18 ноября, в офисе Уполномоченного по правам человека в РФ должна собраться недавно выбранная Общественной палатой РФ Общественная наблюдательная комиссия (ОНК) г. Москвы. Ей предстоит выбрать председателя и его заместителей.
Казалось бы, такое ли это важное событие, чтобы привлекать к нему внимание москвичей? На самом деле это событие знаковое, причем сразу по двум причинам. Во-первых, потому что ОНК играет важную роль в жизни тех в нашем городе, кто попадает «под» правоохрану, а во-вторых, потому что в ходе выборов в эту организацию Общественной палатой были допущены подтасовки. Можно сказать, была проведена «спецоперация» бывших силовиков по захвату влияния в ОНК. Чтобы объяснить, как это произошло, мне придется касаться довольно скучных материй, но стоит потерпеть – надо схватить жуликов за руки.
Сначала – о роли ОНК. В регионах России такие комиссии создаются в соответствии с законом Федеральным законом от 10 июня 2008 г. N 76-ФЗ "Об общественном контроле за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания и о содействии лицам, находящимся в местах принудительного содержания". В ОНК входят представители региональных общественных объединений, действующих на территории региона не менее 5 лет. По закону состав всех региональных комиссий утверждается Общественной палатой России.
Члены ОНК – единственные представители общественных организаций, которые, опираясь на закон, практически без предупреждения, могут посещать закрытые для общества учреждения (СИЗО, ИВС, тюрьмы, колонии и т.д.), в которых содержатся взятые под стражу граждане. Я думаю, москвичам не надо объяснять, что именно в этих учреждениях можно подвергнуться побоям, в них можно даже погибнуть – якобы от сердечного приступа.
Ротация членов ОНК происходит каждые два года, и в этом году в октябре произошли очередные (третьи) выборы. С момента создания московской ОНК и до настоящего времени ее возглавляет правозащитник Валерий Борщев. Именно он в 90-е годы, будучи депутатом Государственной Думы, инициировал и активно продвигал законопроект «Об общественном контроле», благодаря которому стали возможны ОНК в России, а потом на протяжении 10 лет добивался его принятия, а потом и внедрения на практике.
Наибольшую известность деятельность московской ОНК приобрела в связи с делом Магнитского. Борщев и его коллеги провели комплексное тщательное общественное расследование причин гибели юриста Сергея Магнитского в СИЗО «Матросская тишина» и представили доказательства вины в ней не только врачей, но и следователей, судей, прокурорских работников и сотрудников изоляторов.
Возможно, после этого где-то там наверху было принято решение повлиять на состав новой московской ОНК так, чтобы сделать ее менее самостоятельной, фактически подчиненной силовым структурам. А такая возможность есть, и вот в чем она состоит. Дело в том, что в ОНК, которая по закону является чисто правозащитной организацией и по определению должна противостоять нарушению прав человека со стороны силовых структур, имеют право выдвигать своих представителей и те общественные объединения, которые состоят из бывших силовиков. Нетрудно догадаться, на чью сторону встанет такой член ОНК – например, задержанного москвича или избившего его полицейского, если вдруг такое преступление произойдет. Конечно, бывают исключения, но массово ожидать их не приходится.
В результате нынешнего непрозрачного и произвольного ОПовского отбора членов ОНК Москвы получился «малоправозащитным». Значительную часть в Комиссии составили представители ветеранских организаций оперативных служб: «Честь», «Офицеры России», «Союз семей военнослужащих России», «Профессиональный союз негосударственной сферы безопасности», «Гражданская безопасность» и лиц, ранее не участвующих в правозащитной деятельности. Одновременно в ОНК не вошли многие кандидаты, направленные от правозащитных организаций: МХГ, Горячей Линии, Мемориала и др., которые были поддержаны Уполномоченным по правам человека в РФ.
Как и почему это произошло?
Первоначально список московской ОНК состоял из двух частей: 40 кандидатур было предложено правозащитниками и одобрено Уполномоченным по правам человека РФ Владимиром Лукиным и еще около 40 – иными организациями, в основном учрежденными бывшими силовиками. Все кандидаты в соответствии с законом прошли через фильтр регистрации, затем были рекомендованы рабочей группой экспертов Общественной палаты. Казалось бы, этого достаточно, чтобы представить подготовленный список (около 80 чел) руководящему органу ОП – ее Совету, который по регламенту ОП только один может принимать окончательное решение. Совет ОП должен был выбрать и утвердить 40 самых достойных, так как по регламенту состав ОНК не должен превышать 40 человек. Но произошла подтасовка. Некая рабочая группа ОП, которая может давать только рекомендации Совету Палаты самостоятельно сократила список для голосования до 40 человек. Из списка выпали активные и опытные правозащитники (в частности, Михаил Кригер), но остался, например, Вячеслав Калинин, который в предыдущем составе, насколько мне известно, ни разу не посетил места заключения. В результате подлинных и проверенных в работе правозащитников, рекомендованных Лукиным, в нем оказалось 17, то есть меньшинство. Совету ОП предоставлялось право лишь утвердить этот список, то есть роль руководящего органа Общественной палаты была низведена до уровня штамповщика готового решения.
Ну, а смысл этого решения и его возможные последствия, думаю, понятны. Например, если председателем московской ОНК может быть выбран Антон Цветков – именно он является лидером «силовой» фракции ОНК – Комиссия все чаще и чаще будет стоять не на стороне жертв нарушений законности и прав человека, а на стороне их мучителей. Смиряться с этим нельзя. Нужно добиваться отмены так называемых «выборов» московской ОНК по столь «темным» критериям и процедуре принятия решения.