В сентябре чистый госдолг России стал отрицательным впервые с 2014 года. О чем говорит экспертам это «падение»? Какие преимущества дает нашей стране перед развитыми государствами, где уровень госдолга продолжает расти? И как сейчас можно использовать эту ситуацию для развития национальной экономики России? Разберемся детально.

«Подводные камни» снижения. Наделавший немало шума сюжет о том, что долг российских публично-правовых образований меньше, чем сумма их средств на счетах в российской банковской системе, красноречиво свидетельствует о наличии целого ряда структурных и институциональных проблем.

Эти проблемы, на первый взгляд, неочевидны: апологеты нынешней финансовой и экономической политики оправдывают скопление ликвидности «техническими» обстоятельствами: просто в конкретную дату на счетах оказалось много денежных средств – не значит же это, что деньги там лежат мертвым капиталом…

Обратившись к статистике, можно обнаружить примечательные изменения в политике расходования ликвидных средств публично-правовыми образованиями. Видно, что консолидированные остатки средств на счетах ведут себя по-другому начиная с 2017 года. До этого остатки в среднем убывали к концу календарного года.

Что осталось неизменным, так это активное расходование средств в декабре – вполне традиционное для российской бюджетной системы явление, подчеркивающее провал программно-целевого подхода к разработке и исполнению бюджета. На недопустимую неравномерность расходования средств бюджетов, зарезервированных за инвестиционными программами, с завидной регулярностью указывают и Счетная палата, и глава Правительства РФ. Только изменений нет, и статистика это демонстрирует.

В последнее время мы видим динамичный рост остатков денежных средств государства на счетах в банках. Средняя за 7 месяцев 2019 года величина ликвидных средств публично-правовых образований на счетах в банковском секторе увеличилась на 45,1% по сравнению с аналогичным периодом 2018 года (15,3 триллиона против 10,6 триллиона рублей). Средняя величина денежной массы (М2) за тот же период выросла лишь на 8,8%. Таким образом, сберегательная модель налицо, а подушка безопасности становится всё более осязаемой.

Проблема «отрицательного чистого долга». Действительно, сложилась ситуация, что на счетах в банковском секторе денег государства больше, чем само государство должно всему миру.

С точки зрения теории и практики финансового менеджмента ситуация может быть признана проблемной, если мы привлекаем деньги под более высокий процент, нежели размещаем. Федеральное казначейство размещает временно свободные денежные средства на депозитах на условиях, близких к рыночным, хотя часть средств находится на текущих счетах, проценты по которым не начисляются.

Совокупный долг тоже не весь целиком привлечен на рыночных условиях, часть долга регионов и муниципалитетов имеет низкие номинальные процентные ставки. Таким образом, здесь присутствует условный баланс, ориентированный на поддержание будущей ликвидности.

Если рассматривать структуру чистого долга, то возникают тонкости. На долю расширенного правительства (без регионов и муниципалитетов) приходится лишь 0,3 триллиона рублей избыточной ликвидности из совокупного объема в 1,36 триллиона. Получается, оставшийся триллион рублей чистых депозитов приходится на регионы и муниципалитеты, в отношении которых необходимо вспомнить об асимметрии и межрегиональной дифференциации: у региона А есть долг 100 рублей и нет депозитов, а у региона Б размещено депозитов на 200 рублей и нет долгов. Тогда на уровне обобщений мы получим отрицательный чистый долг, что и наблюдаем в масштабе страны.

Размер имеет значение. Появившаяся новость об «отрицательном чистом госдолге» вызвала у многих россиян вопрос: а почему у развитых стран госдолг продолжает расти? И насколько «правильным» путем идут последние?

Для ответа на вопрос о «нормальности» сложившейся ситуации простых статистических сведений недостаточно – необходимо соотносить их с бюджетной росписью, планами реализации инвестиционных программ и т.д. Да, в среднем за 2018 год сумма депонированных средств бюджета расширенного правительства составляла 25% его доходов, что дает повод задуматься о дисциплине исполнения бюджета по расходам.

Однако с позиции «отрицательного чистого долга» можно сказать, что проблема не в избытке ликвидности, а в относительно низком размере самого долга. Внешний долг формирует всего 25% совокупного долга федерального правительства. Наращивать внешний долг нам мешают риски внешнеэкономической и внешнеполитической конъюнктуры, относительно невысокий суверенный рейтинг, обеспечивающий удорожание внешних заимствований, а также режим санкций, не позволяющий кредитовать Россию вопреки экономической выгоде.

Задаваясь вопросом, насколько велик госдолг, особенно в сравнении с другими странами, надо понимать его предназначение – покрытие дефицита бюджета, который тоже может иметь различную природу: операционный дефицит – когда доходов не хватает на покрытие базовых обязательств, и стратегический дефицит – когда заимствования привлекаются для целей развития.

Избытки – в потребление? Именно с развитием в России есть «заминка» – механизмы трансфера капитала в виде инвестиций в реальный сектор работают в ручном режиме, отчего мы и констатируем избыток ликвидности в банковском секторе.

Банки вынуждены перенаправлять этот избыток в потребительский сектор и, в лучшем случае, в жилищное строительство, тогда как реальный сектор экономики не предъявляет спроса на весь этот капитал: потребность, разумеется, есть, но она не выражается в проработанных инвестиционных проектах. Виной этому высокая неопределенность и низкая предпринимательская уверенность в условиях укрепляющегося государственного капитализма.

Почему «другие» наращивают долги. Наращивание госдолга – не самоцель государств, а результат практического применения экономико-математических моделей экономического равновесия, обеспечивающего рост. Это зависит и от роли государства в экономики, от степени вовлеченности публично-правовых образований в экономические отношения, от эффективности перераспределительных механизмов трансфера капитала в капиталодефицитные сектора экономики.

Таким образом, звучащие отовсюду аргументы о том, что России надо увеличивать госдолг, основаны на теории и опыте других стран, но не подкреплены институциональными возможностями для роста. Изменения размера долга – лишь возможное симптоматическое лечение, тогда как причина болезни – отсутствие источников собственных доходов и стимулов создавать их. На решение этих вопросов и необходимо направить основные усилия.