В конце ноября 2014 года в Доме экономиста на Тверской (Москва) под председательством президента Международной Академии менеджмента академика РАН Степана Арамаисовича Ситаряна состоялось очередное заседание Круглого стола «Проблемы менеджмента в XXI веке», в котором приняли участие члены Академии, ученые, руководители промышленных предприятий, банковских и финансовых организаций
Степан Ситарян:
- По установившейся традиции на обсуждение Круглого стола выносятся наиболее актуальные проблемы социально-экономического развития нашей страны, совершенствования менеджмента и механизма хозяйствования. Сегодняшняя тема относится к их числу. Во-первых, нынешнее состояние налоговой системы вызывает разные оценки. Во-вторых, сама эта система развиваются, появляются новые подходы, к определению размеров налогов, усиливается контроль над их сбором.
Казалось бы, все правильно. В развитых странах 85-90 проц. доходов бюджета составляют налоговые поступления. Мы тоже находимся примерно на этом уровне. В то же время в последние годы, как известно, сделаны шаги к относительному смягчению налоговой нагрузки. Прежде всего, это сказалось в подходе к определению единой ставки подоходного налога; во-вторых, сделаны шаги по пути сокращения отчислений социального налога. Имеется целый ряд подходов к определению других видов налогов: на имущество, на землю и т.д.
Сегодня это очень важная тема. И от того, как она будет решаться, во многом будет зависеть финансовое состояние нашей экономики, возможность реализации тех задач, которые поставлены и президентом, и правительством.
Отдельного внимания заслуживает вопрос по КИК (контролируемым иностранным компаниям) консультационные и юридические услуги по которым можно получить на сайте: https://gsl.org/ru/offshore/контролируемые-иностранные-компании/. Эту сложную и интересную тему мы попросили изложить весьма сведущего в этих делах и известного в экономических кругах человека — Дмитрия Георгиевича Черника, который многие годы посвятил работе в налоговой службе.
Дмитрий Черник, президент Международного центра финансово-экономического развития «Консалтинг», д.э.н., профессор, академик РАЕН, академик Международной академии менеджмента:
- Благодарю за возможность выступить на этом весьма представительном заседании и хочу подчеркнуть, что во многом это будет субъективный взгляд, который определен тем, что я действительно много лет проработал внутри государственной налоговой службы и уже несколько лет нахожусь вне ее. То есть имею взгляд и с той, и с другой стороны.
В нашей стране уже тринадцать с лишним лет проходит налоговая реформа. Этому предшествовал некий предварительный этап — 1990-1991 годы, когда формировалась налоговая система России. Весь прошедший период можно условно разбить на три этапа, на которых решались различные задачи.
Первый этап самый длинный: с 1992 по 1998 год. В 1992 г. был введен целый ряд отдельных законов, по которым начала жить страна, и с этого года началось становление налоговой системы. Основными методами освоения нового направления были, во-первых, изучение главным образом западного опыта; во-вторых, накопление и изучение собственной практики. В известной степени можно сказать, что налоговая система России развивалась методом проб и ошибок. Она была достаточно нестабильна, на ходу происходили налоговые изменения. Одновременно создавались формы налогового администрирования, структуры налоговой службы. В общем, это был период созидания в трудных условиях.
Второй этап — 1999-2000 гг. — характеризуется тем, что в действие введена первая часть Налогового кодекса РФ. По сути, это был период формирования общих принципов налогообложения и утверждения, что наша страна должна иметь единое экономическое пространство и налоги должны быть единообразны по всей территории России.
Наконец, третий этап начался в 2001 г. и продолжается по настоящее время. Идет постепенное введение в действие второй части Налогового кодекса, отрабатываются отдельные виды налогов, которые регулируются соответствующими главами Налогового кодекса. Другими словами, сегодня формируется единая комплексная налоговая система на всем экономическом пространстве РФ.
За прошедшие годы у нас, на мой взгляд, были и серьезные успехи, и очевидные провалы в налоговой политике, и этот процесс становления в известной степени продолжается.
