— ОГРАНИЧЕНИЕ СВОБОДЫ СЛОВА ИЛИ ЗАЩИТА НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ?
Доклад на он-лайн конференции 2 марта 2021 г. «Какова цена национальной безопасности», г. Санкт-Петербург
Людмила Панкратова, директор Института развития региональной прессы в Киеве.
Я очень рада всех приветствовать, коллеги. Действительно интересное было выступление Анастасии (Доклад Анастасии Кириленко в «АрсВест», № 15), я внимательно слушала все выступления, которые были до того.
Должна сказать, что я не могла не рассказать об этом (о закрытии телеканалов в Украине), поскольку для юристов, которые защищают СМИ, это событие действительно очень важное. Но нам также важно разобраться в том, каковы были причины закрытия этих телеканалов и с точки зрения европейского права, то есть Европейской Конвенции по правам человека. Действительно ли такое введение санкций, которое прекратило деятельность телеканалов, можно считать оправданным с точки зрения законодательства и европейского права, с точки зрения законодательства и ЕСПЧ.
Я очень коротко расскажу, что произошло. 2-го февраля этого года буквально моментально были отключены три телеканала. Это три телеканала, которые назывались «112 Украина», «News One» и канал ZIK. Все три телеканала связывали с тем, что их собственник ...Виктор Медведчук. Виктор Медведчук – в Украине фигура достаточно значимая. Он является представителем партии ОПЗЖ – «Оппозиционная платформа – За Жизнь», которая представляет в Украине, по сути, российские интересы. Кроме того, Виктор Медведчук — кум Путина, то есть Владимир Путин действительно крестил его дочку.
Кроме того, журналисты-расследователи, конечно же, не оставляют без внимания деятельность Медведчука, и они расследовали множество случаев собственности Меведчука и владение, если не Медведчуком, то его женой нефтеперерабатывающих заводов, скважин в РФ, то есть, его бизнес очень плотно связан с РФ.
Не буду рассказывать вам о том, что война, которая идет между Украиной и Россией, большую часть своей, так сказать, разрушительной силы содержит в информации. Начиная с 2014 года, ... информационная составляющая этой войны очень серьезно увеличилась. Три канала Виктора Медведчука практически постоянно в своем эфире транслировали российскую пропаганду.
Алексей Симонов говорил о том, что сейчас журналисты ходят между правдой и ложью, и у украинских граждан возникали очень серьезные вопросы — на самом деле, эти три канала, вообще, являются журналистскими каналами или созданы исключительно для того, чтобы транслировать российский нарратив, российскую пропаганду?
Против этих телеканалов в соответствие с украинским законодательством ... регулятор по вопросам телевидения и радиовещания постоянно проводил проверки телеканалов и постоянно находил какие-то нарушения в их вещании. Эти нарушения были связаны со следующим. Систематическая риторика возражения против преступлений РФ на территории Украины. То есть они не признавали то, что Россия оккупировала часть украинских территорий, не признавали то, что Россия ведет войну, и, кроме этого, в риторике этих каналов постоянно прослеживалось разжигание национальной вражды и ненависти. Постоянно прослеживались призывы к дискриминации, насилию, нарушению прав человека, ксенофобия. Дегуманизация определенных групп населения.
В течение всего срока вещания эти телеканалы очень избирательно подходили к тому, что выбирали гостей. Среди приглашенных гостей всегда были сторонники России и фактически никогда не было того, кто мог бы дать свои комментарии, то есть очень часто критиковалась украинская власть, но без возможности предоставить комментарий. То есть, кроме всего прочего, эти телеканалы еще и нарушали украинские, а вернее, международные стандарты журналистики. Как правильно было замечено, не в России это придумано и не в Украине, но международные стандарты профессии существуют, и их нужно придерживаться.
