Дом, где живут Дания и ее мама. Так внезапно ставший аварийным... // фото: Дания Перминова
«Квартиры имени Шувалова» уже не смешат: в эти клетушки насильно, но за деньги, переселяют жителей «аварийных домов».
Метаморфозы цены
— В 2012-м я купила маме трехкомнатную квартиру в доме №9 по улице Декабристов в нашем родном Зеленодольске. Дом кирпичный, крепкий, за квартиру я отдала 2 млн рублей, — рассказывает Дания Перминова, дочь 93-летней Марфуги Гадиевой, которую суд признал правильным выкинуть на улицу.
— И вы не знали, что дом признан аварийным еще в 2011-м, как уверяют власти? — спрашиваю я ее.
— Я не настолько авантюристка, чтобы любимую мамочку запихивать в сомнительное жилье, — возмущается Дания. — Я все проверяла: и в Регистрационной палате, и в БТИ дом значился без обременения. И никаких отметок о включении в программу по переселению из аварийного жилья. Потом вдруг в 2015-м на доме появилась табличка «снос 2015–2017 гг.». И тут-то все и началось...
А началось то, что согласно региональной программе Татарстана по переселению из ветхого жилья аварийщикам, во-первых, не дают «метр в метр». Во-вторых, им не дают квартиры в собственность — либо ипотека, либо коммерческий наем. Хочешь владеть — купи.
Можно было бы и купить. Но сначала-то предлагали по 20 тысяч за 1 кв м, а потом вдруг урезали эту сумму до 11 тысяч. Женщины отказались — за 70 кв. метров их «трешки» выходило 700 тыс. руб. А что на них купишь? Разве что комнату в коммуналке...
Власти обратились в суд с иском о принудительном выкупе. Так тому и быть, решил суд. И теперь, если строптивые женщины не возьмут денег или не согласятся на вариант ипотеки, их просто выселят по суду. В никуда.
— Но если все именно так, как нас хотят уверить, почему кадастровая стоимость этой квартиры в 2017-м была установлена в 1,8 млн руб.? — возмущается Перминова. — Я взяла бумагу об этом.
Собственником квартиры является Дания, ее мама в ней лишь прописана. И на этом факте местные власти даже пытались заработать плюс — мол, ветеран вообще тут никаких прав не имеет.
— Но дело-то не в том, кто где прописан, — отмечает юрист Сергей Сычев, который пытается защитить женщин в суде. — Дайте нормальное жилье Перминовой, и Гадиевой будет где жить.
А где же аварийность?
Марфуга Гадиева недавно отметила 93-й день рождения. Это сейчас она плохо слышит и с трудом передвигается по квартире (пережила перелом шейки бедра), а во время войны, в 1942-м, как только ей исполнилось 16, пошла на военный завод учеником токаря. Марфуга была сиротой, но тогда, несмотря на войну, люди, видимо, бережнее относились друг к другу, понимали, как тяжело подростку — и ей помогал весь цех. Через пару месяцев она уже перевыполнила план. И так всю войну...
Марфуга тихо пьет чай на кухне и улыбается гостям: она не верит в реальность происходящего. Говорит, такого просто не может быть, должны же разобраться. Ради чего же они тогда, в войну, боролись? Ради чего она переносила тяготы голодных лет?..
Но она уже очень устала от всей этой истории, ослабла. И хочет лишь одного — чтобы этот кошмар побыстрее закончился.
Марфуга Гадиева // фото: Дания Перминова
Квартира, где живет Марфуга с дочерью, большая, светлая. Ни следа «аварийности» — потолки три метра, чистота... В подъезде тоже все идеально — ни трещин, ни обвалившейся штукатурки. Дом-«сталинка» 1955 года постройки, внешне очень крепкий. А судебные эксперты оценили его износ в 62%...
— Мы сделали независимую экспертизу, — рассказывает Дания. — Она показала иной результат: износ дома — 46%.
Так как же официальные эксперты углядели в этом доме чуть не полуразваливающийся барак?
— Я подал в суд заявление в отношении судебных экспертов, — вступает в разговор адвокат Сычев. — В ноябре прошлого года пришли следователи и сказали, что эксперты признали: они не проводили инструментального исследования. Я попросил суд пересмотреть дело по вновь открывшимся обстоятельствам. Заседание было назначено на 11 марта. Нам отказали: мол, не наша компетенция, надо возбуждать уголовное дело.
— А независимая экспертиза приобщена к делу?
— Нет. Судья сказал, что у суда нет оснований не доверять первой экспертизе.
Дважды обманули
— У нас оставался еще наш родной дом в Полукамушках (исторический район в центре Зеленодольска, дома там строили французы в конце XIX в.) — частный дом, 36 кв. метров со всеми удобствами и с участком, — рассказывает Дания. — Но вдруг эти постройки тоже признали аварийными. Хотели заставить меня получить за дом всего 400 тысяч рублей. Я не согласилась, и 25 марта Верховный суд Татарстана рассматривал вопрос о том, чтобы уже не просто лишить меня этой собственности, а просто выкинуть оттуда. Как вы думаете, что они решили? «Выселить»… Между тем этот дом они уже продали — он выставлен на торги за... 14 млн рублей.