Необходимо отметить, что цели и задачи налоговой реформы не могут быть оторваны от экономики в целом. Вообще-то говоря, налоговая система вторична. Главное — это задачи общеэкономического развития страны, те задачи, которые стоят перед экономикой как таковой, а налоги должны лишь способствовать решению поставленных задач. Следовательно, налоги — это инструмент экономической политики и только так их и надо рассматривать.
Я думаю, что совершенно неправильно смотреть так: нужно снижать или повышать налоги, делать с ними то или другое. Снижение налогов не может быть самоцелью: каждое изменение в налоговой системе должно иметь под собой определенную почву. И только в таком случае мы можем рассчитывать на определенные успехи в налоговой политике.
Примеры неуспеха, наверное, можно найти в практике первых лет перехода к рыночной экономике в России. В начале 90-х годов было явное несоответствие между целями, которые попыталось поставить перед собой государство, и новой налоговой системой. Цели были очевидными. Развитие рынка происходило одновременно с созданием либеральной рыночной экономики со всеми ее плюсами и минусами: уменьшением финансирования социальной сферы, переходом к платным образованию и медицине, увеличением безработицы и т.д.
Мы четко ориентировались на либеральную рыночную экономику, при которой вмешательство государства в экономическую и социальную жизнь должно быть минимальным, а, следовательно, и расходы государства тоже.
Одновременно вводилась очень жесткая, почти не имевшая аналогов налоговая система чисто фискальной направленности. Напомню: налог на добавленную стоимость 28 проц. и налог на прибыль 45 проц. были одними из самых высоких в мире. Такими же высокими были и отчисления в социальные фонды — 39, 5 проц.
Но одновременно действовала и другая беспрецедентная вещь — местные и региональные органы власти получили право устанавливать налоги на своей подведомственной территории вне всякой связи со статьями 20 и 21 действовавшего в то время Закона «Об основах налоговой системы в РФ».
Что из-за этого происходило? Несоответствие задач экономического развития и налоговой системы стало одним из факторов неудач экономической реформы на первом этапе. Последствия такого курса легко вычисляются теоретическим путем, но мы их пережили на практике. Первый результат — расширенное воспроизводство стало превращаться в простое, и снижение реального сектора экономики во всех отраслях продолжалось до 1998 года включительно.
Второй фактор — началось массовое уклонение от налогов, характерное для ситуации, когда жесточайшая система налогов оказалась неадекватной вложениям государства в экономическую и социальную жизнь. Наконец, третий результат — быстро возник криминальный сектор экономики, росла и ширилась теневая экономика.
Был период, когда уклонение от налогов считалось чуть ли не доблестью, когда даже серьезные газеты писали, как надо уклоняться от налогов, восхваляли тех, кто сумел использовать лазейки в законодательстве и уйти налогов.
Сегодня эти недостатки исправляются: проявляется целевая направленность налоговой системы. Думаю это связано с тем, что после финансового кризиса 1998 г началось введение в действие Налогового кодекса Как человек, который много лет работал с этим документом я далек от его идеализации. По моему мнению Налоговый кодекс нуждается в серьезной доработке. Тем не менее, он помог создать единую комплексную налоговую систему, благодаря чему целый ряд проблем был решен позитивно на втором и третьем этапах развития налоговой системы.
Среди позитивных моментов — относительная стабилизация налоговой системы, которая закреплена статьей 5 первой части НК, требующая, чтобы налогоплательщик заранее получал информацию о готовящихся изменениях в налоговой системе и с нового налогового периода был готов спокойно продолжать работу в новых условиях.
