Член Координационного совета оппозиции русский националист Илья Константинов про фабрикацию уголовного дела против своего сына Даниила Константинова.
- Двадцать лет назад Борис Ельцин разрубил гордиев узел Перестройки: расстрелял здание Верховного совета. Арест вашего сына – последствие беззакония октября 1993?
- Я абсолютно в этом убежден. Дело Даниила Константинова яркий и характерный пример абсолютного, вопиющего и демонстративного беззакония. В октябре 1993 окончательно определено направление развития государственности в России по авторитарно-бюрократическому сценарию. Именно тогда стало понятно, что у нас не будет народовластия и демократии, а власть решит опираться на силовые структуры, когда открыто, а когда и замаскированно. В очередной раз восторжествовала старая русская традиция опоры на политическую целесообразность, и игнорирование законности и Конституции. Действующая Конституция была растоптана, а новая принята, что говорится, на крови и абсолютно незаконно. Нынешняя власть вовсю оперирует методами политической целесообразности, не считаясь ни с буквой закона, ни с духом законодательства.
- Алексей Навальный сказал, что Даниил был невыгоден властям, которым нужен национализм маргинальный. Как получилось, что он взялся за рыхлое националистическое поле?
- Почему он взялся за националистическое поле надо у него спросить. Я был от этого не в восторге и не хотел, чтобы сын занимался политикой, так как по себе знаю – дело неблагодарное и довольно рискованное. И самое главное – неблагодарное. Есть масса профессий, которые обеспечивают человеку добротный достаток и спокойную жизнь. Но Данила захотел заниматься именно политикой, хотя у него была прекрасная работа – директор собственной юридической фирмы, он вполне прилично зарабатывал. Жена хорошая, машина, квартира. Все что необходимо обывателю для жизни. Но его это не удовлетворило. Его взгляды привели в активную политику.
Данила – человек искренний, открытый, действительно националист, но националист думающий, цивилизованный и открытый для диалога с представителями других идеологий и других политических сил. Его национализм не связан с ксенофобией, бытовым неприятием людей другой национальности. У Данилы есть друзья иной национальности, настоящие верные преданные друзья. Что нисколько не мешает моему сыну быть русским националистом. Он понимает национализм как политическое направление, выражающее на электоральном поле интересы русской нации. В этом нет ничего ни предосудительного, ни агрессивного – нормальная и востребованная на сегодня политическая повестка.
Я уверен, если бы не провокационная деятельность спецслужб, которые сознательно внедряют в националистическое движение массу провокаторов, раскалывая и стравливая его, у нас давно уже существовала развитая и цивилизованная националистическая партия, как «Национальный фронт» Франции. Такая партия заседала бы в Госдуме и боролась на президентских выборах за пост главы государства. Так и будет, в конце концов, несмотря на все выкрутасы властей, провокации и подлости нынешнего российского истеблишмента, и подобная политическая сила будет востребована нашим народом. Надеюсь, что когда-то и Даниил найдет свое место в таком будущем.
- Когда Д. Константинов создал «Лигу обороны Москвы» для борьбы с исламизацией, казалось, что заметную истерику от его деятельности испытывают ультраправые?
- Вы знаете, наверное, кто-то ревновал, другие опасались, что появился молодой лидер, который обладает харизмой, головой и убедительной речью. Я бы не стал списывать все происшедшее с Даниилом на происки каких-то завистливых людей из националистического поля. Преследование – государственная политика, линия, направленная на дробление и стравливание различных оппозиционных сил. В конечном счете, страх кремлевских обитателей за власть и политическое будущее. Все остальное – сопутствующее.
- И все-таки, почему Даниила так оперативно посадили, по абсурдно сфабрикованному делу?
- Почему именно абсурдное обвинение, и как подобрали такое липовое дело, я не смогу ответить. Я думаю – выбор исполнителей: не факт, что те серьезные и солидные кремлевские дяди, что заказывали Даниила, конкретно указывали, как и при каких обстоятельствах фабриковать. Но почему именно Даниил? Здесь масса факторов и главный – его принципиальная независимость. Даниил политически, психологически и финансово был абсолютно независимым человеком. Он не висел ни на каком крючке, им невозможно было манипулировать ни с какой стороны. Ни со стороны власти, ни соратников по движению. Что и порождало у властей наибольший страх.
- Вам известна точка зрения сына на то, как националисты провели два года общегражданского протеста? Изначально националисты были как-то заметней…
- Мы говорили с Даниилом на эту тему, и переписка была; он считает, что националистическое движение переживает кризис. Я с ним абсолютно согласен, и тоже так думаю. В той форме, в которой националисты существовали в прошлые годы, они достигли потолка возможностей, и должно произойти переформатирование сектора этого политического поля. Иначе движения не будет. Сколько времени понадобится на переформатирование, я не могу сказать. Думаю, в течение года, двух, до очередных выборов в Госдуму процесс завершится.
- В суде не наблюдается толп националистов, особенно тех правых ребят, что бегают на Русские марши и прочие аттракционы. Боятся гражданского активизма?
