Вернулся я в очередной раз из Украины. На сей раз ездил по Востоку в разгар референдума. Был в Донецке, Мариуполе; ну и для контраста съездил в Днепропетровск. Сказать, что в моем понимании ситуации произошли коренные перемены, я не могу, хотя много важных вещей теперь смотрятся по-другому.
Как я видел ситуацию:
- Майдан – массовое восстание против коррупции и произвола, сильно похожее на белоленточное движение в России, в котором однако главную скрипку захватили правые, образовав союз неолибералов и националистов и жестко противопоставив себя левым (в т.ч. из-за предательского союза КПУ с Партией Регионов).
- Имеющиеся противоречия между аграрным, настроенным преимущественно правоконсервативно Западом, постиндустриальным либеральным Киевом и индустриальным левым Востоком наложились на проблемы национального характера и серьезные межклановые внутриэлитные противоречия на Украине, в результате чего началось уличное противостояние.
- Российское руководство оказалось глубоко уязвлено неприятием вроде бы как братским народом нашего проекта Таможенного Союза (объективно выгодного украинской экономике, но противопоставленного из-за непрофессионализма внешней политики ЕС концепции евроинтеграции). Опасаясь падения рейтинга власти и возможных беспорядков уже в России, оно решило использовать смуту и ошибки новых киевских властей для аннексии части территории Украины, мобилизации вокруг себя российского общества, и тем самым для превращения поражения в победу.
- В свою очередь, киевская власть заняла психологически удобную для себя позицию: она отказалась видеть за проблемами на Востоке реальное беспокойство граждан о своем будущем, сочтя, что их протест – результат манипуляций России и местных олигархов. Даже потеря Крыма не отрезвила, а лишь усилила подобные настроения.
Произошедшее из этой логики назначение олигархов в восточные области в качестве губернаторов дополнительно увеличило проблему, потому что лишило Майдан своего главного козыря: антиолигархической, антикоррупционной повестки. После этого путь к отождествлению киевских событий с путчем ультраправых (мифического «Правого сектора», который в лучшем случае насчитывает несколько сотен бойцов на всю страну) оказался окончательно открыт, а не имеющий ничего общего с реальностью ярлык «хунта» вошел в обиход пропагандистов.
- Несмотря на все это, количество активно протестующих жителей Востока оставалось недостаточным для захвата власти в этих регионах, тем более – для оправдания военной интервенции со стороны России, и составляло в наиболее проблемных точках 20-25% населения. Тогда российское руководство при массированной пропагандистской поддержке московского телевидения использовало (в значительной степени «втемную») радикальные группы левой и правой ориентации. В регион съехались ополченцы из разных регионов России и Украины, а также произведена мобилизация части местного криминалитета.
Была выбрана точка с символическим названием Славянск в качестве главной территории противостояния, оказано методическое (возможно, и материально-техническое) содействие повстанцам по линии военной разведки, а затем спецслужбы (не исключаю, что одновременно с двух сторон) спровоцировали кровавые столкновения в Одессе и Мариуполе.
Это позволило антикиевской стороне разогреть и консолидировать своих сторонников, а также показать, что Киев не представляет собой власть и уж точно не в состоянии обеспечить порядок, сделав Россию фактически безальтернативным источником силы и закона в проблемных регионах.
- Сильное давление Запада заставило президента Путина провести тактический маневр в публичном пространстве в начале мая и призвать перенести референдум, однако цель российского руководства осталась неизменной: добиться падения нового киевского правительства и прихода к власти на Украине лояльных политических сил. Думаю, задача выглядит именно таким образом, а территориальные претензии (в т.ч. не исключенный в будущем ввод войск) являются лишь инструментом дестабилизации новой украинской власти.
Что я увидел после визита на Донбасс и в чем моя позиция поменялась:
- Самое главное – я не увидел социальной стороны протеста. Вообще. Совсем. Никак. Да, апеллирование к символике СССР в среде повстанцев имеется в полном объеме. Но это апелляция не к левой стороне Союза, а к имперской; в лучшем случае – к стабильности и социальной защищенности, к разрушенным после распада СССР экономическим связям между украинскими и российскими предприятиями. Про социальные проблемы куда как больше переживают областные власти, которые, мягко говоря, не поддерживают «пакет МВФ».
А в протестной среде первую скрипку играют правые группы: выходцы из РНЕ, правой части НБП, ССО (Союза советских офицеров), КПУ/КПРФ, казацкие дружины. Они куда как охотнее размышляют про всемирное правительство, числа зверя, гейропу и т.д., чем про рост цен и пенсионную реформу. В кумирах здесь такие товарищи, как Баркашов, Лимонов, Дугин, Проханов…
- Меня потряс тот факт, что у повстанцев нет никакого желания реально управлять. Они просуществовали два месяца бок о бок с официальными органами власти в тех городах, где были захвачены здания. Все это время ни попыток перехватить рычаги городского управления, ни действий по взятию под контроль банковских учреждений, связи, ключевых промышленных предприятий не предпринималось.
Никакая это не «Парижская коммуна», как тут недавно писал Борис Кагарлицкий, и во что я готов был поверить до этой поездки... Например, в Донецке захвачен телецентр, однако областной телеканал по-прежнему формируется структурой губернатора, а не Донецкой Народной Республикой (ДНР).
Смысл захвата, судя по всему – сугубо политический, демонстрационный, а природа «новой власти» - имитационная (воткнуть флаг и удерживать его до прихода настоящей власти, ахметовской ли, московской ли – сложно сказать). Один из моих собеседников очень хорошо сказал: ДНР – это «смотрящие», и много признаков того, что самостоятельных решений первые лица «республики» не принимают.