За этот период сокращено количество видов налогов ликвидировано право местных органов власти устанавливать новые налоги. Налоговый кодекс также четко определил закрытый перечень налогов, против которого, насколько я помню, активно боролись региональные власти, начиная с мэров малых городов и кончая губернаторами крупных субъектов РФ. Уменьшено налоговое давление на налогоплательщика. Сокращены прямые налоги — на прибыль, на доходы физических лиц, социальный налог. Продолжается сокращение косвенных налогов — снижен НДС, отменен налог с продаж. Введена презумпция невиновности. Правда, нередко это замечательное положение остается лишь на бумаге. Но тот факт, что презумпция невиновности провозглашена в качестве одного из постулатов налоговой политики — крупный шаг вперед в налоговом праве.
Есть и еще одна вещь, имеющая двоякий характер С одной стороны, налоговые законы стали законами прямого действиями и не требуют дополнительных инструкций и разъяснений Федеральной налоговой службы и других органов, а с другой — они еще не достигли такого уровня, чтобы их можно было применять как законы прямого действия.
К сожалению, тексты наших законов пока еще далеки от совершенства, в том числе и тексты глав Налогового кодекса. Но в целом налоговая система страны упорядочена, на основании накопленного отечественного опыта уже отработан механизм исчисления налогов, делаются попытки устранить внутренние противоречия системы, определены права, обязанности и ответственность как налоговых органов, так и налогоплательщиков. Хотя, надо сказать, налоговое администрирование и до сегодняшнего дня остается «узким местом».
Но прежде чем говорить о налоговом администрировании, мне бы хотелось пройти по основным главам Налогового кодекса, проанализировать, что происходит с налоговой системой, а главное — предположить, какими будут последствия намечаемых изменений.
Как известно, вторая часть Налогового кодекса начинается с 21 главы — с налога на добавленную стоимость. Налог этот отработан, говорить об этом много не нужно. В 2004 г. произошло снижение основной ставки НДС с 20 до 18 проц., и сделано это было вовремя. Около пяти лет назад, после кризиса 1998 года, предпринималась попытка резко снизить ставку этого налога до 15, а затем довести ее до 10 проц. Совершенно очевидно, что это не тот случай, когда снижение налога — благо для страны. Скорее, снижение налога после кризиса привело бы к серьезным катаклизмам в экономике. Но ставку в 18 проц. экономика восприняла спокойно, фискальный результат получен нормальный. Снижение налогов с продаж, сделанное на этапе роста экономики, тоже стало облегчением для налогоплательщиков.
Наша экономика пусть не теми темпами, какими нам бы хотелось, но довольно устойчиво растет с 1999 г., что создает возможность для постепенного снижения косвенных налогов, в том числе НДС. Снижение же его на фазе падения экономики совершенно невозможно, о чем свидетельствует мировой опыт.
Что сегодня тревожит? Мне думается, в ситуации с этим налогом мы можем допустить серьезный просчет. Произошедшее снижение уже начало беспокоить финансовые органы и правительство. Поэтому была предложена идея ввести спецсчета по налогу на НДС, которую я лично считаю нелепой. К счастью, сегодня эта идея отклонена, хотя окончательно и не отвергнута.
Однако в Госдуме обсуждается другой законопроект — о дальнейшем снижении НДС. Но снижение это должно происходить весьма странно, на мой взгляд, поскольку содержит серьезное противоречие. В частности, предлагается к 2006 г. снизить НДС с 18 до 16 проц., но при этом ликвидировать льготную ставку налогообложения в 10 проц.
Не надо быть Нострадамусом, чтобы спрогнозировать, что произойдет в стране вслед за тем, как будет принят этот законопроект. Как только исчезнет льготная ставка налогообложения, немедленно поползут вверх розничные цены не только на товары, которые облагаются по льготной ставке. Можно быть уверенным, что розничные цены поднимутся и на те товары, к которым эта льготная ставка никогда никакого отношения не имела. Так у нас было, когда одновременно с введением налога с продаж в размере 5 проц. на 12-15 проц. повысились цены на хлеб, молочные продукты и т.д., на которых этот налог не распространялся.