- На мой взгляд, аргументы воздерживающихся от поддержки, которые приводятся – я их слышу часто, – «ходить на суды не надо, это засветка; их, дескать, поставят на учет», детский сад просто, детский лепет. Все они давно на учете: участники «Русского марша», националистических организаций, где, прошу прощенья, каждый третий завербован, о чем я знаю не понаслышке. Разговоры о конспирации в их среде или наивность, причем, наивность крайняя, или сознательный уход от реальной помощи своим товарищам. Самое большое, что нужно сделать – действительно обеспечить массовую уличную поддержку политзэкам. Чего не делается: ничтожные митинги по двести человек, изредка, по три-четыре человека приходят поддержать в суды. В этом отношении националисты проигрывают либералам и левым, которые поддерживают своих товарищей гораздо активней.
- Насколько верна информация, что вы с правозащитницей Натальей Холмогоровой решили развивать организацию русского гражданского национализма?
- Знаете, скажу так, я в курсе планов Холмогоровой, поддерживаю и приветствую их, но активно в работе участия не принимаю. Да, помогаю советом и добрым словом. Я давно для себя принял решение: от активной организационной деятельности воздерживаться.
Это связано с двадцатилетним опытом оппозиции, который привел меня к мысли, что ситуация не изменится, пока на смену сектантству и кружковщине не придет понимание делать реальную политику.
- Даниил член Координационного совета оппозиции. Как протекали отношения политзаключенного с КСО. Говорят, имели место проблемы, определенные?
- У Даниила были большие проблемы, потому что он не мог присутствовать на заседаниях КСО, находясь в следственном изоляторе. А так, я могу сказать: на первых порах со стороны т.н. группы граждан по фамилиям Собчак, Пархоменко, да, были элементы дискриминации. Но была и поддержка других членов КСО. Например, того же Навального, Гудкова, очень активная Гарри Каспарова, хотя он такой ярый либерал. Без вопросов, помощь идет постоянная. Конечно, отношение разное. Но, в конце концов, проблемы были утрясены, и КСО принял единогласную резолюцию в поддержку Константинова. Даниил также был признан политзаключенным «Мемориалом», и «Союзом солидарности с политзаключенными», который возглавляет Сергей Давидис. Сегодня особых споров по поводу статуса Даниила Константинова как политзаключенного в оппозиции нет.
- Как менялось отношение системы к делу Даниила Константинова?
- Цирка уже нет, он им уже не нужен, но давление продолжается. Обвинительный уклон суда очевиден, и никаких иллюзий относительно того, что судья получила инструкции любой ценой вынести обвинительный приговор и закрыть Даниила, у нас нет. Не более чем игра в правосудие, никакого правосудия в нашем деле нет: осуществляется судебная расправа. Единственное – убедившись, что Даниил пользуется поддержкой различных политических сил, в том числе и лидеров общественного мнения, они поняли, что маски-шоу не нужны.
А вначале была потрясающая показушность: по тридцать автоматчиков с броневиками и собаками. Кстати, именно здесь, в Чертановском суде на мере пресечения, за зданием стоял бронетранспортер, все было оцеплено спецназом. Пытались рассматривать арест в закрытом порядке; после того, как адвокаты потребовали предъявить основание для этого, судья переиграла и отказалась.
В общем, многократно сталкивались с судебным беспределом при заключении под стражу и при продлении содержания в СИЗО. Мы прекрасно осведомлены – раз за разом видели, что действует круговая порука, на всех уровнях. Следствие, прокуратура и суд работают как единый механизм, который напрямую, по моим сведениям, подчиняется Администрации президента. Иллюзий нет, это политическая война, в которой власть поставила своей целью уничтожить радикальную оппозицию. И тех, кого режим считает потенциально опасным для себя, политических и общественных деятелей он уничтожает беспощадно.
- Что Константинова и свидетеля Навального сегодня не обрывали в суде, относительно недавно начало практиковаться фемидой?
- Нет, такое с момента рассмотрения дела по существу; рот они нам не затыкали, но надо понимать: все до поры, до времени. Пока не подошла очередь рассмотрения аргументов обвинения; на ближайшем заседание будет допрос главного «свидетеля» обвинения Алексея Софронова, вора-рецидивиста, и мы предполагаем, что картина будет совершенно иная. Вопросы защиты вдруг решат снимать, и будет попытка рассмотрения в закрытом режиме, под предлогом того, что Софронов находится под госзащитой. Якобы кто-то ему может угрожать, из присутствующих на процессе зрителей.
- Как содержат Даниила в изоляторе «Матросская тишина»?
- Есть проблемы: у него заболевание позвоночника, нужны лекарства и ортопедический матрац, прописанный врачами. Ничего этого мы передать не можем, несмотря на то, что нам удалось добиться медосмотра независимыми специалистами в изоляторе, и результаты были доведены до руководства изолятора и УФСИН. Более того, был запрос УпПЧ Владимира Лукина, и результатов ноль. По мнению ФСИН, «вся необходимая медицинская помощь оказывается». Режим не идет ни на какие послабления.
- А проверки Анны Каретниковой из Общественной наблюдательной комиссии?
- Ничего не помогает: ни многочисленные визиты Каретниковой, ни запросы с Общественной палаты. Получаем те же самые, написанные под копирку ответы: «Вся необходимая помощь Д. Константинову оказывается в полном объеме».
- Последний вопрос. Когда приговор?
- К декабрю, Даниил будет признан виновным. Дальше… Я не знаю, какой суд вынесет приговор, срок, но думаю, что они его не выпустят. Установка поступила четкая из Администрации президента – закрыть любой ценой, и они будут его закрывать. Они нас боятся, и не только Даниила боятся, но и меня по старой памяти боятся – и правильно делают.
Максим Собеский,
фото: forsmi.ru, kasparov.ru