В одном из номеров прочитал статью В. Гарматюк о гибели группы Дятлова. То, что «Комсомольская правда» уже десятки лет курирует эту тему, автор статьи, конечно, не мог не знать. А то, что он пожелал со своей версией трагического события обратиться в вашу газету из далекого города Вологда, вызывает еще большее уважение к вам.
Какие только версии той трагедии ни предполагала уже «Комсомолка»: от абсолютно несуразных (гибель инопланетян), кощунственных (стали случайными свидетелями испытаний какого-то сверхсекретного оружия и были уничтожены как свидетели). Какая чушь и цинизм!
Тогда бы арестовали студентов, немножко попугали, взяли бы подписку о неразглашении и отпустили бы. Да и до сих пор у нас не появилось такого оружия, из-за которого можно было убить людей.
Была и аморальная, оскорбительная версия, что туристы были убиты аборигенами Североуралья. Эта самая гадостливая и глупая версия не имеет права на существование.
Я полтора десятка лет прожил на Крайнем Севере и знаю, какие это добрые, душевные, благородные и гостеприимные люди. И хотя в моем случае была Чукотка, а коренными жителями были чукчи, не думаю, что народность манси по своим душевным качествам отличается от них. Иначе в суровых условиях не выжить.
Вот бы перенести столицу в Магадан! Извините, размечтался, отвлекся от темы. Убивать людей только за то, что они нарушили веру в легенду, что туда ходить нельзя, люди манси уж точно не стали бы. Да и парадокс, нецелесообразность: для того, чтобы что-то совершить, им самим пришлось бы подняться на высоту 799 метров, а они народ набожный и свято чтут традиции. Где логика?
Была еще и абсолютно несуразная до глупости версия - со шпионами, но об этом даже без комментариев.
И вот Владимир Гарматюк, которому, как и мне, да и многим интересна разгадка гибели экспедиции, отбросив все эти версии как несостоятельные, остановился на одной, наиболее вероятной. Трагедия произошла в результате испытаний ракетного оружия, и с этим выводом я почти согласен.
Только думаю, что весь этот ужас произошел не во время взрыва ракеты в воздухе или падения на землю отработанной ее ступени с остатками топлива, а в результате пищевого отравления одним или несколькими его компонентами - горючим и окислителем. И как результат этого отравления – неадекватное поведение, повлекшее за собой смерть.
Чтобы утверждать это, у меня очень даже предостаточно причин. Так как и мне, волею судьбы, пришлось побывать, но конечно, в меньшей степени, похожей ситуации. А чтобы объяснить свою позицию, нужно вернуться в далекие шестидесятые.
Итак, с 1964 по 1966 годы я проходил службу в ракетных войсках стратегического назначения в Амурской области, там, где в настоящее время находится космодром «Восточный». Те леса славились обилием голубицы. Вот и мы как-то со своими сослуживцами на нее набросились, хорошо, офицер отогнал.
А вся беда была в том, что собирали мы ее в непосредственной близости от ангара, где хранился окислитель – азотная кислота с окисями азота, небольшого количества воды, йода и еще какими-то присадками, наверное, радиоактивными, чтобы повысить октановое число топлива. Точную формулу компонента по причине особой секретности до нас не доводили.
И вот, почти наевшись этим лакомством, изрядно приправленным ядом, (а предельная консистенция окислителя на кубометр воздуха - одна тысячная миллиграмма, горючее в 10 раз агрессивней, и сколько надо для пищевого отравления, не знаю), мы получили сильнейшее отравление с полным отсутствием мышления, контроля за своими действиями и ничем другим не оправданной агрессивностью.
А начиналось все довольно приятно: сначала почувствовал легкое опьянение и облегчение после тяжелой работы, и даже пожалели, что лейтенант так рано отогнал нас от «изысканного» лакомства, хотя пьяницами мы не были. Потом появилась злость на него.
Затем полное ослепление, которое то проходило, то появлялось вновь. Почувствовав что-то неладное с одним из товарищей, а нас было четверо, мы с большим трудом скрутили, хотя он силой не отличался, отвезли его в госпиталь. Где, говорят, он вел себя очень агрессивно, а мне удалось убежать в лес.
Нашли меня там, полуслепым и облеванным, а я кидался, готов был убить и разорвать в клочья своего любимого друга-офицера, спасшего нам жизнь, а вместе с ним хотел убить и своих товарищей-сослуживцев.
Вот такая незавидная история случилась со мной в те далекие времена. Сегодня там, где мы стояли на боевом дежурстве, боевые части уничтожены и достраивается гражданский космодром. Гриф секретности снят по многим позициям.
Изделия (так тогда называли ракеты) летают все на том же топливе. Лучшего пока не придумали. А над ангарами при срабатывании предохранительных клапанов из труб все так же парит гиметил гидрозарин, гептил и азотный меланж темно-вишневого цвета.
Обратите внимание, трубы были окрашены в необычайно непонятный, красный цвет, что еще больше подтверждает правильность моей версии. Дети стали невольными заложниками той холодной войны. А мы, непосредственные ее участники в этой гонке за первое место, тогда наделали много ошибок.
Надеюсь, сейчас все обстоит лучше, да и техника безопасности поднялась на должную высоту. Мы были первыми. Интересно еще, заправщики новых ракет все так же исполняют там, на новом полигоне, полюбившуюся тогда всем, от генерала до рядового солдата, строевую песню на стихи моего сослуживца с одним моим куплетом, добавленным позже? Хотелось бы напомнить о замечательном и талантливом парне, хакасе Василии Саражкове, авторе этих строк:
«Дружная группа заправки,
Смелый, железный народ;
С выправкой строгой солдатской
С песней по жизни идет.
Припев:
Заправщики, мы парни закаленные;
Мы Родины защитники достойные
Мы твердо знаем роль свою:
В ученье, как в бою».
Анатолий Борисенко,
г. Партизанск
Фото newsli.ru