Мне представляется, что налоговую политику следует проводить с учетом последствий принимаемых мер. Если снижать налог, то нельзя что-то повышать. Если наше финансовое положение не позволяет снижать налог, скажем, до 16 проц., значит, надо его снизить лишь до 17 проц. А если на этом уровне финансовое положение не позволяет сбалансировать доходы и расходы, то вообще не надо ничего менять.
Интересные вещи происходят с одним из наиболее простых налогов, который регулируется 22-й главой Налогового кодекса. Речь идет об акцизах, то есть налоге, дающем очень крупные поступления в бюджет. При этом он собирается с продукции, которая чрезвычайно дешева в изготовлении, но достаточно дорога, исходя из своих потребительских свойств. Это табак, алкоголь, бензин и т.д.
Казалось бы, у нас все хорошо с акцизами. Они растут, как говорят власти, в соответствии с инфляцией без учета того факта, что само повышение акциза приводит к росту инфляции. Но здесь есть одно опасное обстоятельство. В последнее время мы пытаемся налоговыми методами, через акцизы, регулировать межбюджетные отношения, то есть решать проблемы, не имеющие к налогам никакого отношения. Получается плохо, потому что налоги по своей природе могут быть регуляторами экономики, но не могут быть регуляторами отношений между бюджетами разных уровней. И когда, например, акциз на бензин собирался с 19 нефтеперерабатывающих заводов и сразу поступал в бюджет, то по такой — огромной территории, как Москва, 80-90 проц. этого акциза давал один НПЗ.
Передача сбора этого акциза с производства в торговлю резко, в сотни раз, увеличила количество точек, с которых он стал собираться. Естественно, пошли большие потери с его сбором, осложнилось налоговое администрирование. В этих условиях налоговая служба не могла в полном объеме справиться с новой задачей, в чем ее нельзя винить. Но наивно и утверждение, что у нас хорошо регулируются межбюджетные отношения.
Я давно уже не работаю в налоговой службе, но психология налоговика у меня осталась, и я считаю, что самое главное — собрать налог, а разделить его всегда можно. Правда, работники Минфина возражали: чужая работа всегда легкая, это своя всегда тяжелая. Вот и здесь, попробуй раздели! Но я имею и такой опыт, поскольку работал начальником главного финансового управления горисполкома, так что смею утверждать: собрать труднее, чем разделить.
Многие не соглашаются, что две главы Налогового кодекса — 23-я и 24-я — самый крупный успех в современной налоговой политике России. С одной стороны, 23-ю главу все критикуют за то, что она утверждает плоскую шкалу, а, значит, уравниловку, отменяет прогрессивное налогообложение и т.д. С другой стороны, 24-я глава о социальном налоге сегодня мучит всех, этот налог невероятно сложен и т.д. Об успехе я говорю, не имея в виду практическую реализацию этих положений, — она отвратительна. Речь идет о налоговой политике как концепции.
Чего мы добились этими главами? Вернемся к 1990 году. Несмотря на инфляцию, огромный рост цен, последующую деноминацию и т.д. в стране в течение почти 10 лет не росла реальная оплата труда работников. Если по категориям населения сравнить две кривые — заработной платы и инфляции, то увидим, что они идут параллельно с двумя провалами в благосостоянии: «черный вторник» 1994 г. и август 1998 г. А после этого кривые вновь выравниваются и продолжают идти параллельно.
Несмотря на рынок, снятие всевозможных рогаток и т.д. заработная плата не росла, потому что на ней лежал груз чрезмерного налогообложения фонда оплаты труда любого предприятия. Работодатель должен был сначала отдать 39, 5 проц. от фонда оплаты труда в четыре социальных фонда, затем вступал в силу прогрессивный подоходный налог, который доходил до 35 проц. Естественно, каждый работодатель соображал: если мне повышать зарплату на 1 тыс. рублей, то надо изыскать 1, 8 тыс., затем мой работник какую-то часть потеряет из-за прогрессивного налога и т.д. Не лучше ли ввести двойную бухгалтерию: выдавать заработанные деньги «в конвертах», без проводки через бухгалтерию?
