Губернатору Приморского края Кожемяко О.Н от Букина В.Б.
Уважаемый Олег Николаевич!
К вам обращается ветеран труда, лауреат международной премии «Филантроп» Букин Владимир Борисович.
Одна общественная организация, собрав количество выехавших за год из Приморского края и поделив их на количество дней в году, получила цифру 365. 365 человек ежедневно покидают наш Приморский край. Похоже, уже половина строителей составляют мигранты. Мы можем строить мосты, дороги, возводить здания, но кто будет жить в них – большой вопрос.
На простых примерах я хочу рассказать вам, почему люди покидают такой благодатный во всех отношениях край.
Возьмем, к примеру, Седанкинский Дом-интернат. По моему мнению, качество жизни в любой стране определяет, прежде всего, качество жизни пенсионеров. На первом месте находится Шотландия. Там лучше всех живется пенсионерам. Но наша Россия находится на самом последнем месте, как я думаю.
Баннер и еда
Седанкинский дом-интернат выстроен где-то сразу же после войны. В 1996 году морской порт Владивостока в долевом участии с железной дорогой построили великолепное пятиэтажное здание для ветеранов войны и труда. Перед входом в это здание появилась мемориальная мраморная дощечка, на которой написано, что это подарок для ветеранов.
25 лет провисела эта табличка рядом со входом, и вдруг её убрали. В чём дело?
Очевидно, чтобы показать своё рвение в работе, директор заказала огромную бетонную плиту и написала, дабы никто не перепутал, что это есть СДВ (Седанкинский дом-интернат).
Странное дело, откуда такие деньжищи, если нам в обед подают жиденький супчик и папоротник с гарниром?
Недвижимость
Представьте себе такой сценарий. Семья потеряла в Афганскую и Чеченскую войны двух сыновей, оставив две кровоточащие раны на сердце матери. Промучившись несколько лет, супруга ушла из жизни. Оставшись один, старик решает вопрос, а кто же будет хоронить меня? Родственники есть, но они так далеко, что пока они приедут, я «прокисну».
Начитавшись хвалебные оды в СМИ о СДВ, он направляется туда. Человек, поступающий в Седанкинский интернат, «сдает» туда свою недвижимость, которую выставляют на продажу. Так что бывший владелец на вырученные деньги может жить в интернате. Очевидно, так должно быть. Однако, сдав свое жильё, он еще и оплачивает проживание в интернате.
Гаврилова Тамара
Гаврилова Тамара Васильевна, пережившая ужасы блокадного Ленинграда, которую нашли там возле мертвой мерзлой бабушки, и отправили на большую землю. Она выросла в детском доме, выучилась на штукатура-маляра и отправилась на стройки Владивостока.
За долгие годы тяжелого труда Тамара Васильевна Гаврилова получила единственную в своей жизни однокомнатную квартиру и вышла замуж. Но родить ребенка она уже не смогла. Холод и голод в нежном возрасте наложили печать на всю её дальнейшую судьбу. 25 лет назад, похоронив своего единственного и выйдя на пенсию, устроилась в школу уборщицей и заперла себя в своей квартирке.
Тут-то и встала на её пути мошенница. Узнав, что у неё нет ни одного родственника, она попросилась к ней на квартиру. Объяснила это тем, что сын собирается жениться, и она им просто мешается в гостинке. Устроившись к Гавриловой, повела разговоры, как хорошо живется людям в Белоруси. Дело закончилось тем, что она предложила Тамаре Васильевне продать её квартиру и на эти деньги купить большую в Белоруси. Что Гаврилова и сделала.
По приезду в Белорусь Тамара Васильевна в присутствии племянницы мошенницы передала той два миллиона сто тысяч рублей, чтобы купили Гавриловой квартиру. Квартира была куплена, но зарегистрирована на мошенников. А Тамару Васильевну «вышвырнули» во Владивосток. Помотавшись без жилья, ночуя по знакомым, она устроилась в дом-интернат на Седанке, так как больше жить ей было негде.
Но Гаврилова все же надеялась отсудить купленную на её деньги квартиру в Белоруссии. Грамотный юрист составил заявление, и оно было отправлено в Слуцкий городской суд республики Беларусь. В ответ пришло письмо, в котором требовалось заплатить за судебные издержки 60 000 рублей.
Попытка Тамары Васильевны занять эти деньги у руководства интерната не увенчалась успехом, ещё и высмеяли её за надежду отсудить квартиру или деньги. Позднее она узнала, что 60 000 белорусских рублей равняется всего лишь 2500 рублям российским.
У Гавриловой обнаружился защитник
Я узнал о том, что Гаврилову поместили в изолятор СДВ, и потребовал немедленно выпустить её, в противном случае я вызову всех правоохранителей. Тамару Васильевну выпустили, но после укола она потеряла ориентацию в пространстве. Я проводил её в свою комнату, и Тамару Васильевну оставили в покое.
Интернат выделил Гавриловой комнату и создал видимый комфорт для её проживания, хотя ещё пытались заманить её в изолятор, в частности под предлогом травли тараканов.
