Годовщины убийств российских журналистов следуют одна за другой
Люди вешают плакат с изображением Натальи Эстемировой на монумент погибшим журналистам в г. Грозном, чеченской столице на юге России, 15 июля 2011 года. AP/Муса Садуллаев
На прошлой неделе я готовился писать колонку о годовщине убийства Пола Хлебникова. Американский редактор русскоязычной версии журнала «Форбс» пал жертвой заказного убийства в Москве в возрасте 41 года. Он расследовал связи между российским бизнесом и организованной преступностью, а также напряженную этническую и политическую обстановку в Чечне. Несмотря на многочисленные обещания властей раскрыть это преступление, совершенное 9 июля 2004 года, убийцы Хлебникова – как и те, кто дал приказ его устранить – до сих пор находятся где угодно, но только не на скамье подсудимых.
Однако вместо статьи о деле Хлебникова мне пришлось писать репортаж об еще одном нападении со смертельным исходом в России. Журналист Ахмеднаби Ахмеднабиев был застрелен 9 июля 2013 года возле своего дома в Дагестане – республике с нестабильной обстановкой на российском Северном Кавказе. Будучи кардиологом по профессии, он сделал еще одну карьеру в журналистике в качестве корреспондента независимых СМИ – газеты «Новое дело» и информационного агентства «Кавказский узел».
Ахмеднабиев – 18-й журналист, преднамеренно убитый в России за последнее десятилетие, и 36-й за период с 1992 года, когда КЗЖ начал вести учет преступлений против журналистов.
Так уж получилось, сегодня годовщина еще одного громкого убийства: Наталья Эстемирова, известная правозащитница и корреспондент московской «Новой газеты» и «Кавказского узла», была похищена возле своего дома в Грозном (Чечня) и застрелена в соседнем регионе – Ингушетии – 15 июля 2009 года. Ей было 50 лет. По версии властей, за этим убийством стояли исламские боевики, однако коллеги Эстемировой объявили эту версию фарсом. Вплоть до самой смерти журналистка с несгибаемой твердостью писала о нарушениях прав человека в Чечне, чинимых федеральными и региональными властями.
Если говорить о годовщинах убийств журналистов, то в этом месяце мы отмечали еще одну: 53-летний Юрий Щекочихин, который тоже был корреспондентом «Новой газеты», погиб 3 июля 2003 года от возникшей по непонятным причинам «аллергической реакции» – однако, как полагают его коллеги, он был отравлен. В момент смерти он вел расследование дел о коррупции и взятках с участием высокопоставленных сотрудников Федеральной службы безопасности (ФСБ) и Генеральной прокуратуры.
Ни одно из этих четырех дел об убийствах так и не дошло до суда. Фактически, уровень безнаказанности убийств журналистов в России доходит почти до 90%. Как и многие их коллеги в разных странах мира, которых убивают за профессиональную деятельность, трое из этих четырех журналистов заявляли в полицию о поступающих в их адрес угрозах, но продолжали делать свою работу. Вряд ли то же самое можно сказать о правоохранителях - ни одно из заявлений не привело к возбуждению уголовных дел против тех, кто угрожал журналистам.
Ранее в этом году Ахмеднабиев сообщал местным властям о полученных им телефонных звонках с угрозами расправы и просил у них защиты после того, как в январе неизвестный с оружием произвел выстрелы по его автомобилю. Просьба журналиста была отклонена, и власти отказались расследовать инцидент с выстрелами как покушение на его жизнь. Теперь, после его убийства, дагестанские прокуроры пообещали расследовать январский инцидент.
Власти также пообещали, что убийство Ахмеднабиева будет раскрыто -- но сколько подобных обещаний мы уже слышали ранее! Мы поверим в слова только после того, как увидим реальные результаты.