Александр Иванович перешагнул порог квартиры, повесил на вешалку плащ и только тогда снял с переносицы датчик, показывающий, какой объем воздуха он потребил за время передвижения по Москве. Налог на воздух в России стали взимать уже давно, пять лет назад. Мотивировали тем, что на эти средства установят очистные сооружения.
Александр Иванович снял шагомер – небольшие ножные кандалы, соединенные тонкой цепочкой, тоже снабженной датчиком – за передвижение по улицам также брали налог, который, по уверениям чиновников, тратился на ремонт тротуаров.
Прошел в комнату. Теща, как обычно в это время, смотрела передачу «Новости Мавзолея», которые давали населению ощущение вечного покоя. На экране вокруг ленинского гроба расхаживал комментатор и вещал про стабильность во всех сферах.
Жена варила макароны. Сын играл с рыжим котом, который ловил бумажный бантик.
– Саша, ты заплатил налог на кота? – Строго поинтересовалась теща.
– Забыл.
– Опять! Как же так?
– Мама, Вы бы болтали поменьше, – зло заметил Александр Иванович. – Из-за Вас налог за разговор растет. То ли дело – папа.
Тесть кивнул и прожестикулировал что-то, пользуясь азбукой глухонемых. А потом отстучал тростью фразу азбукой Морзе.
– Старый матерщинник, – подумал Александр Иванович.
Налог на разговоры ввели, чтобы граждане не тратили время на обсуждение реформ, тогда как нам нужно догнать и перегнать Украину.
Вся квартира среднестатистического россиянина теперь мигала огоньками датчиков, фиксирующих речь, движения, траты услуг ЖКХ. Их поставляла государству семья олигархов Вротимгерб – друзья Того, Кого Нельзя Называть.
Александр Иванович зашел в ванную. С отвращением бросил взгляд на мыльную воду в ванне, где уже помылась вся семья – налог на воду был слишком высок.
На унитазе тикал датчик налога на естественные отправления.
После макарон с кислым кетчупом «Седьмое ноября» Александр Иванович с женой отправились в спальню. На кровати мигал датчик, который подсчитывал время, потраченное на сон и соитие. Полноценный секс стоил дороже, поэтому многие граждане перешли на самоудовлетворение, которое датчик пока определять не мог. Сексом в других комнатах заниматься было нельзя – повсюду стояли еще и видеокамеры.
Александр Иванович то и дело косился на датчик, потом нервно сказал:
– Я не могу в такой обстановке! Уж лучше, как в прошлый раз, на свалке. Там не следят.
– Летом мы бы могли поехать за город, – вздохнула жена. – Я же говорю: лучше купить дом в деревне! Вырыть колодец, топить печь дровами. Насколько дешевле! И шагомерами там не пользуются, потому что тротуаров нет.
– А где работать? – Александр Иванович откинулся на подушку и закрыл глаза. – Там почти все деньги уходят на налог за жилье. Люди хлеб с лебедой пекут.
– В наши магазины стали завозить ржаной с ягелем – «Магаданский» называется. И с еловой хвоей – «Соловецкий». Пишут, в нем витаминов много. Горький… – Жена обняла мужа.
– Саша, может быть, нам на акцию пойти, оппозиционную? «Час без кандалов».
– Чтобы сняли с работы? – Буркнул муж. – Либералам-то Госдеп платит…
– Устройся в Госдеп, – оживилась жена. – Теперь разрешают официально оппозицией работать, чтобы другие страны видели – у нас демократия.
– А ты знаешь, какой договор с ними заключают? «Согласен подвергнуться дисциплинарному наказанию в любое время в любом месте от любого патриота России».
В дверь позвонили. Александр Иванович и его жена вскочили и стали поспешно одеваться. Оба побледнели, у жены тряслись руки, у мужа дергалось веко.
Россияне жили в постоянном страхе, поскольку все писали друг на друга доносы. В своем гражданском рвении они даже утомили спецслужбы, которые ввели норму: не более одного доноса в месяц с человека.
– Саша, давай не будем открывать, – умоляюще прошептала жена.
Но теща, исполнительная женщина советской закалки, уже распахнула дверь. На пороге стояли двое полицейских и хмурая дама из налоговой службы.
– Здравствуйте, у вас проживает кот Рыжик? – Произнесла она, сверившись с каким-то документом. – За него неуплата налога – десять тысяч. Мы обязаны изъять кота.
Она подошла к Рыжику, схватила его и отработанным движением сунула в переноску. Кот жалобно замяукал.
– Это ты виноват! – Теща яростно обернулась к Александру Ивановичу. – Я же просила!
– Мама, у меня есть более важные дела, чем какой-то кот!
– Вы только послушайте его! – Теща всплеснула руками. – Слушать радио «Свобода» в подвале! Вот твои дела! Стихи Быкова читать под одеялом! На это у него время есть! Ругает наших благодетелей Вротимгербов! И главное – не верит, что президент бессмертен!
Александр Иванович выудил из кармана плаща, висящего на вешалке, кошелек, стал отсчитывать деньги, бормоча:
– Не слушайте ее, ради Бога. Совсем ополоумела старуха… Вот десять тысяч. Верните котика!
Дама открыла клетку, испуганный Рыжик выскочил оттуда и нырнул под стол. Когда Александра Ивановича уводили полицейские, он обернулся и с горечью сказал:
– Хорошо устроились, мама. И кот дома, и зять на нарах.
– Не зять ты мне, американский шпион!
Влада Черкасова
коллаж из соцсетей