Как-то неудачно начался новый срок президента Путина, несчастья всевозможные навалились. Черные лебеди. Это термин вроде как Насима Талеба и обозначает внезапную непредвиденную катастрофу с гигантскими последствиями. Склонный к насмешливости Станислав Белковский, впрочем, говорит о 38 черных попугаях – ну понятно, в попугаях Удав длиннее..
Между тем катастрофу в Волоколамске нельзя назвать совсем уж непредсказанной – свалка в конце концов и должна была «рвануть». Ну и «рванула»: выбросы газа из свалки стали столь частыми и мощными, что не просто завоняло, а жители стали травиться, особенно дети, как самые чувствительные. Началось это еще до выборов, а после…
Еще избирательные урны не остыли, а жители Волоколамска уже вышли на внезапный митинг. Причем это было столь масштабно, что ОМОН тихо стоял в сторонке, а к жителям приехали и губернатор, и глава района – и слегка огребли: губернатора закидали снежками (ну какие снежки в конце зимы, весной – это уже куски льда…), а главе района пообещали засунуть очки куда полагается…
Девочка в розовом по имени Таня указала на губернатора и провела по шее. Сначала наши правоохранители вякнули про экстремизм, а поскольку девочка явно несовершеннолетняя, за это должны были ответить родители, за неправильное воспитание… Но потом девочка пояснила смысл своего жеста, что имела в виду, что не губеру кирдык, а нам, жителям, и экстремизм исчез, как и не было.
Девочку и ее родителей быстро облизали, решили послать всю семью в Голландию, чтоб они посмотрели, как там дело со свалками обстоит, что свалку можно «проколоть» и выпустить лишнее, чтоб не воняло, а потом мы семью девочки веренм взад, в Волоколамск, вместе с голландскими специалистами, пригласим, чтоб показали свое умение, а свалку – да, свалку закроем…
Но тут заволновались жители других подмосковных городов, тоже стали возмущаться, не пускать мусоровозы. Пока что в этих новых случаях действует ОМОН – ждем следующей стадии…
Потом рвануло в Кемерово: пожар в торговом центре, погибли по официальным данным 64 человека, из них 41 ребенок. Президента вынудили объявить общенациональный траур, а губернатор Аман Тулеев… Сначала он крайне неудачно выступил перед президентом. То есть граждане оценили его выступление как крайне неудачное.
Тулеев поблагодарил президента, что несмотря на занятость, он позвонил Тулееву, а потом и сам приехал, и извинился перед президентом, что вот, допустили такое событие неприятное… А люди, которые митингуют перед администрацией, там нет ни одного пострадавшего, это так себе, бузотеры… Леонид Радзиховский сказал позже, что холуйство можно измерять в тулеях…
Президент не сказать чтобы очень удачно ответил. Он сказал, что вот, мы заботимся о демографии, материнский капитал, то-сё, рожать призываем, а тут…
Сергей Цивилев, в дальнейшем врио губерантора Кемеровской области, тоже отмочил. Он вышел к митингующи и не нашел ничего лучшего, чем сказать, что они пиарятся на трагедии. Сказал он это Игорю Вострикову, который в пожаре потерял всю семью: сестру, жену и троих детей. Да уж, замечательный пиар, никому не пожелаешь…
Потом этот Цивилев преклонил колено перед трагедией. То есть сначала все сообщили о событии, что он на колени встал, но потом он специально уточник корреспонденту «Коммерсанда» Андрею Колесникову, что нет, никакого «на колени»: «Я преклонил колено,— говорит он,— перед памятью людей, которых мы не смогли защитить».
Пафосно-то как. А еще Сергей Цивилев, ныне врио губернатора, говорил Андрею Колесникову:
«И насчет «пиарить»… Я все терпел. Но потом они на митинге стали нападать на Владимира Чернова (тоже вице-губернатора.— А. К.), потом на губернатора… Но власть должна быть сильной! Когда нападают, это должно пресекаться! Диалог должен быть в уважительной форме! Это мое видение! И я буду реагировать, и реагировать жестко, кто бы это ни был…Это— попытка дискредитации власти! Мы там, на митинге, простояли сколько часов? Больше восьми! Мы были лишены возможности помогать людям!»
