«За последние 15-20 лет количество сельских школ уменьшилось почти в 1,7 раза (с 45,1 тыс. в 2000 году до 25,9 тыс. в 2014 году), больниц – в 4 раза (с 4,3 тысячи до 1,06 тыс.), а поликлиник – в 2,7 раз (с 8,4 до 3,06 тыс.). Если бы в ближайшие годы сокращение численности этих учреждений продолжилось бы в среднем теми же темпами, то буквально через 17-20 лет закрылись бы все сельские школы и поликлиники, а ни одной больницы на селе не осталось бы еще раньше – в течение семи лет», – из доклада «Россия – страна умирающих деревень», опубликованного на сайте ЦЭПР (Центр экономических и политических реформ).
РАЗВОДКА НА ОПТИМИЗМ
Разводка на оптимизм, на мой взгляд, самый удачный нацпроект путинской эпохи. Трансляторы Кремля обрушивают на нас стократ усиленный, словно эхо в горах, заряд оптимизма, все время соревнуясь в рейтинге. Похоже, Киселева на канале «Россия» уже поджимают наш земляк, новый гуру с бультерьерской хваткой, и его преданная чела. За «60 минут» эта сладкая парочка и карту Сирии нарисует со стрелками, и дискуссию устроит о том, на что больше похоже освобождение Алеппо: на Сталинградскую битву, Курскую дугу или взятие Берлина?
Хотя, по моему личному восприятию, судьба жителей Алеппо куда ближе к ленинградским блокадникам. Сравнение же со Сталинградской битвой мои чувства восприняли, как оскорбление памяти наших отцов и дедов и кощунственную разводку на оптимизм: мол, сейчас мы такие же сильные в Алеппо, как при взятии Сталинграда! Явный исторический конъюнктивит на оба глаза!
Суть разводки на оптимизм универсальна для всей России, она проста, но масштабна, как исковые требования Сечина к РБК. Смысл оптимистических посылов всегда один: «У них всё неправильно и плохо», поэтому у нас «все хорошо и правильно». Кто «они»? В кремлевской разводке, эти «они», на данный момент это – Горбачев, Ельцин (или их совместный аналог – «лихие 1990-е»), а также Обама и ЕС. Вот на сравнении с ними и выращивается оптимизм!
Перечень ужастиков про «них» льется на нас гуще, чем деньги из нефтяной трубы на Сечина!
Но Ельцина, Горбачева, Обаму и ЕС, как часть телепейзажа для трансляции оптимизма, застолбили наглухо федеральные СМИ, а как быть региональным, чтобы оставаться в тренде? Всё-таки присланные приморцам в конце 2016 года квитанции за общедомовую нужду (с однушки – 500 руб.) жители скорее свяжут с тратами, например, на достройку «Зенит-Арены», чем с Обамой и Ельциным. Народ в Приморье не дурак, что и доказывает на каждых выборах, или игнорируя их, или снижая общероссийский процент «за власть».
Оптимистическая планка в Приморье, как, надо полагать, и в других регионах, везде поднимается на свой лад, то есть теми же кремлевскими методами: «у нас хорошо, потому что у них плохо». Это как купленная болванка заграничного сериала – сюжетная линия та же, а колорит – российский. Точно в таком же региональном колорите нам впаривают общероссийский оптимизм.
Для иллюстрации сказанного предлагаю внимательно рассмотреть картинку № 1. Это скриншот, взятый с сайта Администрации Приморского края. Прочли, что там написано? Совершенно в тренде Кремля , но, на местном колорите: рядом «хорошие» показатели у нас в Приморье и у «них», у которых «всё плохо»! Они – это Хабаровский край, вместо ЕС, Обамы, Ельцина и Горбачева вместе взятых!
