Мишель Картер (Michelle Carter) – американская журналистка, редактор газет “The Kansas City Star” и “The San Mateo Times”, преподаватель журналистики в Университете Нотр-Дам-де-Намюр в Бельмонте, штат Калифорния; в 1995 - медиа эксперт в Российско-Американском Информационном Пресс Центре (RAPIC), автор книги «From Under the Russian Snow».
После падения коммунизма в России, газетам пришлось научиться справляться с ограничениями и отсутствием поддержки. Мишель Картер в течение года ездила по всей стране и общалась с редакторами местных газет, пытавшихся адаптироваться к новым концепциям свободы прессы. Воспоминания о ее опыте в книге «From Under the Russian Snow».
Анонс презентации. ИРП
14 мая Мишель Картер представила свою книгу в Институте региональной прессы в Санкт-Петербурге. Мишель Картер говорила на английском языке, помогала с переводом на русский руководитель ИРП Анна Аркадьевна Шароградская.
Мишель: Я в 1995 году приехала в Россию, когда была такая эйфория и такой восторг по поводу перестройки, гласности, и люди были этим очень довольны. Было очень комфортно и приятно осознавать, что для журналистики в России открываются такие замечательные возможности.
У меня был грант от США, от департамента по информации. Я работала тогда в Москве в большой организации «Российско-американский информационный центр». Я приехала не для того, чтобы давать указания профессиональным журналистам, которые уже умели и без моих указаний хорошо работать, я приехала для того, чтобы способствовать распространению информации о том, как успешно работать с рекламой.
Как редактор газеты в Калифорнии, я чувствовала себя коллегой тех, кто издавал газеты в России от Калининграда до Сахалина. Мой первый визит был в Петербург. Я приехала и сразу «попала в лапы» А.А. Шароградской. И мы сейчас – друзья, коллеги и практически сестры все 25 лет.
Одной из моих специализаций является газетный дизайн. И пособие по газетному дизайну было очень востребовано. Я привезла с собой гибкие диски, на которых была записана программа Page Maker, и первый персональный компьютер «Макинтош», который в то время для Америки не был новым. Когда мы приходили в типографии, где работали станки для высокой печати, американцы говорили — это продайте и тогда вы можете купить новый печатный станок. Эти типографии были уже музейной редкостью.
11 дисков с программой Page Maker распространились по всей России. В это время в России было очень мало пособий по изготовлению газеты. Пособие, написанное с помощью Page Maker, было издано, его распространили по всей России. Эта книга историческая, это часть жизни, которую трудно даже вообразить сейчас.
Тогда практически все печатные издания зависели от типографий, которые могли заявить в любой момент: «А сегодня я вас печатать не буду!» Существовала система распространения газет, этим распоряжалось государство, могли заявить: «Сегодня я вашу газету не буду распространять!»
Да, газеты могли писать о чем хотели, но в то же время были рычаги, были щупальца, которые могли остановить этот процесс. Я думала, что я привнесла революционные идеи, связанные с развитием прессы, но на самом деле революционность заключалась в том, что то, о чем я говорила, позволяло газетам не быть завязанным на типографии, на возможности государства их остановить.
Когда я думаю о том, чем можно гордиться, что я оставила здесь в стране, это, конечно, то, что способствовало независимости прессы, что помогало любому, желающему издавать газету, освободиться от внешних воздействий. На самом деле это было начало освобождения и не только в России, но и в Соединенных Штатах одновременно. Но в Соединенных Штатах, где все было доступно, Page Maker все же стоил очень очень дорого. Возможность самим контролировать то, что вы производите, сама по себе была уже революционной. Это было чрезвычайно важно тогда, потому что не было мобильных телефонов, Интернет только начинался.
Это было то самое время, когда коллективы, которые работали под руководством прежних редакторов, были дерзкими в своем желании все изменить. В то время они не имели достаточно денег, реклама не была распространена в такой степени, как сейчас. Нужно было подумать о том, как сделать, чтобы реклама стала доступной, и появились бы возможности распространения прессы.
Новые идеи давали возможность стать действительно свободным в том, что является содержательным наполнением вашего издания. И, конечно, эта та свобода, которая включала в себя и возможную потерю бизнеса при неудаче, это тоже издержки того, что тогда происходило. Независимость, которую старались каким-то образом обеспечить средства массовой информации в этих новых условиях, это было нечто важное и необходимое».
А.А.Шароградская: «Томская неделя», которую продолжала консультировать Мишель после того, как уехала, в сообществе дизайнеров получила премию как лучшая иностранная газета. Через 20 лет, совершенно неожиданно от дизайнера, который когда-то издавал «Томскую неделю», но переместился в другую газету, она получила новые вопросы: Мишель, что вы думаете, насколько это хорошо и так далее. Это ее очень обрадовало.