Поэтому в течение всего срока деятельности каналов было зафиксировано около 40 на все три канала санкций, которые наложил национальный регулятор — Национальный совет по телевидению и радиовещанию. Это были штрафы, предупреждения, каналы все время призывали к тому, чтобы они придерживались национального законодательства, но, тем не менее, каналы продолжали вещание в таком же духе.
Национальный совет по вопросам телевидения и радиовещания даже подготовил иски в суд с тем, чтобы лишить лицензии эти телеканалы, но не успел подать. Должна сказать, что в украинском законодательстве новое появилось с 2017 года.
У нас существует закон о санкциях, который предполагает, что президент Украины может издать указ, который налагает санкции, то есть ограничительные какие-то меры на лиц, которые ведут террористическую деятельность либо связанную с террористической деятельностью, либо финансируют ее.
Как правило, такие санкции применялись против граждан иностранных государств, против иностранцев. Но в законе есть также такая возможность применения этих санкций и против украинских граждан в том случае, если эти граждане связаны с террористической деятельностью. И вот в одночасье 2 февраля президент Украины подписал указ, по которому были введены санкции против официального собственника всех этих телеканалов Тараса Казака. Среди этих санкций была также остановка лицензий на пять лет, лицензий всех этих трех телеканалов. И поэтому национальный регулятор, вернее, не регулятор, а тот, кто подает сигнал, сигнал был выключен.
Такое закрытие телеканалов является необычным в системе права, и юристы меня поймут, потому что, как правило, закрытие телеканалов должно происходить под контролем судебных органов. Для того, чтобы суды четко установили, на самом ли деле было допущено нарушение законодательства каналами, и произошло ли закрытие канала или прекращение вещания, аннулирование лицензий справедливый способ.
Было ли это необходимо в демократическом обществе. В нашем случае, действительно, мы, медиаюристы, собрались, и у нас есть такой орган мониторинга и регулирования, который рассматривает сложные вопросы медиаправа, то есть это чистый орган саморегуляции. Он не предусмотрен в законодательстве, но он создан по инициативе общественных организаций, там есть медиаюристы, журналисты, редакторы. И вот такой независимый медийный совет рассматривал этот вопрос.
По сути, мы издали такую позицию свою юридическую, которая анализировала ситуацию и с точки зрения национальной безопасности, и с точки зрения того, было ли такое ограничение действительно справедливым, и содержался ли этот трехсоставной тест, который делает Европейский суд, когда рассматривает вопросы о том, было ли, вообще, нарушение какой-либо статьи.
То есть мы в нашем совете рассматривали эти вопросы и пришли к следующим выводам. Я думаю, это знают все, свобода слова не является абсолютной, подлежит определенным ограничениям, которые могут применяться в интересах, в том числе, национальной безопасности страны. Но, безусловно, эти ограничения должны быть установлены законом. На самом деле, ограничения были, то есть мы рассматривали критерии легальности, установлены ли законом данные ограничения; критерий легитимности, составляло ли ограничение легитимную цель для такого вмешательства, и критерий необходимости в демократическом обществе. То есть, это те три критерия, когда страна эти критерии соблюдает...
То есть, по сути, мы, медиаюристы, помогали государству, потому что действительно, эти каналы были очень серьезными триггерами для того, чтобы вносить и ксенофобию, и вражду, и, собственно, поддерживать нарративы воюющей стороны на Украине. Поэтому мы считали, что проанализировав это законодательство, мы сделаем хорошее дело для того, чтобы понять, действительно ли государство не нарушило статью 10 Европейской конвенции, прекратив вещание таким образом.
Мы проанализировали, и, собственно, все говорит о том, что закон устанавливает возможность прекращения деятельности каналов временно на основании закона о санкциях. Поскольку статья 10 Европейской конвенции говорит о том, что деятельность телеканалов может быть подвержена, в том числе, санкциям. И вот здесь у нас есть санкции, которые мы применили.
