Борьбу с коррупцией решили заменить на борьбу с информацией о ней
Скандальный «Оборонсервис» ожидает ребрендинг, сообщил директор департамента имущественных отношений Минобороны Дмитрий Куракин.
Имидж «Оборонсервиса» и правда вызывает вопросы. По фактам махинаций при сделках с недвижимостью, землей и акциями, принадлежащими подконтрольному Минобороны ведомству, было возбуждено пять уголовных дел. После этого своих постов в Министерстве обороны лишились несколько высокопоставленных чиновников, включая министра обороны Анатолия Сердюкова.
Предположительным организатором и главной обвиняемой по делу стала бывший начальник департамента имущественных отношений Минобороны Евгения Васильева. Ей вменяются особо крупное мошенничество, превышение должностных полномочий, злоупотребление полномочиями и отмывание денег. Согласно оценкам, сумма нанесенного ущерба составляет порядка 4 млрд руб. На реализацию недвижимого имущества Минобороны сейчас действует мораторий.
Коррупционный скандал вокруг Минобороны и последовавшая отставка министра обороны Анатолия Сердюкова, причем не просто так, а с формулировкой «в связи с непростой ситуацией вокруг ведомства», озвученной самим президентом, был трактован почти единодушно: в свете падающего рейтинга Владимира Путина демонстрация громкого разоблачения в ближайшем окружении укрепит в глазах населения значимость фигуры самого лидера.
Четыре года декларированной борьбы с коррупцией президента Медведева ощутимых в электоральном смысле результатов не принесли. Дело «Оборонсервиса» было слишком красивым, чтобы оставить его так лежать: ненавидимый Генштабом и военными министр Сердюков; его женщина; драгоценности и картины в элитном доме на Остоженке; сам министр, застуканный в квартире любовницы...
Эта история имела все атрибуты для успеха у зрителей, если бы не ее развитие.
Ненавистный экс-министр на свободе и, по всей видимости, никуда не сядет. Обвиняемая в мошенничестве в особо крупных размерах не просто под домашним арестом — еще и гуляет по бутикам и начала жаловаться в прессе на порчу имущества и давление следствия. В СИЗО в рамках расследования осталась только одна заключенная, все остальные были выпущены из изолятора за сделку со следствием. Вместо празднования расправы над неблагодарным окружением бескомпромиссного царя избиратели начинают задумываться о всесилии самого царя и вседозволенности казнокрадов.
На этом фоне меркнут и заявления Путина о борьбе с коррупцией, и рассказ главы президентской администрации о паре сотен чиновников с криво заполненными декларациями. Концепция изменилась: теперь, как заявил в интервью BFM пресс-секретарь президента, «следственные действия любят тишину», то есть рассказывать громко о коррупционных делах не стоит.
А то так и получается: громкий замах, а потом неловкое закрытие дела.
Общественная палата (мнение которой, впрочем, не самое весомое в ведомственной гонке) уже предлагает распространить на следователей ответственность за нарушение так называемой тайны следствия и ужесточить наказание. Глава комиссии ОП по проблемам безопасности граждан адвокат Анатолий Кучерена полагает, что откровения следователей – «пиар соответствующих подразделений органов предварительного следствия, нарушающий права и свободы гражданина», а следователи в жажде славы зачастую заранее обвиняют тех, кто вовсе проходит как свидетель.
Ужесточение наказания за «сливы», непубличное пожелание поменьше пиарить громкие коррупционные дела, активность следователей на региональном, но не федеральном уровне — все указывает на одно: эксперимент с громким разоблачением под бурные аплодисменты, переходящие в овацию, не удался. То ли в силу отсутствия политической воли, то ли в силу недозволенности некоторых вещей даже правоохранителям.
И значит, менять приходится то, что менять дозволено, например скандальный бренд «Оборонсервиса». Ведь это именно он, а вовсе не экс-чиновники, коррупционеры, разгуливающие на свободе, портят имидж министерства. Было бы даже оригинально, если бы не анекдотичное переименование милиции в полицию, от которого, как в поговорке, слаще во рту не стало.