- Связи (ячеек на производстве, советов или хотя бы профсоюзных структур) между трудовыми коллективами и повстанцами нет. Зато г-н Ахметов в день референдума объявил о создании в Мариуполе (сугубо рабочем городе) рабочих бригад для наведения порядка. Собственно, именно Ахметов плюс криминальные структуры – вот реальная власть на Донбассе сегодня, а не ДНР и не Киев. Но они, по разным причинам, предпочитают эту свою роль не афишировать.
- Я считал, что явка на референдуме будет объективно низкой. Я был неправ – явка была высокой. Конечно, референдум проходил местами, а очереди и давка на участках были созданы намеренно в пиар-целях, но события в Мариуполе сильно разогрели народ.
Люди шли, чтобы пришла хоть какая-то власть, которая в состоянии остановить насилие и навести порядок. Они голосовали не за ДНР, разумеется, а за Россию. Оценки – вещь неблагодарная, но на глаз от 40 до 60% жителей Донецка проголосовали 11 мая. Не 75%, как отчиталась ДНР, конечно, но тоже много.
- Импотенция киевской власти меня потрясла. Она не знает, чего хочет, не имеет стратегии в отношении Востока, и даже не слушает голоса разума своих собственных областных представителей, которые говорят одно и то же: убрать войска и провести референдум о федерализации/децентрализации (нюансы названия сейчас малозначимы) одновременно с президентскими выборами, при этом ключевых лидеров повстанцев вовлечь в легальный политический процесс.
Рада предательски (кстати, голосами «Партии Регионов», КПУ и «Свободы», что наводит на вполне определенные размышления) провалила идею референдума о федерализации. Информационная война на Донбассе и Луганщине проиграна, все совершаемые центром действия лишь укрепляют сепаратистские настроения. Стремление быть «крутыми» и нежелание слушать вышедших на площадь людей полностью повторяет ошибки режима Януковича.
Один из моих собеседников прекрасно сказал: все события на Украине, и Майдан, и восстание на Востоке – это революция неуслышанных…
Перехожу к выводам.
Этот референдум, на мой взгляд, создал развилку:
- Либо на Украине будет реализован «сирийский вариант» - бесконечная, постепенно расползающаяся гражданская война, подпитываемая из-за рубежа,
- Либо ДНР и ЛНР станут аналогами Абхазии и Южной Осетии.
Лично я – за единую Украину. Так будет лучше для России, так будет лучше для населения Востока Украины, и так будет лучше для населения Запада Украины (ибо никакого модернизированного современного общества в стране без промышленной базы «проблемных областей» не построить, это либеральная иллюзия), но я не уверен, что такой вариант еще возможен.
Для населения Востока из остающихся вариантов, конечно, предпочтителен «абхазский» сценарий. Он означает экономическую стагнацию, закрытие ряда предприятий и большинства шахт (в Ростовской области за годы реформ падение добычи угля в 5 раз, а на Донбассе лишь в два раза). Он означает отсутствие модернизации и прочие экономические напасти.
Но зато он означает мир. Россия для его обеспечения должна будет признать независимость ДНР и ЛНР и послать туда миротворческие войска – для этого уже все готово.
Но надо понимать, что для нашей страны это углубление санкций с далеко идущими последствиями для экономики и уровня жизни, плюс серьезные затраты, многократно превосходящие крымские.
Наконец, мы можем столкнуться с партизанской войной: стрельба 11 мая в Красноармейске была звоночком – стреляли и убили мирного жителя прокиевские силы, но не регулярная армия или силы самообороны, а абсолютно самодеятельные заезжие хлопцы, решившие проявить свой «патриотизм» перед лицом «российской агрессии».
«Сирийский вариант» - самый плохой сценарий для всех. Крови будет литься все больше. Россия, хотя, скорее всего, избежит жестких санкций, тем не менее создаст под боком кузницу кадров боевиков. И если в Чечне это были этнически чуждые боевики, то тут будут свои. Причем это те самые ребята с «Русских маршей», со свастиками и всеми делами.
С криками «фашисты, фашисты» в адрес Киева мы сейчас себе выращиваем настоящих фашистов для российских городов. Оно нам надо? Может, лучше послушать и услышать наконец друг друга? Извините, что так длинно.
P.S.
В ходе поездки я одинаково спокойно поговорил со всеми. Я ходил в захваченное здание ОГА, мне выписали пропуск-вездеход, общался со многими активистами и командирами среднего звена.
Первые лица ДНР от диалога отказались, но от их сторонников никакой агрессии не было. Также не было агрессии от сторонников ДНР на избирательных участках, хотя меня узнавали. Вся агрессия, к сожалению, идет от россиян.
Не менее плотно я общался и с представителями киевских властей, и с городскими властями.
P.P.S.
Насчет офицеров ГРУ. Я их не видел. Впрочем, я и не ожидал увидеть хоть кого-то из них в Донецке, для этого надо было ехать в Славянск. Зато я пособирал свидетельства и поговорил с многими людьми, участвующими в столкновениях на стороне ДНР.
Судя по всему, истина посередине, и пресловутые офицеры существуют, однако это не московские части, а бойцы с Кавказа – те самые, кто прошел Южную Осетию, и непосредственно осетины. Плюс военные из Крыма. Общее их количество небольшое, в пределах сотни.
Но, как я много раз подчеркивал, это не руководители, а максимум советники.
