«ПОКА ЖИВУ, НАДЕЮСЬ»
— так переводится наш заголовок (слова из песни Леси Украинки)
Экспресс «Донбасс» 37/38
« Донецк — Киев» и «Киев — Донецк», ежедневно, всего за 3часа 09 минут связывали столицу Донбасса с Днепропетровском. Совсем рядом...
И мы ездили друг к другу, споря, какой город красивее?
Спорили, учась вместе в Днепропетровской горной, химико-технологической, металлургической академиях, дружили, даже браки заключали, и остались друзьями, выяснив, что красавец Донецк, город роз, так же прекрасен, как утопающий в зелени природных парков и днепровских круч, наш родной Днепропетровск.
Это было совсем недавно, а кажется, что в другой жизни...
Теперь страшное слово «ВОЙНА» вошло в наши города, в наши дома, в наши души...
И все чаще сейчас можно услышать грустную шутку: «А на танке или бэтээре за сколько до нас доедут?»
Страшно.
Днепропетровск, или, как мы все в Украине сокращенно говорим, Днепр, по сути, превратился в прифронтовой город и живет в тревожном, напряженном ожидании: а что будет дальше?
Вроде бы в жизни города все по-прежнему – работают предприятия, учреждения, школы, вузы, театры, кино, кафе и рестораны, только все-таки кое-что изменилось...
Раненые
Периодически в небе над городом слышен характерный гул.
В тревоге поднимая голову, видишь, что это вертолеты. Все уже знают: прибывает очередная партия раненых из Донбасса.
И в каком бы районе огромного полуторамиллионного города человек ни находился, он все время, с утра и до поздней ночи, слышит тревожные сигналы Ambulance – специализированных «Скорых». Это из полевого военного госпиталя в районе аэропорта развозят по больницам, клиникам тяжелораненых...
Многие горожане, накупив продуктов, мчатся туда.
Вика К. и Катя В. рассказывают:
– Лежат исхудавшие, голодные, ободранные, в глазах такая тоска, что сердце сжимается! О ранах даже говорить страшно! Есть и без рук, и без ног, и без глаз... Просят позвонить маме. Хочется плакать. Купили несколько недорогих мобилок, чтобы они могли звонить домой.
Снабжение армий
Рассказывают неохотно. В основном, что воевать не обучили, да и нечем было. «Бронежилетов, обуви, обмундирования совсем мало, на всех не хватает. Часто не то, что еды, даже воды не было. Никто не оказывал помощь раненым, не в чем хоронить убитых, даже мешков черных полиэтиленовых нет. Местные принесут кто старую юбку, платье или кофту, обвернем и закапываем…
На другой стороне против нас воюют хорошо обученные и вооруженные, в спецобмундировании – в основном из России».
– Как это все было выслушать, куда девать глаза от стыда? — спрашивали, рассказывая все это, Вика и Катя.
По городу быстро разнеслась весть о бедственном положении тяжелораненых, и днепропетровчане поехали по больницам и госпиталям, чтобы не просто отвезти раненым еду, что-то из одежды, деньги, кто сколько сможет, но и поддержать их морально – в чем они особенно нуждаются.
И каждый из общих знакомых, пообщавшись с этими ребятами, задает себе один и тот же вопрос: «Как такое может быть? Где генералы, отвечающие за снабжение армии, обучение бойцов, их поддержку? Почему ополченцы снабжаются всем необходимым? Не купили же они в «Сельпо» военное обмундирование, оружие, тяжелую технику?
Такое впечатление, что генералитет занят совсем другим, и их давно пора послать лично руководить АТО! На Восточный фронт! Как отсылали провинившихся в гитлеровской армии.
Это было бы им хорошим наглядным уроком!»
Беженцы
А на улицах города стали встречаться беженцы...
Их видно сразу. Они ходят группами, осматриваются, растерянные и поникшие.
