Прогноз поступков Путина в последнее время кажется невозможным.
Многие из них так абсурдны и нелогичны, что кажутся признаками ментальных проблем.
Заявление об отсрочке референдума, после которого многие предположили смену авантюрного курса, а затем, сразу участие в абсолютно провокационном параде в Севастополе.
Тем не менее, жесткая логика в последних решениях Путина безусловно присутствует.
Путин и его окружение основывают свои решения на достаточно точных прогнозах развития ситуации в России и вокруг нее. Прогнозы же основываются на анализе сильных групп экспертов экономических, политических, военных. Высокая степень востребованности в последние два года экспертов из разных областей спецслужбами России подтверждает это.
Кажущаяся видимой часть экспертных групп, собственно к экспертной работе не имеют никакого отношения. Прогнозы, анализ и громкие, не всегда адекватные заявления, например, Глазьева или Рогозина, Проханова или Кургиняна, Киселева или Леонтьева – область пропагандистской работы.
Кризисная ситуация развивается уже несколько лет.
Кризис 2008 года заставил Кремль насторожиться. Эффективность экономики начала неуклонно снижаться.
Простая экстраполяция экономических показателей показывала, что даже без снижения цен на энергоносители, в течение десятилетия Россия перейдет в состояние страны не способной обеспечить собственное существование.
Общий международно-политический фон превратился для Путина в цепь последовательных разочарований. Ирак, Иран, Афганистан, Ливия, Грузия, Египет, страны Балтии… Многополюсный мир, основа внешнеполитической концепции начал превращаться в смешную парадоксальную утопию. Картонные муляжи СНГ, ОДКБ, Евразийского сообщества, Таможенного союза перестали оправдывать даже немалые расходы на них.
Оставались только два, казавшиеся перспективными, международных проекта, как последняя соломинка, за которую хотелось ухватиться – Сирия и Украина.
Внутренняя ситуация в России стала заметно меняться.
Тревожный звоночек протестного движения 2011-2012 годов стал подтверждением самых худших предположений об общей тенденции и печальных перспективах лично для Путина.
Примерно в это время начали укрепляться приближенные к трону экспертные группы. Стало ясно, что хитрости и изворотливости одного только Славы Суркова было явно недостаточно.
Модная уже много лет теория управляемого хаоса использовалась спецслужбами многих стран задолго до ее превращения в сформулированную теорию.
Идея создания нестабильности для управления ею, заранее созданными рычагами, «ловля рыбки в мутной воде» — старый как мир политико-организационный инструмент.
Не удивительно, что многие приближенные к телу эксперты, да и сам Путин громко заговорили о связи внутренних проблем России с внешним фоном и внешним воздействием.
И это уже была не смешная капания против НКО и британских шпионов-правозащитников.
Требовалась интернационализация внутреннего российского конфликта и его разогрев.
Превращение неразрешимой локальной проблемы в глобальную, полную неопределенности, но управляемую неявными рычагами.
Украина казалась более подходящей и безопасной для этого площадкой, чем Эстония и Латвия.
Основной вывод, который можно сегодня сделать и который позволяет прогнозировать развитие ситуации — Путин не заинтересован в любом уровне стабилизации, снижения температуры противостояния с Западом, с Украиной.
Основная цель – поддержание состояние хаоса, который ему кажется управляемым.
Именно поэтому оккупация Крыма не стала победоносным финалом его проекта.
По тем же соображениям, оккупация юго-восточной Украины или даже всей Украины не является его конечной целью.
Парад в Севастополе – просто заявление о продолжении проекта развития хаоса.
Агония режима и попытка решить неразрешимую задачу сохранения власти в стране, которая потеряла экономические и политические основы для своего выживания – неизлечимая болезнь, которая может закончиться только смертью пациента.
Врачи и священники в этом случае бесполезны.