Как ни ломала я голову разглядывая эту картинку, но так и не поняла, почему у хабаровчан доходов больше, чем у приморцев на 12 тысяч, а живут они не то в долг, не то побираются, и при этом они почему-то выживают, а мы вымираем? Ведь по данным Росстата, в Дальневосточном федеральном округе (ДФВО) Приморье три года подряд (2013, 2014, 2015) – лидер по смертности. Совокупно за эти три года у нас смертность превысила рождаемость на 4,5 тысячи, в то время, как хабаровчан родилось на 3 тысячи больше, чем умерло. Из-за разницы в доходах или расходах – судить не берусь, но соседей прибавилось, а нас убавилось.
Кроме Приморья, в ДВФО смертность превышает рождаемость только в Амурской области, но там она гораздо ниже, чем у нас. На первом месте в нашем округе по приросту населения – Якутия, которой хотя Ингушетию и Чечню не догнать, но каждый год там рождается вдвое больше, чем уходит в мир иной, так за последние три года приплод – 24 тысячи здоровеньких якутят!
А в прошлом, 2016 году, недород у нас в Приморье был еще выше, чем в каждый из предыдущих трех лет. 3 года. По данным Примстата за январь-ноябрь 2016 года просто рекорд – смертность в Приморье превысила рождаемость на 2192 человека. Сердечно-сосудистая система на первом месте по смертности – половина всех усопших, онкология – на втором.
Надо сказать, что многие данные Росстата составлены в оптимистической шкале, то есть в закамуфлированной форме. Например, сведения о живущих ниже прожиточного минимума россиянах даны не в количестве, а в процентах к предыдущему году, и таких примочек много.
Но кое-что можно найти понятного и о Приморье, и о хабаровчанах. Например, каково число больниц, врачей и величины прожиточного минимума у «них» и у «нас», что, собственно, и есть суть, гарантирующая возможность поддержания жизни на минимальном уровне и хабаровчан, и приморцев.
Итак, по данным справочника Росстата, величина прожиточного минимума в 2015 году (за 2016 год сведения еще не опубликованы) для всех категорий населения составила в Приморском крае (ПК) – 12 535 руб., в Хабаровском (ХК) – 13 427 руб.; для трудоспособного населения ПК – 13 186 руб., в ХК – 14 267 руб.), для пенсионеров ПК – 9991 руб., в ХК – 10 804 руб.; для детей в ПК – 13 518 руб., в ХК – 13 940 руб. Из девяти регионов ДВФО минимумы ниже, чем у приморцев только у амурчан и еврейчан, но совсем на чуть-чуть.
Что касается больниц и врачей у нас и наших соседей, то здесь картина даже более интересная, чем на рис. 1. Число врачей в 2015 году (в расчете на 10 000 населения) составило в ПК – 50 врачей, а в ХК – 53,5. Ниже нас только в Еврейской АО – 37,9. Лидер в ДВФО по врачебной помощи – Чукотка, там 65 врачей на 10 000 чукотчан, где они их столько закупают, вроде своего мединститута нет?
А вот по числу больничных коек Приморье обогнало Хабаровск, у нас на те же 10 000 населения 102 койки, у хабаровчан – 87. Судить не берусь, что лучше: ждать два дня врача или лежать на койке вдвоем? При этом остается открытым вопрос о койках в вип-палатах, вошли они в справочник или нет? Вобшем, по больничным койкам мы опередили хабаровчан, идем ноздря в ноздрю с Амурской областью, у всех остальные в ДВФО число коек гораздо выше.
ОПТИМИЗАЦИЯ ЛЕЧЕНИЯ: ОНКОЛОГ, ПОХОЖИЙ НА НЕВРОПАТОЛОГА
Половина смертей в Приморье приходится на сердечно-сосудистые заболевания, на втором месте онкология, статистика примерно такая же, как и по всей стране в среднем. Собственно, на сайте Приморского края я как раз и пыталась найти, сколько выделено денег на 2017 год для лечения онкобольных.