Наезд и непонятные долги
По моему мнению, администрация СДВ почувствовала опасность в защите Гавриловой, и на автора этих строк свалилось всё, что можно. Во-первых, мне предложили переселиться в Находку. Пришлось объяснить директору мой приезд во Владивосток:
«Мой отец, Букин Борис Николаевич, погиб в Сталинграде. Выполняя волю матери разыскать родных моего родного отца, я перебрался в город Владивосток. Не имея квартиры в городе, я вынужден был поступить в СДВ, так как имел довольно значительный возраст. Я приехал на свою малую Родину, и менять прописку не собираюсь».
И тогда на меня обрушилась «пандемия». Сначала стали пропадать все мои работы, документы и т.д. Вслед за документами стали исчезать вещи. Люди не брезговали ни чем. Исчезали рубашки, брюки из комнаты. Имея второй ключ, работники интерната входили в мою комнату, как к себе домой, как я считаю.
Думаю, то, что с некоторых проживающих проживающих в СДВ берут, по моему мнению, надуманные долги, не удивляет уже никого. Невозможно перечислить, сколько раз мне приносили бумаги, где требовали, считаю, надуманную оплату, я категорически отказывался подписывать. Последний раз ко мне принесли листок бумаги, на котором значился долг в 60 рублей за просмотр телепередач. От подписи я отказался и, сняв копию, оставил её в принтере. Вышел покурить на улицу, а когда вернулся, не нашел копии этого листка. Мало того, вывели из строя принтер. Такими действиями кто-то решил устроить мне шероховатости проживания в СДВ?
Менты
Ранней весной 2020 года в комнату ко мне вошли двое полицейских, один из которых, возможно, был начальником отдела полиции, и потребовали документы на мотоцикл с боковым прицепом, который был зарегистрирован на меня, Букина Владимира Борисовича. Я предоставил им затребованные документы, он дал только ксерокопию техпаспорта на мотоцикл. Полицейские взяли эти документы, положили на стол 18000 (восемнадцать тысяч) рублей, и с копиями документа на мотоцикл ушли.
Этот новый мотоцикл я купил в магазине, чтобы возить свою обезноженную жену, ныне почившую, проездил всего три сезона, то есть всего три лета, образно выражаясь.
И этот мотоцикл, в отличном состоянии, был оценён полицейскими в чисто символическую сумму – по цене «убитого» мокика с двадцатилетним пробегом…
Через неделю после того, как полицейские забрали документы на него, с автомобильной стоянки в районе автобусной остановки «Дом Ветеранов» исчез и сам мотоцикл.
Во время проживания в интернате, после получения мною денежной премии за победу в 2012 году в литературном конкурсе «Филантроп», я купил на эти деньги надувную лодку с подвесным мотором. Эта лодка хранилась на территории СДВ в металлической будке, которую выделила для хранения мне администрация дома-интерната. Будка закрывалась на амбарный замок. Кроме лодки в будке хранились подвесной мотор, палатка, спальные мешки и другие туристические принадлежности. Ведь я со своею женой увлекался водным туризмом и мы могли быть в турпоходе неделю и более, отдыхая в местах девственной приморской тайги.
В 2016 году из будки исчезла лодка с мотором и всё туристическое снаряжение. Прибывшая на место преступления полиция никаких следов не обнаружила. Впоследствии дело было замято…
Вывод
Мы начали с того, что исчезла мраморная табличка. А вместе с заменой этой таблички на бетонный баннер изменилось и приписка в наименовании интерната с «ветеранов войны и труда» на «инвалидов и пожилых». Думаю, эти внешние изменения не так видны, хоть и достойны внимания, как внутренняя атмосфера в интернате, которая разительно бросается в глаза, даже посторонним.
Я считаю, что нельзя полноту власти доверять в одни руки, здесь должно быть две ветви власти. Полагаю, директор должне занимаься административно-хозяйственной работой. Второй властью должен быть совет ветеранов во главе с независимым и «зубастым» председателем, который может отстоять любого проживающего.
По моему мнению, в данный момент наш совет ветеранов является карманным советом директора СДВ. Для общения с людьми у директора имеется прием по личным вопросам. Директор, начмед и председатель совета ветеранов могут решить любой вопрос. Но пока… большинство этих вопросов решается, считаю, в одностороннем порядке.
Опираясь на вышеуказанные примеры, думаю: чтобы остановить отток людей с Приморского края, нужно покончить с так называемой «мафией», которая устроилась в государственных структурах, созданных для того, чтобы простой человек мог обратиться за помощью в госучреждения и своевременно ее там получить на законных основаниях.
Уважаемый Олег Николаевич, мы, проживающие в доме-интернате, просим назначить в Седанкинский Дом-интернат Ветеранов независимую хозяйственно-финансовую комиссию, которая, считаю, раскроет все секреты и посчитает, как и насколько, по моему мнению, «обирают» проживающих в нашем интернате.
Владимир Букин.
От редакции АрсВест:
Владимир Борисович Букин - талантливый писатель и неподражаемый рассказчик. Не зря его наградили международной литературной премией «Филантроп». Даже сейчас, когда его здоровье находится за гранью возможностей организма, а желудок отказывается принимать какую-либо пищу, Владимир Борисович полон юмора и просто фонтанирует рассказами из своей капитанской жизни, полной приключений и мужественных поступков.
Вот и сейчас, он не столько заботится о себе, сколько о судьбе стариков, проживающих с ним в одном доме.
Господин Губернатор, обратите внимание на это письмо и помогите легендарному человеку.