Итак, гражданин пенсионер из Санкт-Петербурга подал в суд исковое заявление к телеканалу «Дождь», обвиняя журналистов в нанесении ему морального вреда ценой в 500 тысяч рублей.
Чтобы содержательно разбирать иск, нужно смотреть текст искового заявления, находить формальные аргументы «за» или «против» исковых требований, обоснования нарушения прав и свобод истца, вследствие которых он почувствовал и пережил вред на полмиллиона рублей, нанесенный его морали. У нас текста заявления пока нет. Известен лишь повод для иска – опрос, проведенный в эфире «Дождя» в день 70-летия со дня снятия блокады Ленинграда с вопросом: «Надо ли было сдать Ленинград ради спасения жизней гражданского населения?».
На телеканал посыпались неприятности сразу. Вещание телеканала прекратилось в крупнейших кабельных сетях, которые, как по команде, в одностороннем порядке разрывали договорные отношения, объясняя это неправильной редакционной политикой. Зрительская аудитория резко сократилась. Последний удар обещал нанести спутниковый оператор «Триколор» – предупредил, что с 10 февраля прекращает передачу сигнала «Дождя».
Заинтересованная общественность приготовилась к тому, что власть скоро заблокирует все альтернативные СМИ, и вопрос только в том, кто следующий из оставшихся – радио «Эхо Москвы», «Новая газета», журнал «Нью Таймс»?
Не успело кабельное блокадное кольцо вокруг «Дождя» замкнуться, как возникла тема исковых заявлений об оскорблении чувств, едва не написала «верующих», но вовремя спохватилась – блокадников, выживших и спасенных.
«Как они могли задать вопрос о том, нужно ли было сдавать город?» – говорит моя знакомая Людмила Иосифовна, блокадница, которая написала гневное письмо в комитет по соцзащите о том, что блокадникам дали к памятному дню денежную помощь всего по 3000 рублей, что просто позорно мало, по ее мнению.
Я отвечаю ей, что в вопросе «Дождя» главное – не про сдачу города, а про спасение жизней в обмен на сдачу города. Людмила Иосифовна возражает: «Те, кто задавали вопрос, должны были знать, что немцы не собирались занимать город».
С логикой здесь проблемы, кто чего знал или не знал из тех, кто вопрос задавал, не имеет значения для его сути. Важно, как понимают вопрос и что знают или не знают те, кто на вопрос отвечал.
А результат опроса таков – 54 на 46, то есть 54 процента зрителей считают, что спасать людей ценой сдачи города – это было бы правильно. То есть гуманитарный аспект в ответах зрителей «Дождя» преобладал.
Возможно, те, кто так отвечал, не знают о решении немецкого командования не входить в город прежде, чем умрет последний житель.
Кстати, замалчиваемые, вернее, не афишируемые властью исторические факты стали достоянием широкой общественности именно после скандала с опросом. Их обнародовали через СМИ и, что самое главное, в Интернете в многочисленных откликах и статьях, которые появились в ответ на заданную «Дождем» тему. А могли и не появиться, не будь задан провокационный вопрос.
И оказалось, что не только Гитлер посредством блокады морил людей голодом. Это делал и Сталин, не давая разрешения подвозить продовольствие, чтобы не досталось врагам в случае сдачи города. Стало ясно многим, что миллион жителей Ленинграда уморили Гитлер и Сталин совместно.
И этот исторический факт стал известен широкой обывательской среде (не военным историкам, которые и так об этом знали) из дискуссии, спровоцированной «Дождем». Назад в неизвестность, в забытье эти сведения уже не затолкать. Их узнали именно благодаря вопросу, ответам, и, как ни парадоксально, реакции неумных людей в ветеранских и властных рядах. Возможно, именно этот вывод о вине «вождя», по логической цепочке передающийся и следующий за спорным вопросом, особенно возмущает истцов с оскорбленной моралью.
На самом деле, главный смысл вопроса – спасение людей, а сдача города – второстепенное. Но словосочетание «сдать город» действует сильнее, потому что мы ведь никогда не сдаемся, а жизни спасать – необходимости нет – бабы еще нарожают, как говаривал маршал Жуков.
Для ветеранов – это истина. А для молодежи, для тех, кто не пережил зомбирование советским режимом, суть вопроса в другом – в спасении жизней.
Какая же это должна быть у человека мораль, чтобы она, мораль, возбудилась и почувствовала колоссальный вред, причиненный сомнением в необходимости массового голода, организованного 70 лет назад?
Если, конечно, старик-ветеран просто не выжил из ума и не подвергнулся воздействию внешних по отношению к нему сил. Тех сил, которые вполне адекватны и сами по себе все понимают, но науськивают ветеранов, как дворняг, на молодых журналистов. А может быть, и не как дворняг, а как хорошо обученных псов охраны, которые, не думая (псы, естественно, о наших человеческих делах думать не умеют), но по команде хозяина бросаются, готовые разорвать всякого, на кого укажет хозяин просто потому, что хозяин сказал «Взять!»
Что мы имеем – то ли ущербная мораль ветерана-истца с одной стороны, то ли, с другой стороны, ущербные его мозги от старости ли, или опять же от ущербной морали, с которой он прожил всю жизнь.
Опрос был опубликован в Интернете на сайте «Дождя», не берусь утверждать наверняка, но, скорее всего, ветераны-блокадники услышали о вопросе, может быть, и про результат не слышали, из программ других телекомпаний. То есть распространили сведения, возбудившие моральные страдания стариков другие СМИ, пересказавшие или просто упомянувшие в об опросе. Наверняка пересказали вне контекста исходной передачи от 27 января на «Дожде», специально так, чтобы возбудить негодование. А почему бы и с этих распространителей информации не взыскать моральный вред, в том числе за искажение контекста?
Выяснилось, что в Санкт-Петербурге было организовано общее собрание блокадников, на котором им предложили подать коллективный иск. Групповуха не прошла, многие отказались, но, поскольку текст был уже составлен, кое-кто, (более 20-ти человек!) в суд пошел. Все оформить и оплатить госпошлину помогли в «Единой России», а точнее юрист комитета по социальной политике мэрии Санкт-Петербурга, об этом узнала и написала «Фонтанка.ру».
А что же суды? Они в Санкт-Петербурге уже завалены десятками подобных исков. Иски поданы по месту прописки истцов, а не по адресу ответчика, как это предписывает Гражданский процессуальный кодекс, поэтому, скорее всего, будут отклонены. Но никто не мешает отправить те же документы в Москву, в суд по месту нахождения телекомпании «Дождь».
Интересно, что это был за юрист, написавший иск? Знаем только, что он юрист комитета соцзащиты населения, из тех «юристов», которые в судах «по квартирам» защищают сторону власти против тех же блокадников.
Будучи юристом, он (или она) знал, заведомо, что иск не имеет судебной перспективы, что истец и ответчик должны быть надлежащими, что моральный вред не высуживают просто так, потому что захотелось, сначала нужно доказать, что имело место оскорбление, факт должен иметь отношение к истцу, вопросительное предложение фактом быть не может, и так далее.
Все это юристы от соцзащиты – читай: от «Единой России – ветеранов-бокадников просто обманывают. Они выполняют команду «Фас!», выставляя вперед стариков.