Как-то услышала по телевизору, что в год в России заболевает порядка полумиллиона жителей абсолютно всех возрастов, что подтверждается и медданными за 2014 г. В бюджете РФ на лечение онкобольных – 801 млн руб. (по доступной мне информации). То есть по полторы тысячи на брата? Или я что-то не так поняла, или неправильно подсчитала? Вот поэтому и решила уточнить в бюджете ПК, но пока ничего интересного не нашла кроме рисунка 1.
Сам факт смертности от онкологии не всегда упирается исключительно в самолечение и число коек, не менее важно – насколько быстро поставлен диагноз, и вот тут часто речь идет о других деньгах и других врачах…
Как-то прошедшим летом случайный попутчик, житель Владивостока, поведал мне историю своей схватки с этой болезнью, которую он сначала сам принял за простуду и никуда не обращался. Потом пару месяцев участковый терапевт поддерживала эту версию простуды и лечила чем могла. Но улучшений не было, и терапевт порекомендовала обратиться к специалисту крайбольницы.
Собрав все необходимые платные и бесплатные анализы, мой попутчик туда пошел. Специалист был платным, внимательно всё изучил и направил к другому специалисту типа невропатолога в платное учреждение. Тот тоже всё внимательно изучил и направил на взятие анализа на онкологию, где была бесплатная очередь, подвинуть которую всегда находятся платные желающие.
Диагноз подтвердился, и мой попутчик удачно прошел курс лечения онкологии, где самым приятным образом встретил и своего спасителя-невропатолога или около того, но уже в качестве онколога. Как я поняла, диагноз этому мужчине поставили вовремя, ушло на это со всеми анализами и прочими услугами около 30 тысяч рублей. Говорят, это средняя цена, чтобы добраться до больничной койки за оптимальный срок.
На мой вопрос, где самое слабое звено при постановке диагноза, мужчина сказал – терапевт. К нему трудно попасть, потом приходится очень долго в разных местах делать анализы, а когда их результаты готовы, терапевту некогда в них полностью вникнуть – минуты приема коротки, а нужно сделать все записи, за которые, собственно чиновники и чморят врачей, а вовсе не за диагнозы и само лечение. Если, конечно, больной не помер в очереди, тут непременно стрелочника – врача найдут!
Так что, на мой взгляд, недостаточное количество врачей не компенсируется количеством коек. А по данным Примстата, с врачами в Приморье ситуация такова. Число врачей всех специальностей сократилось с 11 263 (2000 год) до 9654 (2015 год), число больничных коек – с 23 378 (2000 год) до 19 682 (2015 год), число амбулаторно-поликлинических пунктов с 347 до 301 за аналогичные годы. Почти на 50 поликлиник в Приморье стало меньше, а это значит, за диагнозом ходить все дальше.
С родовспомогательными учреждениями еще хуже – их стало меньше почти на 80 за тот же период 2000-15 гг. Вобщем, это то, что называется словом «оптимизация»! Закрываются сельские лечебные заведения в крае, при этом в краевой больнице идет «оптимизация» целых отделений. Во что это аукнется?
Не сокращается только популяция чиновников в нашем крае, напротив, по данным Росстата в Приморье трудится 33 392 «работников государственных органов и органов местного самоуправления», в Хабаровском крае 27 602, тоже нехило, поскольку хабаровчан на треть меньше, чем приморцев.
Вымирающие сёла
Приморье и Хабаровский край – это часть России, где идет один и тот же процесс «оптимизации» больниц, школ, культурных учреждений на фоне внушения оптимизма, что это в наше благо. Когда смотришь статистику, то видишь, как вымирает с куда большей скоростью, чем Приморье, центральная часть России, а села исчезли за последние годы не сотнями, а тысячами.
Как подсчитали эксперты ЦЭПР в своем докладе «Россия – страна умирающих деревень», в период между переписями 2002 и 2010 годов количество обезлюдевших деревень выросло более чем на шесть тысяч, более чем в половине деревень живут от одного до 100 человек. По мнению экспертов, за последние 20 лет деревни и села не только не нарастили, но и в значительной степени утратили социальную инфраструктуру из-за «неолиберальной политики «оптимизации», которая особенно сильно затронула именно сельские территории. По данным экспертов, за последние 15-20 лет численность сельского населения постоянно уменьшается за счет смертности, превышающей рождаемость, и миграционного оттока. В некоторых субъектах РФ доля обезлюдевших деревень превысила 20% – в основном, в регионах Центральной России и Севера.