— Сначала дома в Полукамушках признали аварийными, оценили людям выкупную стоимость так, словно их тут же будут сносить, — объясняет Сергей Сычев. — А когда решения вступили в силу, утвердили приказ Минкульта: их будут не сносить, а реставрировать — это историческая ценность. Тут сделают туристический квартал.
фото с одного из протестных митингов
А вам — в «шуваловки»!
«Шуваловками» в городе прозвали дома, квартиры в которых не превышают 18 кв. метров общей площади. Помните, не так давно все СМИ облетел сюжет, где тогдашнему вице-премьеру Игорю Шувалову показывали квартиры-клетушки, а он еще весело удивлялся: неужели кто-то их покупает? Его уверяли: да, и с радостью.
Потом эта тема еще долго обсуждалась, и наши руководители, видимо, не сильно представляя себе масштаб доходов подавляющего большинства россиян, уверяли: такие квартирки могли бы, как горячие пирожки, раскупать студенты...
Так вот, это происходило в Зеленодольске. И Шувалову показывали именно те дома, в которые теперь массово переселяют «аварийщиков».
— Нам с мамой тоже предлагали там «однушку» в 18 «квадратов», — рассказывает Дания. — Причем это вся площадь — с коридором, ванной, балконом. Кухни нет. Комната одна — 6 кв. метров... Согласившиеся на такое жилье люди шкаф для одежды ставят на балкон. Сейчас у нас выселяют одну семью из пяти человек в такую квартиру. Получается 1,2 кв. м жилой площади на одного человека. А там отец инсультник, и его внуку исполнилось 7,5 месяцев... Вот так! Человеку на кладбище дают 2 квадратных метра, а здесь — для жизни 1,2!
На фото вся квартира целиком. Тем, кого эти клетушки покупать заставляют, "смешным" это не кажется
— Причем дают эти клетушки в ипотеку, — добавляет красок в жутковатую картину адвокат.
Массовое выселение?
Марфуга Гадиева в Зеленодольске — далеко не единственная, с кем поступают таким образом. Просто ее история громко прозвучала на всю страну.
— Летом в судах Зеленодольска лежало 450 дел о выселении и принудительном выкупе, — уточняет Сычев. — Только я один представляю интересы 25 человек. Судьбы такие, что оторопь берет. У женщины, например, онкология, она брала квартиру в ипотеку, а ее сейчас оттуда выселяют как из аварийной. И еще говорят: возьмите социальную ипотеку. Вторую, значит...
А у другой, — продолжает Сычев, — сын-инвалид. Он колясочник, она одна его тащит. При этом он паралимпиец, у него медалей ведро. Их выселили по решению суда, но встречный иск — о предоставлении жилья в соцнайм — удовлетворили. А исполком подал жалобу уже на на это решение о предоставлении жилья в соцнайм. Словно в насмешку: они уже много лет в очереди стоят... У властей, похоже, принципиальная позиция: ничего не дадим, только жилье по 18 «квадратов» и только в ипотеку (по 31 тыс. руб за кв. метр). Причем ипотеку можно взять только в Госжилфонде. А есть люди, которых, можно сказать, шантажировали, чтобы они соглашались на предлагаемый вариант. Так, в семью, где недееспособные родители, приходили из опеки и говорили: или вы сейчас переселяетесь, или опекуном вашего папы будет главврач психбольницы... Люди согласились еще полгода назад, но им до сих пор ничего не дали.
Секреты от депутатов
— Ситуация вызывает вопросы, — подтверждает и Артем Прокофьев, член комиссии Госсовета Республики Татарстан по контролю за реализацией госпрограммы РФ «Обеспечение доступным и комфортным жильем и коммунальными услугами граждан РФ». — Я, к примеру, никогда не поверю, что банк выдал ипотеку, зная, что дом аварийный. Такие же проблемы в Альметьевске, Чистопольском районе... Но в Зеленодольске тяжелее всего. В одном только этом городе 300 домов признаны аварийными. И для многих людей это оказалось, мягко говоря, сюрпризом. Мы делали десятки запросов. И честно говоря, там даже с документами есть пробелы: часть бумаг, посвященных аварийному жилью, оказалась под грифом «секретно». И мы их не смогли получить. Сейчас планируется принятие новой программы, и наша задача — не допустить, чтобы возник еще виток таких же проблем.
Между тем в городе уже появились судебные приставы. Некоторым зеленодольцам они раздали исполнительные листы — выселиться до 21 марта. Срок прошел... Значит, скоро их начнут штрафовать, а потом и вовсе насильно заставят освободить квартиры. И это будет по закону.
