Чем больше наша власть держит нас за дураков, тем глупее она становится. Это естественный процесс: если не надо придумывать для народа ничего умного, то мозги от бездействия усыхают. А их и без того было не слишком много.
17 июля этого года украинское маломерное рыболовное судно, преследуемое в Азовском море российским пограничным катером, перевернулось после столкновения с преследователями в районе косы Должанская. Четверо украинских рыбаков погибли, спасся только один – Александр Федорович.
Против него в России возбудили уголовное дело за незаконный лов рыбы. Федорович свидетельствует, что пограничники пошли на таран намеренно, а перед столкновением еще и стреляли. Кроме того, по его словам, после столкновения российские пограничники отказались вытаскивать из воды пострадавших рыбаков, хотя те, возможно, были еще живы.
У пограничного управления ФСБ по Краснодарскому краю своя версия происшедшего. Это понятно, и, может быть, ей даже можно было бы поверить, если бы она не была рассчитана на дураков. Краснодарские чекисты, как сообщает Newsru.com, считают украинцев виновными в столкновении и объясняют инцидент так:
«Пытаясь оторваться от российских силовиков, судно-нарушитель произвело опасный маневр – резко изменило курс в сторону преследователей, нарушив международные правила предупреждения столкновения судов в море.
В результате лодка навалилась на борт пограничного катера и перевернулась».
Вчитайтесь: пытаясь оторваться от преследователей, изменили курс в их сторону. Это как если бы вы от кого-то убегали и чтобы убежать окончательно, бросились своему преследователю навстречу.
Не утруждают себя разумными речами и более высокопоставленные чиновники. Министр здравоохранения Вероника Скворцова, выступая 12 августа на радио «Эхо Москвы», пыталась объяснить недостатки отечественного здравоохранения в сравнении с другими странами тем, что у нас «слишком неоднородна популяция медицинских работников и неоднородна популяция врачей».
Понятно, что министр имела в виду врачебное сообщество, цех медиков, работников здравоохранения, наконец. Но, прочно усвоив, что все подведомственные ей и стоящие ниже ее министерского кресла – быдло, она и назвала врачей популяцией.
То есть именно так, как в биологии принято говорить об изолированной группе особей, способной к устойчивому воспроизводству. В медицине, правда, говорят еще о популяции населения или пациентов в эпидемиологическом смысле, но никак не профессиональном. Пожалуй, так дойдет до того, что российских граждан чиновники будут называть особями РФ. И как тогда быть с гражданскими правами?
Словами дело не ограничивается. Кремлевские чиновники выдвигают политические концепции, рассчитанные на олухов, страдающих амнезией и интеллектуальной немощью.
21 августа заместитель руководителя президентской Администрации Вячеслав Володин пригласил на встречу около 20 политологов и поведал им для дальнейшего распространения планы политической реформы. «Политологи по вызову» рассказали, что речь идет о новом этапе в развитии политической системы, основанном на принципах конкурентности и открытости, легитимности, выстраивания системы, исходя из долгосрочной стратегии, а не «управления хаосом в ручном режиме».
Потрясающий прорыв! Я даже видел уже некоторых восторженных либералов, считающих, что наступил переломный момент российской истории. Таких «переломных моментов» в российской истории было уже немало, но переломить ход истории так почему-то и не удалось.
Достаточно вспомнить состоявшуюся летом 1988 года XIX конференцию КПСС. Как вспоминает тогдашний коммунистический лидер М.С. Горбачев, «это был поворотный, переломный момент перестройки. Это было потрясающее событие. Конференция приняла решение о проведении политической реформы. Суть ее – выборность, сменяемость власти, политическая конкуренция. Впервые прозвучали слова о необходимости политического плюрализма».
Разумеется, слова эти прозвучали не впервые – об этом уже много лет до того говорили критики советского режима. Но ведь каждому хочется быть первым и сделать что-то необыкновенное! Потом слова о необходимости плюрализма, политической конкуренции и открытости общества звучали многократно из уст самых разных политиков – от местечковых до федеральных. Это стало общим местом и ритуальным заклинанием.
Правда, общество от этого более открытым не становилось, а под песни о суверенной демократии политическое многообразие планомерно удушалось. Теперь один из самых трудолюбивых могильщиков демократии вновь заговорил об открытости и конкурентности как о чем-то новом и исключительно своевременном.
Шансы, что он найдет понимание у какого-нибудь значительного числа людей, ничтожны. Точно также мало кто поверит туповатым сочинителям, будто украинский баркас спасался от российских пограничников, спеша им навстречу, и мало кто согласится с тем, что сообщество врачей надо называть популяцией и исчислять его в особях.