходов, то каких-то предельных нормативов для СМИ, которые нельзя превышать, законодательство, по словам чиновника, не предусматривает. Вместо этого ФАС с помощью специальных коэффициентов (как правило, это индекс рыночной концентрации Герфиндаля-Гиршмана, HHI, и коэффициент рыночной концентрации, CR) определяет уровень концентрации рынка и оценивает влияние сделки на конкуренцию. Однако дать хотя бы предварительный прогноз касательно решения ФАС по делу о продаже «ПрофМедиа» Кашеваров решительно отказался: «Это исключено. При отсутствии данных прогнозировать какие-либо исходы сейчас просто невозможно».
На вопрос, будет ли учитываться при оценке сделки сложная структура собственности ее участников, замглавы ФАС ответил положительно. «Речь идет о группе лиц, которая осуществляет деятельность на одном и том же товарном рынке. Соответственно, расчет товарного рынка и его объема осуществляется по всем юридическим и прочим лицам, которые входят в эту группу», — сказал Кашеваров. Правда, независимые эксперты уверены, что Ковальчукам беспокоиться не о чем. «Понятно, что они владеют многими активами не напрямую: с СТС — это одна схема, с Первым каналом — другая, с «Газпром-Медиа» — третья, — говорит медиааналитик Владимир Бородин. — В этом, конечно, трюк и лукавство, но думаю, что юридически у них все хорошо».
Согласны эксперты и с тем, что, несмотря на то что федеральный телеэфир де-факто оказывается в одних руках, с точки зрения действующего закона ограничения конкуренции и здесь не найдут. «Сам факт появления у какой-то компании доминантной роли не может быть нарушением закона о защите конкуренции, — говорит руководитель антимонопольной практики юридической группы «Яковлев и партнеры» Екатерина Леоненкова. — Нарушением будет, если потом, когда сделку согласуют, ее участники начнут совершать действия, направленные на устранение конкурентов, то есть злоупотреблять своим положением на рынке».
Чего хотят
Ну, злоупотреблять-то они, конечно, будут, уверены политологи, но не в той сфере, за которую отвечает Антимонопольная служба, а скорее в области «промывания мозгов». «Что касается контента покупаемых телеканалов и радиостанций, то там даже менять ничего не придется, — прогнозирует Дмитрий Орешкин. — Достаточно продолжать держать аудиторию на отрубях, развлекать ее и не допускать никакой лишней информации».
«Рынок растет, но из-за довольно агрессивной политики со стороны «больших» людей рекламное пространство сужается, — говорит Бородин. — Понятно, что любая свобода слова основана на финансовой независимости: свободные СМИ должны зарабатывать и сами себя содержать. Но сейчас их возможности себя окупать и бороться в конкурентной среде за рыночные деньги заметно сужаются».
В том, что нынешняя сделка одобрена лично президентом Путиным, эксперты не сомневаются. «В свое время власть решила, что у принципиально важных СМИ (а телевидение — это принципиально важное СМИ) должны быть «правильные» владельцы: полностью национализировать СМИ, видимо, посчитали неприличным, а вот поставить «правильных» людей — в самый раз, — напоминает Бородин. — Ковальчуки для Путина — это абсолютно свои люди, которые входят в его ближайший круг». «Когда такие сделки совершаются бизнесменами, приближенными к Кремлю, всегда встает вопрос: взамен на какие услуги и решение каких политических задач они получают одобрение на такую крупную сделку?» — замечает политтехнолог, глава компании «Никколо М» Игорь Минтусов.
И действительно, как именно Кремль собирается использовать медиаимперию Ковальчуков? Ради решения каких таких политических сверхзадач Ковальчуки заплатили близко к миллиарду долларов за медиаактивы Потанина?
Ответ на этот вопрос, возможно, следует искать в июльском докладе Центра стратегических разработок (ЦСР) под руководством Михаила Дмитриева. Эксперты ЦСР пришли к выводу, что новый виток протестного движения стоит ждать в регионах. Значит, и внимание федеральных властей должно сместиться из центра в провинцию.
И как любопытно: большинство медиаинвестиций, осуществляемых империей Ковальчуков, имеют как раз ярко выраженную региональную направленность: РЕН ТВ, ТНТ, СТС, «ПрофМедиа» — все они имеют налаженную и хорошо развитую региональную сеть. Правда, сейчас во многих субъектах РФ, особенно в сфере новостного вещания, на лидирующих позициях находятся местные телеканалы. Но с учетом того, что в два первых бесплатных цифровых мультиплекса ни одна региональная телекомпания не попала, после перехода на повсеместное цифровое вещание (2018 год) федеральные каналы и их местные партнеры могут стать в провинции абсолютными монополистами.
Но у империи Ковальчуков, с точки зрения первого лица государства, будет одно важное преимущество. Например, ВГТРК, как госкомпания, зависит и всегда будет зависеть от тех, кто находится на самом верху, и ее позиция может меняться вслед за кадровыми перестановками во власти. А вот братья Ковальчуки зависят лишь от одного человека — Владимира Путина. Так что даже если нынешний президент решит когда-нибудь удалиться от дел, телевизор все равно останется в его полном распоряжении.
Newtimes.ru