На 26 квадратных метрах в комнате коммунальной квартиры проживают три семьи: Казусь Л.В., средних лет вдова, получившая эту комнату в 1986 году, ее старшая дочь Шамина В.А., тридцати лет, несовершеннолетний сын Шаминой, а третью семью составляет Казусь А.А., младшая дочь ответственного квартиросъемщика, ей 29 лет. Жилищные органы администрации Санкт-Петербурга упорно, невзирая на официальные заявления и протесты, считают всех четверых одной семьей.

Шикарный дом 1874-го года постройки. Здание признано аварийным и расселяется.

Как живется вчетвером в одной комнате, представить, наверное, можно. Как в студенческом общежитии. Разница только в том, что соседи по комнате в общежитии не считаются семьей, а проживающие в комнате коммунальной квартиры взрослые дееспособные люди, по мнению специалистов жилищных комитетов, семью-таки образуют.

Кстати, в нашем случае если это семья, то однополая и (о, ужас!) три взрослые женщины, воспитывают несовершеннолетнего мальчика. В разгар широкой и настойчивой пропаганды запрещения однополых союзов, как на такой разврат посмотрят депутаты? Правда, в нашем случае каждая женщина имеет свой источник дохода и каждая утверждает, что ведет свое отдельное хозяйство. Аналогично тому, как живут в комнате общежития. То есть не одна семья, а все же три.

Что же мешает им разъехаться, арендовать жилье и не в тесноте жить, а по-человечески? Мешают две взаимосвязанные причины – прописка и надежда на предоставление администрацией города каждой семье по квартире. Комната не приватизирована, социальный найм.

Та из трех семей, которая переселится в другое место, обязана сняться с регистрационного учета по предыдущему месту проживания и потеряет право на получение бесплатного комфортабельного жилья от администрации. А жить в одном месте, но быть зарегистрированной в другом, нельзя.

На эту тему смотри закон «О свободе передвижения и выборе места жительства в РФ», Правила регистрации по месту проживания, а также проекты поправок в Административный кодекс про штрафы за неправильную регистрацию, которые вскоре будут рассматриваться Госдумой с подачи президента Путина.

Надежда на получение трех бесплатных социальных квартир возникли не на пустом месте. Все четверо давно зарегистрированы как нуждающиеся в улучшении условий проживания. В Санкт-Петербурге работают программы расселения коммуналок. Этот дом расселять начали с 2010 года. К 2013 году на новое место жительства переехали все жильцы кроме четверых из вышеупомянутой комнаты в коммунальной квартире № 3 и одной семьи из приватизированной квартиры на другом этаже.

Но дело по расселению Казусь, Казусь и Шаминой с сыном застопорилось. По-видимому, у жилищных органов появилась надежда переселить всех четверых в другую коммуналку с одновременным исключением их из числа очередников. Трех женщин и мальчика решено не расселять, а выселить.

Объясняю: не расселять «по улучшению», а выселять по причине ветхости и аварийности дома. Во втором случае по правилам и по закону жилье предоставляется по принципу «не хуже, чем было», а вовсе не столько, сколько нужно и сколько было обещано. Однако в очереди, тем не менее, оставляют. Если не изменились обстоятельства.

К радости специалистов жилищного комитета, у вдовы Казусь обнаружилось наследство в виде двухкомнатной квартиры в поселке в Ленинградской области на расстоянии 200 км от города.

Дальше произошло вот что. Этой однополой семье (по версии чиновников) или этим трем семьям (каковыми они сами себя считают) предлагают двухкомнатную квартиру, потому что старый дом будет капитально ремонтироваться. Тут же предупреждают о снятии всех с учета, потому что теперь, когда у бабушки обнаружилось жилье, ее из числа проживающих можно исключить, тогда по метрам на каждого из оставшихся выходит по учетной норме и их вроде можно исключать из очереди нуждающихся в улучшении жилищных условий.