Авторы доклада диаметрально расходятся с чиновниками во взглядах, почему пустеют деревни. Они делают вывод, что власти оптимизируют сельскую инфраструктуру гораздо быстрее, чем сокращается численность населения в деревнях. В то время как чиновники утверждают, что сельские школы и лечебные учреждения закрывают потому, что села пустеют. В докладе говорится , что «оптимизация» объектов социальной инфраструктуры идет гораздо более быстрыми темпами, чем уменьшается численность сельского населения и прекращают свое существование деревни. «Таким образом, это ситуация замкнутого круга, когда сельские населенные пункты вместе с закрытием школы или медицинских учреждений лишают последней надежды на будущее», – отмечается в докладе.
Кроме отсутствия инфраструктуры потребительские цены в сельской местности зачастую выше, чем в городах. Сельским жителям приходится в среднем тратить большую долю всех расходов на продукты питания, чем городским жителями, также они сильно зависят от продукции, произведенной в личных подсобных хозяйствах, отмечается в докладе.
«Государство, по сути, целенаправленно проводит политику депопуляции сельских территорий, освоенных со столь значительным трудом предыдущими поколениями, и явно не имеет стратегического понимания потенциальной экономической востребованности этих территорий в будущем», – говорится в докладе.
Процесс депопуляции сельских территорий не является уникальным российским явлением, он во многом схож с аналогичными процессами в других странах. Но по выводам авторов, процессы депопуляции и опустения сельских территорий идут в России по сравнительно негативному сценарию, характерному для стран Азии и Латинской Америки, где образуются огромные мегаполисы, в которых «наблюдаются сильные социальные разрывы».
С моей точки зрения, ситуация сильно напоминает царскую Россию после отмены крепостного права, когда в города хлынул поток безземельных и безлошадных барских слуг и крестьян. К чему это привело тогда, всем известно. Когда в городах накопилась критическая масса людей, которые едва могли себя прокормить, и утром не знали, что будут есть вечером, тогда и рвануло. Царь вообще об этом не думал и не предполагал – самодержцу всей империи не до этого…
Или ничего страшного, критическая масса не накопится, вымрем раньше? Когда я считала по данным Росстата естественную прибыль и убыль (соотношение смертности и рождаемости) за последние 3 года для каждого округа (результаты помещены в таблице вверху), ощущение погоста, а отнюдь не сильной России, плыло и плыло серыми крестами перед глазами…
По данным Росстата в Центральном Федеральном округе, смертность превысила рождаемость за 2013-2015 гг. на 244 311 человек. А ведь это центр России: Брянская, Белгородская, Владимирская, Костромская, Ивановская, Калужская Воронежская, Курская, Тульская… Московская область, всего в этом округе 17 областей. И ни в одном, абсолютно не в одном из этих 17 регионов нет естественного прироста, смертность над рождаемостью просто зашкаливает, особенно в Воронежской, Тульской областях, где смертность превысила за последние три года рождаемость на 30 тысяч в каждой. Исключение только сама Москва, где за три года рождаемость превысила смертность примерно на 60 тысяч.
Но это никак не печалит власть, ее трансляторы нам устроят разводку на оптимизм – представят среднее по «больнице», а это, совокупно за 3 года по России около 0,6-0,7% прироста . Оптимизм крепчает, народ нищает, дичает и тихо самоистребляется. Растет только популяция чиновников, которая на данный момент составляет в России 2 176 370 особей, это примерно, как население Тамбовской и Рязанской областей вместе взятых, хотя, возможно, к началу 2017 года население этих областей до этой цифры уже не дотягивает…