А вот что говорит сам журналист Андрей Колесников: «А я думаю, что надо дать ему возможность высказаться. И что всем нам это нужно еще больше, чем ему: услышать его исчерпывающую исповедь. Я ведь вижу, как он честен сейчас. Так, как никогда, может, в эти дни. Он очень хочет наконец высказаться.
А то ведь еще кто-то мог подумать, что у него это в адской горячке того разговора вырвалось и что он страшно жалеет сейчас об этом».
Нет, не жалеет. То есть жалеет, но не об этом, а о том, что потерял столько времени «на эту бесполезную беседу». Не о людях он думает, которые его не выбирали (он назначен), а о власти: «Но это же площадь перед зданием администрации! Святое место! Митинги там проводятся только санкционированно!»
Колесников продолжает беседу:
«— Вы готовили себя к тому, что преклоните колено? — спросил я его.
— Да,— кивнул он,— я думал, что могу себя дискредитировать как политик.
Мне хотелось попросить его повторить.
— Но я,— продолжил Сергей Цивилев,— отогнал от себя эту мысль. Я подумал, что потом разберусь с этим… С собой…»
Вот что стало очевидно по результатам кемеровской трагедии: наша власть живет совершенно отдельной жизнью, их жизнь не смешивается с жизнью граждан. Они утратили эту связь, обычную человеческую связь, они забыли об этой связи и могут говорить и думать только о себе.
А что же граждане? Почему они вдруг стали выходить на все эти митинги и что-то власти предъявлять?
А пропаганда. Это побочный результат предвыборной пропаганды. Ведь незадолго до выборов президента общее настроение было: от нас ничего не зависит. Но пропаганда возражала: нет, зависит! Надо прийти проголосовать, иначе у вас в доме появится гей на передержке!
Вот граждане и поверили. Ну ладно, «гей на передержке» - это смешно, это преувеличение, но ведь говорят, что от нас зависит… По телику говорят – значит, точно зависит!
И граждане стали активно предъявлять претензии власти – то есть заниматься политикой… считая, что политикой они не занимаются. Политики, прочь свои загребущие руки от наших протестов! Мы не занимаемся политикой, мы только хотим, чтобы свалку от нас убрали, чтобы дети наши не травились! Чтобы дети наши не горели! Ну и так далее…
Пока что власть справляется с протестами. А может, думает, что справляется. Может, власти это только кажется. Ведь если живешь совсем отдельной жизнью, сложно понять тех, кто живет жизнью совершенно другой…
То, что наших дипломатов повысылали из многих стран из солидарности с Англией – с этим власть вроде бы справилась, перевела стрелки по принципу «сам дурак». Но вот американские санкции… Они же против совершенно конкретных олигархов введены!
Да, можно сказать, что это пиндосы нас хотят… что? Какое отношение к нам имеет Дерипаска? Или Вексельберг? Или… там много таких в списке. Живущих, между прочим, совершенно другой жизнью.
А между тем уже премьер наш Дмитрий Медведев сказал, что мы должны им помочь. По поводу чего в Твиттере появились соответствующие реплики:
«У компаний Дерипаски долгов почти на 20 млрд. долларов. После обвала стоимости акций многие кредиторы потребуют вернуть кредиты досрочно. Ну и давайте глянем в зеркало и догадаемся, из чьего кармана это будет сделано»;
«Россияне перечислят свой дневной заработок в пользу пострадавших олигархов. Эту акцию решено сделать ежедневной»…
Ну да, ну да,
«Тополь санкций не боится»,
«Не смешите мои искандеры»…
Ну и да, когда американцы выпустили свой «кремлевский список -
«кремлевский список! – какой смешной, да они из телефонного справочника президентской администрации списали, умора…
Вот и умора. У олигархов миллиардные потери, и им надо помочь. Доллар скакнул вверх, евро тоже… Это что, очередные черные попугаи? Что-то много попугаев. Длинноват Удав будет.
Хорошо ли вам видно, бандерлоги? Хорошо ли вам слышно?
Марина ЗАВАДСКАЯ.