Люди, отчаявшиеся найти справедливость в судах, выходят на митинги. 10 марта на площадь вышло 600 человек. Но, похоже, это мало тронуло власти Зеленодольска: программа-то региональная. А Казань пока молчит...
Тайный благотворитель бабушки-ветерана
— Нам сказали, что появился человек, который хочет решить проблему моей мамы, — говорит Дания Перминова. — Но как такового никакого спонсора пока нет. Я его не видела и не знаю. Я записалась на прием к мэру Зеленодольска [Александру] Тыгину, чтобы напомнить о нас: когда мы с ним раньше общались, он сказал, что мы можем выбрать квартиру той же площади, что и сейчас, и нам ее предоставят в собственность.
Мэр улыбался, — с горечью рассказывает Дания после встречи с главой города во вторник, 26 марта. — Сказал, что тот вариант, который мы предложили (Дания нашла квартиру в дешевой панельке в Москве, где живет муж Перминовой, который из-за этой истории попал в больницу с шунтированием и который уже четвертый год не видит жены, так как она мечется между ним и мамой в Зеленодольске — ред.), не годится. «Не нашел отклика», как он выразился. Но он предложил мне найти вариантов десять, они будут их рассматривать. Вот интересно, если они эти варианты будут так же долго рассматривать, сколько лет надо прожить, чтобы успеть получить квартиру?..
Удивительная все-таки арифметика выходит. Отнять дом (напомню, он выставлен на продажу за 14 млн, а Перминовой предлагали за него всего 400 тысяч руб,), квартиру (куплена за 2 млн, а чиновники предлагают за нее 700 тысяч) — и для того, чтобы нормально переселить женщин, властям приходится искать некоего благотворителя — а сами они тут якобы ничего не могут сделать! А благотворитель, понятное дело, не готов расстаться с 8 млн (столько стоила дешевая панелька, которую Перминова предлагала купить ей взамен утраченного жилья) — ведь изначально он хотел лишь оплачивать коммерческий наем бабушке-ветеранше Марфуги до ее смерти.
И это — высшая справедливость?
Бастрыкин сказал — Бастрыкин сделал
— Глава СКР взял на контроль дело Марфуги Гадиевой, — напоминает адвокат Сычев. — И впрямь недавно приходили следователи. Но мы будем подавать иск в суд на Александра Бастрыкина: проверкой надо заниматься на федеральном уровне, а он спустил это все на местный. Какой в этом смысл?
Видите ли, по результатам народного схода были собраны подписи под обращением к Бастрыкину с просьбой передать материал проверки действий чиновников по аварийности в другой регион. Потому что Следственный комитет Татарстана все это проверяет уже с 2016 года, набрали 15 томов. Но каждый месяц выносятся постановления об отказе в возбуждении уголовного дела. А это обращение из СКР направили в Татарстан — фактически тем же людям, на действия которых и жаловались граждане. В ближайшее время зеленодольцы обратятся в суд с исковым заявлением на действия Бастрыкина. Потому что не в компетенции регионального управления передавать дело в другой регион. Это может сделать только вышестоящий руководитель.
Дурной пример оказался заразителен
— Конкретно по Зеленодольску мы писали обращение и я разговаривала по этому поводу с властями республики, — говорит Светлана Разворотнева, исполнительный директор НП «ЖКХ Контроль». — Но у нас все-таки суд является высшей инстанцией. А поскольку они не усмотрели здесь нарушений законодательства, тут уже сложно что-то сделать...
Практика в регионах разная. Но вот, скажем, в Архангельской области местные власти были готовы доплатить, чтобы люди получили «метр в метр», но прокуратура не дала, ссылаясь на закон. Думаю, в Зеленодольске люди смогут теперь только в судах что-то решить.
На одной из протестных акций // фото: Дания Перминова
— Сейчас принимается новый механизм переселения из аварийного жилья, к июлю он уже должен превратиться в закон, — отмечает Разворотнева. — И там учтен опыт Татарстана и других регионов. Насколько я знаю, каждому субъекту будет предоставлен весь перечень возможностей. Но базовый сценарий будет прописан именно такой, как в Татарстане (на него кивают как на образец): выкупная цена, льготная ипотека, и по желанию регион сможет доплачивать разницу. Что касается льготной ипотеки, она останется. Конечно, для людей, которые не имеют возможности ее брать, должны быть предусмотрены иные возможности, не исключено, что переселение в специализированный фонд без права приватизации, но чтобы был нормальный метраж.
Еще один момент. У нас сегодня очень субъективные процедуры признания домов аварийными. Есть действительно бараки, которые называют «нормальным» жильем, а есть прямо противоположные случаи. Сейчас в рамках этого закона будут уточняться и критерии признания дома аварийным.
* * *
Скворцова Елена
Материал вышел в издании «Собеседник» №11-2019 под заголовком «"Смешные квартиры Шувалова" уже не смешат».