Такое решение означает, что бабушке предлагается переехать с Вознесенского проспекта Санкт-Петербурга в поселок за 200 км от города, а две ее взрослые дочери, одна из них с сыном, будут жить в предоставленной двухкомнатной квартире. Через некоторое время в очереди восстановили несовершеннолетнего мальчика.

Это семья или не семья?

Если семья, то как можно насильно ее разделять, вынуждая старшего члена семьи переехать в другой город? Значит все-таки не одна семья, а три семьи. Тогда почему остальным не предлагают по квартире, а переселяют опять в коммуналку, снимая с очереди на улучшение всех, кроме мальчика?

В Санкт-Петербурге огромное количество коммунальных квартир и комнат, появившихся после октябрьского переворота 1917-го года, когда «барские» квартиры уплотнялись и заселялись пролетариатом. Такая практика стала традицией, однако в наше время в лучших традициях социального государства, провозглашен лозунг «Нет коммуналкам!».

Но мощи на это у социального государства, понятное дело, не хватило. Программы расселения стали не то, что сворачиваться, а как-то пристальнее на расселяемых стали смотреть и где-то по мелкому жульничать. Не три разных семьи, а всего одна. Где-то у кого-то есть какое-то жилье. Неважно, что по правилам жилье это должно быть в том же населенном пункте, то есть в Санкт-Петербурге, а не в области, да кто же эти правила будет смотреть?

Но поскольку всякое мелкое жульничество сразу разоблачается заинтересованными лицами, на помощь социальному государству, которое готово рухнуть под тяжестью невыполнимых обязательств, приходит такой же жуликоватый суд. Он умеет судить не по закону, а по справедливости, как эту справедливость понимают чиновники.

Скажем сразу, женщины уперлись и переезжать не захотели. Администрация подала исковое заявление в суд о принудительном выселении. Настойчивые ответчицы подали встречное исковое заявление о предоставлении трех квартир. Суд отклонил оба иска. Решение вступило в законную силу.

Дальше пошли судебные чудеса. Администрация подает новый иск по тем же основаниям и с теми же требованиями. И вопреки процессуальным нормам (если решение об отказе в исковых требованиях вступило в законную силу, больше просить о том же с теми же основаниями у суда нельзя), этот иск не только принимается районным судом, но и удовлетворяется.

Доводы апелляционной жалобы городским судом отклоняются и решение о принудительном выселении вступает в законную силу.

Под гипнозом обещаний о расселении человек годами живет в тесноте, но с надеждой на комфортное будущее, которое когда-нибудь наступит, пусть не сразу, но обязательно после получения им своей собственной, отдельной квартирки.

И тут – бац! Не будет квартирки, будет чуть-чуть более просторная, но тоже коммуналка. Мелкие жулики в администрации, поддержанные «правильным» судом. Стоит ли верить такой власти, стоит ли надеяться на бесплатное будущее, может быть, просто самостоятельно строить свое настоящее, не рассчитывая на государственные подачки?

У истории появилось неожиданное продолжение. Младшая Казусь собирается завести ребенка, она уже беременна. Скоро в комнате будет пятеро жильцов. И станет очень тесно даже без учета бабушки с ее собственностью в области.

Кто кого – женщины с несовершеннолетними детьми, которых, кстати, может быть и не по одному, или Жилищный комитет?

Не удивлюсь, если этот факт, воспринятый как действие по намеренному ухудшению своих жилищных условий, даст еще один аргумент в пользу снятия всех с очереди на улучшение. Статья 53 ЖК РФ Последствия намеренного ухудшения гражданами своих жилищных условий: «Граждане, которые с намерением приобретения права состоять на учете в качестве нуждающихся в жилых помещениях, совершили действия, в результате которых такие граждане могут быть признаны нуждающимися в жилых помещениях, принимаются на учет в качестве нуждающихся в жилых помещениях не ранее, чем через пять лет со дня совершения указанных намеренных действий».

С другой стороны, сам президент просил теток рожать и обещал что-то. Впрочем, про обещания мы уже много чего знаем.

Вот так-то!