В районе Центрального вокзала организован пункт приема беженцев. Но объявление гласит: «Пункт приема временных переселенцев в связи с военными действиями» И статус у приехавших из Донбасса, именно такой: «переселенцы в связи с военными действиями». Почему не «беженцы»? Может быть, в связи с тем, что статус беженца предполагает какие-то особенные льготы? Или потому, что «временные переселенцы» звучит не так страшно и безнадежно, как «беженцы»?
Не знаю. И боюсь узнать...
На сегодняшний день пайков с гуманитарной помощью для взрослых уже нет. Выдают только для маленьких детей...
Мы с друзьями все время думали и задавали себе вопрос: «Почему среди беженцев такое количество крепких и здоровых мужчин, способных взять в руки оружие и отстаивать свой родной Донбасс то ли в рядах ополчения, то ли в рядах украинской армии? Почему они бегут из Донбасса?»
Удалось побеседовать с двумя из них, которые приехали к нам в Днепр.
Олег Ф. из Луганска. Он юрист, работал на одном из заводов
– Наш завод и другие предприятия работали до последнего. Ополченцы были где-то в центре, мы ходили в выходные на них смотреть. Там, на баррикадах, которые они возвели напротив административных зданий, кого только не было! И в своем большинстве маргиналы, да еще и с оружием в руках. До нас доходило, что в ополчении идут разные терки, никак власть не могут поделить, а мы себе работали, пока война не подошла близко к Луганску и ополченцы не начали устанавливать свои блок-посты в непосредственной близости к жилым кварталам или прямо среди них.
Естественно, они лупят по украинской армии, а сами убегают. Когда армия отвечает, то разрушаются дома и гибнут люди. Это самое ужасное.
Я переправил жену с детьми сюда, в Днепр, к теще, а сам выехать не мог. Машины отжимали в пользу ополчения, а самого, как уже было с несколькими – в свои ряды!
Поэтому, все бросил и убегал партизанскими тропами... Не хватало еще в своих стрелять!
Завтра я уезжаю в Харьков, попробую там устроиться, а то мне уже сюда шлют повестки. А я воевать не намерен ни за одну, ни за другую стороны конфликта.
Юрий С. из Донецка
С ним разговор был короткий. Он элементарно боялся что-то рассказывать. Сказал только, что эти самопровозглашенные народные республики, к руководству которых не успеваешь привыкнуть, как оно меняется, самая настоящая махновщина!
Кто хотел в Россию?
Люди, которые вслед за Крымом, кричали «Ура, Россия» и «Мы хотим в Россию», были просто уверены, что Россия так же бескровно их присоединит, а в России же и пенсионеры, и бюджетники получают в денежных единицах в два раза больше! Но руководство России не собиралось взваливать на себя еще и этот очень непростой регион.
А идти воевать в ополчение – так непонятно: а за что? Или против кого?!
В Россию все едут, убегая, в основном, от мобилизации. И очень ценят, что люди их принимают доброжелательно!
Напротив, в Украине не хотят брать на квартиру, говорят: «Наш воюет, а ты прячешься? Иди свой дом защищай!»
Тяжело все это слушать...
Минский протокол
Соглашение о прекращении огня и обмену пленными в Днепре встретили со вздохом облегчения. Очень хочется надеяться, что это только первый шаг к перемирию сторон, и эта кровопролитная война будет закончена.
Но надежды очень мало. Не для того она была развязана, чтобы Донецкая и Луганская республики стали независимыми. Нет!
Все прекрасно понимают, что нужен Мариуполь, что нужен коридор для материкового прохода в Крым, иначе, Крым так и останется большой проблемой, которая требует очень больших вложений с минимальной отдачей. Ведь в этом году курортный сезон так и не состоялся. Что это значит? Это значит, что борьба за придуманный слоган «Русский мир» будет продолжаться, и снова будут гибнуть люди с обеих сторон, и мирные жители тоже.
Ведь ни для кого не секрет, что закон о региональном статусе русского языка никем не отменен, и в Донбассе, как и во всей Украине, за русский язык никого никогда не преследовали!
Есть очень слабый лучик надежды, что все-таки опомнятся те, кому выгодна эта кровавая бойня.
Как хочется, чтобы он не погас перед жестокой реальностью.