Мемуары, представленные сегодня, о том, что происходило, о событиях в личной жизни за тот год, что Мишель была в России. Так случилось, что к середине пребывания в России муж Мишель был убит в США, она вернулась домой на месяц и затем вернулась в Россию, чтобы закончить то, что она начала делать.
Мишель посетила более 30 редакций по стране, и конечно она понимала, какие в России существуют ограничения по типографиям и другим способам давления на прессу. Тогда не было возможности выйти в Интернет и создавать виртуальные СМИ, газеты – это единственное, что можно было в то время делать. И создавали печатные СМИ люди, у которых желание печатать и типографские краски, что называется, прямо в крови. Было много забавных случаев.
Мишель рассказывает: «Редактор газеты «Челябинский рабочий» не хотел получать помощь от американцев, а когда узнал, что информировать будет женщина, то он вообще отказался от общения.
Я работала с его сотрудниками, в числе которых был талантливый дизайнер. У него был совершенно оригинальный подход к тому, как нужно делать газету, но все его предложения редактор отвергал. И он просил меня убедить редактора, чтобы тот позволил дизайнеру отступить от канонов верстки.
Я пошла к редактору и, зная, что российские мужчины в душе романтики, стала его убеждать, говоря, что сотрудник газты хочет внести в российскую журналистику элементы романтики и даже прочитала редактору стихотворение Лермонтова на русском языке: «Выхожу один я на дорогу, сквозь туман кремнистый путь блестит, ночь тиха, пустыня внемлет Богу, и звезда с звездою говорит».
С первой строки он уже включился, это уже был диалог, и в конечном счете он согласился со мной. Это был один из методов, которые я использовала для развития российской журналистики. Стихотворение я выучила, когда мне было 16 лет, на занятиях по русскому языку в школе, это пригодилось через 40 лет.
На вопрос о том, какие главные минусы она видит в российской журналистике, Мишель сказала: Количество информации таково, что очень трудно найти надежную информацию, убедиться в том, что то, что вы находите, действительно правда. В этом смысле обилие информации усложняет работу.
В Штатах тоже все труднее и труднее разделять, каким сведениям можно доверять, а каким нельзя. Это действительно проблема: как используя смелые, нестандартные способы поиска информации, сохранить при этом репутацию издания, которому можно доверять.
В США, где мы все еще считаем, что честная пресса без фейковых новостей — это элемент свободы гражданского общества, мы стараемся убеждать аудиторию, что они должны доверять журналистам, по крайней мере, подписываться на свободную прессу, вкладывать в свободную прессу и способствовать тому, чтобы свободная пресса поставляла качественную и надежную информацию.
И теперь я обращаюсь к вам: что вы делаете, чтобы сохранить журналистику такой, какой она должна быть, которой люди доверяют. Что вас смущает? Что вам мешает?
Один из журналистов, присутствовавших на презентации, ответил на вопрос Мишель:
Как только СМИ, демонстрирующие свою свободу, независимость, начинают работать успешно, привлекают читателей, сразу ими начинает интересоваться бизнес или та структура, которая их захочет оседлать и использовать. В итоге, и это судьба всех СМИ, они могут начинать как свободные, раскрепощенные, симпатичные, потом на них садятся, за счет них начинают продавливать свои интересы, и СМИ теряет свободу и независимость.
В итоге, ты свободен и плаваешь как хочешь, только если работаешь бесплатно.
Мишель: Раньше ситуация не была такой острой, сейчас, когда у людей появляется возможность иметь сверх того, что они уже имеют, они каким-то образом изменяют своей профессии. Трудно ответить на вопрос: как держаться в рамках.
О фейковой информации
В этом году в России Мишель обедала с друзьями друзей, которые спросили ее — голосовала ли она на выборах президента США за Хилари Клинтон? Она сказала — да, я голосовала за нее.
И тогда сидящая рядом с ней женщина спросила — как же так, вы голосовали за Хилари, а у нее тромб в мозгу? Женщина с такой уверенностью это сказала, мол, всем известно, что Хилари смертельно больна.
В США полно недостоверной информации, но такого Мишель никогда не слышала. Она спросила собеседницу, откуда та узнала эту информацию. Из телевидения, был ответ.
Но в США такой информации не было ни в одном из СМИ. Даже злейшие враги Клинтон такого не сообщали.
Когда Мишель обратилась к сайту, проверяющему новости на фейковость, там сообщалось, что эта информация циркулирует только за границей, а в США подобных сведений нет.
Материал подготовлен Татьяной Романенко.
P.S. 20 лет назад газета «Арсеньевские вести»тоже использовала программу Page Maker.
На фото: Мишель Картер с одним из последних выпусков газеты «Арсеньевские вести».
Фото Т. Романенко.
Рисунок Cmex.km.ua