Кроме того, для того, чтобы было решение о санкциях, наш Совет по национальной безопасности должен принять решение, в котором должен создать соответствующее обоснование, почему он считает необходимым применение таких санкций. Верховная Рада Украины, высший законодательный орган, должен проголосовать, то есть подтвердить постановление Верховного Совета о том, какие нарушения здесь есть, и здесь можно применить санкции.
Так вот, это постановление ВС Украины было проголосовано еще в 2018 году. Но, тем не менее, тогда не был подписан указ президентом. А сейчас, в 2021 году, есть основание для постановления Верховной Рады Украины на основании решения Совета Национальной Безопасности Украины о введении санкций, и президент ввел это решение в силу своим указом. Соответственно, такое ограничение было установлено законом.
Дальше мы разбирались с легитимностью целей ограничения. И я уже сказала о том, что здесь легитимность целей состояла в нескольких аспектах.
Во-первых, это были интересы национальной безопасности, территориальной целостности и общественной безопасности. Потому что каналы, на самом деле, сеяли вражду и создавали в обществе определенную напряженность.
Второй целью было предупреждение преступлений. И последней целью было – защита прав других лиц, которые возникают в связи с распространением серьезных форм языка вражды, антисемитских, ксенофобских нарративов и разжигание вражды.
Вот та футболка, которая была у Атанаса, ... и правильно сказал Атанас, что это собственно все превратили в юмор, у нас был такой марафон на этих каналах, который длился достаточно долго, и он был посвящен именно разнесению в пух и прах и, собственно, распространению всех выдумок и всех манипуляций, которые касаются деятельности ... международных организаций в Украине. Поэтому, собственно, три таких цели, которые преследовало это ограничение.
Ну, и также мы рассматривали, конечно, вопрос, потому что это главный вопрос в решении таких дел: было ли ограничение необходимым в демократическом обществе. И здесь мы вспомнили о статье 17 Европейской Конвенции по правам человека, поскольку это статья, которая предусматривает защиту демократии, то есть она говорит о том, что не может быть никакой свободы для врагов свободы, фактически так. То есть нельзя использовать запрещенные приемы, и чтобы эти приемы были защищены.
Поэтому мы считаем, что здесь даже в Европейском суде, если дело туда попадет, может быть выведена из действия статьи 10, поскольку эти каналы, по сути, злоупотребляли правом и, таким образом, сложно назвать их журналистами, скорее вот такие пропагандисты.
Как юрист, я, конечно же, ждала, что будет какое-то судебное дело. И мы еще обращали внимание на то, существует ли судебная процедура обжалования такого решения. И действительно, такая процедура существует, можно обжаловать решение президента в Верховный суд Украины. И Верховный суд Украины должен в этом разобраться.
Две недели не было никаких исков, но сейчас есть иск от телеканалов, и он принят Верховным судом Украины. Следовательно, это дело будет продолжаться, и я думаю, что Верховный суд тоже рассмотрит те причины закрытия телеканалов, которые рассмотрели мы с медиаюристами и журналистами в нашем органе саморегулирования.
Еще могу поделиться опытом, каким образом пытаются получить доступ к источникам журналистов-расследователей. У нас по этому вопросу есть очень интересное дело в Европейском суде. Здесь речь идет о журналистке Радио Свобода Наталье Седлецкой, которая возглавляет и является редактором программы «Схемы. Коррупция в деталях».
Они расследуют очень высокодолжностную коррупцию, и была осуществлена попытка вмешательства, то есть узнать ее источники информации через судебное решение. Но мы, кстати сказать, поймали это решение в самом начале и обратились в Европейский суд.
Европейски суд применил правило 39 Регламента, то есть он остановил, по сути, действие постановления суда о том, чтобы оператор мобильной связи предоставил Генеральной прокуратуре доступ к телефону журналиста.
На этом все заглохло, то есть Правило 39 было применено по ст. 10 Европейской конвенции. В этом году летом мы ожидаем решения по этому делу.
К публикации подготовила Татьяна РОМАНЕНКО.
Фото: скан видеоконференции.