Мы много боролись с «налом», «серыми» схемами выплаты зарплаты и проч., подключали налоговую полицию. Но экономика не может развиваться полицейскими методами. Если экономические условия не позволяли увеличивать зарплату, значит, она и не росла.
Была поставлена задача — уменьшить налогообложение фонда оплаты труда. Так появился социальный налог, который был снижен, на мой взгляд, очень недостаточно, по основным налогоплательщикам всего на четыре пункта — с 39, 5 до 35, 6 проц. Правда, к нему была прибавлена регрессия, что, на мой взгляд, было ошибкой. Надо было просто установить плоскую шкалу социального налогообложения, снизив при этом социальный налог еще более, скажем, до 30 проц. А чтобы закрепить это и продолжать дальше снижать, был изменен второй налог, которым облагается фонд оплаты труда. Подоходный налог превратился в плоский налог на доходы физических лиц.
Много говорилось о социальной несправедливости этого налогообложения. Я имею по этому поводу свое мнение, но думаю, что не стоит вдаваться в эту дискуссию. Скажу лишь, что это прекрасный лозунг, но, на мой взгляд, он лозунгом и останется.
Вместо лозунга социальной справедливости был использован другой фактор — экономической целесообразности. Преобразовав таким образом налогообложение фонда оплаты труда, мы в первый же год получили поистине уникальный, но малоизвестный широким кругам результат. Первое: социальный налог по сравнению с социальными фондами вырос на 32 проц., на следующий год — еще более чем на 30 проц. Второе: налог на доходы физических лиц по сравнению с подоходным налогом вырос на 49 проц., а на следующий год еще более чем на 40 проц. Третий результат — впервые реальная заработная плата, с которой народ идет в кассу магазина, медленно поползла вверх. Было заметно, что она разморожена.
Сегодня, сталкиваясь с работой различных предприятий, могу утверждать: да, еще огромное количество фирм скрывают свою заработную плату, потому что 35 проц. — это очень высокий социальный налог. Тем не менее, многие фирмы переходят на «белую» заработную плату, о чем сообщает и статистика.
Иногда идеологов социального налога обвиняли в том, что снижение налоговой ставки не помогло вывести «из тени» всю заработную плату. Но надо понять: снизив ставку с 39 до 35 проц., мы сделали лишь первый маленький шажок, но и он дал великолепный результат. По идее, мы должны были идти по этому пути, продолжая каждый год понемногу снижать социальный налог. Но …в 2005 г. сделаем резкий шаг, посмотрим, какие будут результаты.
Мне представляется, что последствия снижения социального налога будут совершенно другими, чем предполагают Правительство и Государственная дума. Правительство рассчитывает, что потери достигнут сотен миллиардов рублей. Мне же представляется, что потерь совсем не будет, а будет еще один шаг на пути увеличения «белой» зарплаты, расширения налоговой базы и реальных поступлений в бюджет. Но это будет видно через год.
Очень интересной является глава 25 Налогового кодекса «Налог на прибыль предприятий», которая занимает особое место в налоговой системе. Я не согласен с теми экономистами, которые утверждают, что налог на прибыль имеет второстепенное значение, что он «умирает» и его можно безболезненно снижать, а любой опытный бухгалтер всегда перехитрит налогового инспектора, показав отсутствие прибыли. Разбираясь с механизмом этого налога, я утверждаю, что он продолжает оставаться одним из абсолютно реальных источников доходов государства, причем всех его бюджетов — как федерального, так и регионального.
Эту главу нельзя оценивать однозначно. В ней акцент делается на рыночный характер экономики, поэтому иначе рассчитывается прибыль, исчисляется амортизация, которая сегодня должна быть нелинейной, ускоренной. Предприятия и организации получили право вписывать в свои расходы реальные платежи, которые производит предприятие: страховые и представительские расходы, оплату рекламы и т.д. Но 25-я глава имеет и слабые места, которые полностью перечеркивают сильные стороны. В ней много неясностей. Когда мы рассчитываем прибыль как разницу между доходами и расходами, это правильно. Но в тексте нет ответа на вопрос: что такое необходимые расходы? Он отдается на усмотрение главного бухгалтера, финансового директора и налогового инспектора, которые могут дискутировать сколько угодно, и каждый будет по-своему прав.
Мы перешли к налоговому учету. Наверное, для этого были основания. Например, в США налоговый и бухгалтерский учеты отличаются друг от друга. Беда в том, что налоговый учет мы ввели одномоментно, когда практически все предприятия страны к этому нововведению не были подготовлены.
Наконец, самая слабая сторона Налогового кодекса — полное отсутствие в нем налоговых инвестиционных льгот, которое привело к тому, что мы в поиске инвесторов за рубежом стали отталкивать отечественных предпринимателей, желавших вкладывать деньги в развитие своего производства. Когда у нас действовал налог на прибыль предприятий и организаций, то в среднем по стране 12, 5 проц. прибыли инвестировалось в собственное производство. После введения 25-й главы НК по широкому кругу предприятий удельный вес собственных инвестиций упал до 2 проц. Насколько налоговая система позволяет решать задачи, стоящие перед экономикой?
Президентом РФ поставлена задача удвоения ВВП в ближайшие 10 лет. Разумеется, конечный результат роста объема валового продукта может быть и другой — увеличение может быть в 2, 2 или в 1, 9 раза. Главное — концепция развития страны определена правильно: по крайней мере, в ближайшие годы мы должны добиться постоянного устойчивого роста экономики. Но каковы формы и методы реализации этой концепции? Важный инструмент достижения поставленной цели — налоги, и один из главных — на прибыль. Если в налоге на прибыль исчезла инвестиционная льгота, то это ни в коей мере не будет способствовать развитию экономики. Скорее, наоборот, ее динамика замедлится. Следовательно, выбранный инструмент окажется абсолютно не соответствующим поставленной задаче.Сложные чувства порождает и налогообложение малого бизнеса. С одной стороны, в этом секторе снижаются налоги, а с другой — упраздняются действовавшие ранее льготы. После этого появляется необходимость дописывать 26-ю главу, вводить упрощенную систему, другие послабления и режимы. Но совершенно ясно: нынешняя налоговая система не стимулирует развитие малого предпринимательства, которое является единственной формой, способной развить конкуренцию и рыночные отношения. Последствия такого подхода очевидны: в микрорайонах исчезают мини-пекарни, бытовые мастерские, продуктовые палатки и
Сложные чувства порождает и налогообложение малого бизнеса. С одной стороны, в этом секторе снижаются налоги, а с другой — упраздняются действовавшие ранее льготы. После этого появляется необходимость дописывать 26-ю главу, вводить упрощенную систему, другие послабления и режимы. Но совершенно ясно: нынешняя налоговая система не стимулирует развитие малого предпринимательства, которое является единственной формой, способной развить конкуренцию и рыночные отношения. Последствия такого подхода очевидны: в микрорайонах исчезают мини-пекарни, бытовые мастерские, продуктовые палатки и другие торговые точки, возникшие в 90-е годы.
Наконец, серьезной проблемой является налог на имущество физических лиц. Сегодня этот налог маленький, несправедливый. Но тот, который предлагается экономическими министерствами, вряд ли будет лучше того, который действует. Мы планируем перейти к рыночным ценам. Это понятно. Но надо подумать, а есть ли в России рыночные цены на недвижимость? Если в Москве 1 кв. м среднего жилья стоит до 1, 8 тыс. долл., а элитного — 5 тыс. долл. и выше, в сделках по жилью не могут участвовать 99 проц. населения, то причем здесь рынок? Не говоря уже о том, что даже 400 долл. за кв. м — это тоже завышенная себестоимость. Думаю, что подобное положение не только в Москве, но и в Петербурге, и в любом другом крупном городе страны.
Понимаю, что чем меньше город, тем меньше проблем. Однако больше половины населения России живет в городах. И если мы сразу введем рыночные цены в области налогообложения, то окажемся перед серьезной социальной проблемой.
Упомяну и о такой вещи как рента. Очень много говорилось, особенно в период выборов в Государственную Думу, что у нас не вполне справедливое общество, и мы не знаем, как быть с крупными капиталами и т.д. Мне представляется, что направленная налоговая система и налоговая политика могут решить и эти социальные вопросы. Например, ренту надо вводить, но надо думать о неких государственных мерах, не боясь административных рычагов, которые бы защитили общество от того, чтобы предприятия добывающей промышленности не переложили эту ренту на все остальное население, а сами платить не стали.
Нам надо смелее обращаться с таким налогом, как налог на сверхприбыль, которого у нас сейчас нет. В России есть традиция, относящаяся к 1810 г., когда в нашей стране впервые в мире был введен налог на вывоз капитала. И мне представляется, что через налогообложение крупных доходов можно решать эти проблемы. Но при этом государство не должно допускать их переложения, как это случилось, когда повысили налог на добычу полезных ископаемых — и тут же в 1, 5 раза взлетели цены на бензин. Кстати, если говорить о ценах на бензин, то их анализ по Москве и Московской области говорит о наличии картельных соглашений.
Налоговое администрирование. В России налоговая служба была создана в 1990 г., то есть даже раньше налоговой системы. Со временем она выросла в мощную структуру, способную обеспечить решение задач, стоящих перед страной. Но мы забыли, для чего такие ведомства существуют не только в России, но и в других странах — служба внутренних доходов в США, финансовая дирекция в Германии. А они существуют для того, чтобы контролировать полноту и своевременность уплаты налогов. Никаких других задач у нее не должно быть по ее природе. Кстати говоря, в первых законах это и было записано.
Но в России эта служба быстро превратилась в орган, ответственный за сбор доходов бюджета, то есть за план. Вместо анализа экономической ситуации и налоговой базы страны и, соответственно, выработки прогнозных оценок и рекомендаций главным содержанием ее деятельности стал план сбора налогов. Но делать план намного легче, чем анализировать ситуацию и потом, в соответствии с полученный результатом, собирать налоги, потому что львиная доля доходов идет от крупнейших компаний. Успешное выполнение планового задания говорит лишь о хорошей работе налоговой инспекции с крупными компаниями, но о плохой — со средними и малыми предприятиями.
Возьмем такое явление, как план проверки. Сегодня налоговик знает: нельзя, чтобы акт был нулевой, тем более вернуть деньги, переплаченные налогоплательщиком. Акт должен быть связан со взысканиями. А это ведет либо к тому, что взыскания будут несправедливыми и их опровергнут судебные органы, либо еще хуже — крупные уклонения от налогообложения легко скрывать, договорившись с инспектором отметить относительно мелкие нарушения, обеспечивающие «красивый» акт.
Проблема совершенствования налоговой системы должна быть тесно связана с реформированием налогового администрирования. Но этого трудно добиться. Когда налоговая служба была самостоятельной, то и тогда проблема выполнения плана сбора налогов была приоритетной. Все руководители твердили лишь одно: «Подай план сбора налогов». Теперь же, с переходом, службы в финансовое ведомство, это давление возрастет. Опасение реальное, поскольку работнику этого ведомства нужно решать задачи, за которые отвечает. А это означает одно: тенденция повышения ответственности не за качество налогов, а за план их сбора будет усиливаться.
Кемер Норкин, начальник Аналитического управления Мэра города Москвы, профессор:
- У меня много вопросов, но один не могу не задать. Вы сказали, что в каждом городе, каждом субъекте РФ должна быть одинаковая налоговая система. В США не так. Например, в штате Вермонт одна, в другом — другая. Каждый городок имеет свои налоги. Они даже не знают, какие федеральные налоги у них собираются, потому что для муниципалитетов важны свои налоги. Так что, в США нет единого экономического пространства?