Защита прав
На чьих жизнях строилась Россия?
Исмаил МАКОЕВ, г. Владивосток.
Мой дедушка Александр Алексеевич Юрков до Октябрьской революции был полковником Корпуса лесных инженеров. Он инспектировал леса Енисейской губернии и Дальнего Востока, а также руководил лесной школой в городе Хабаровске. Именно в этом городе дедушка познакомился с В.К. Арсеньевым. Они стали друзьями. Последний даже подарил ему свою книгу с дарственной надписью.
Моя бабушка Екатерина Алексеевна Юркова была дочерью богатого мещанина, подрядчика военного ведомства царской России. Конечно же, их семья была хорошо обеспечена. Бабушке помогали по хозяйству китайцы. Она была доброй, щедрой, хорошо им платила.
В один из дней перед ней предстал незнакомый китаец. Худая одежонка, болезненный вид. Он обратился к ней со словами: «Мадама, у вас найдется какая-нибудь работа?» Китайцы, присутствовавшие при этом разговоре, запротестовали. Но бабушка успокоила их, сказав, что никто из них обижен не будет. И новый работник приступил к своим обязанностям: колол дрова, носил воду, убирал во дворе. Бабушка была довольна.
Но вот в город вошли японские интервенты. Начались грабежи, аресты, растерелы. Как-то, проходя по улице, бабушка встретила своего последнего работника и не поверила собственным глазам, потому что на нем был мундир японского офицера.
Потрясенная увиденным, она подошла к нему, дотронулась до рукава кителя и сказала: «Ходя». В те времена существовало такое обращение к китайцам. Никто не обижался на это обращение. «Зачем вы надели это?» - спросила бабушка.
В ответ она услышала: «Я не ходя. Я капитан императорской армии». Лучше бы бабушка и не подходила к нему.
На следующий день во дворе их дома появились японские солдаты. Увидев красные флаги над крыльцом конторы, офицер пришел в ярость. Дедушку тут же вывели во двор. Офицеры готовились расстрелять дедушку. Но бабушка бросилась к нему и заслонила его собою. Бабушка убеждала офицера в том, что это был приказ властей вывесить знамя, и ее муж просто подчинился приказу.
Дедушку не тронули, во всяком случае в тот день. Затем солдаты ринулись в дом и принялись грабить имущество. Забирали с собою все, что представляло хотя бы малейшую ценность. Похитили даже некоторые фотографии из семейного фотоальбома. Бельгийский сервиз с золотом разбили на куски. Эти куски укладывали в ранцы. С икон снимали серебряные оклады.
Капитан Акаси стал приставать к моей бабушке. Она прятала за пазухой пачки денег - зарплату лесников. В тот момент, когда внимание грабителя что-то отвлекло, солдат, стоявший у двери, приставив винтовку к ноге, тихо прошептал: «Беги, мадама, беги!»
Когда грабители покинули двор, соседи посоветовали дедушке на какое-то время скрыться из виду. Он так и сделал. И, по-моему, не зря, потому что на следующий день солдаты вновь пришли за дедушкой. Понимая, что оставаться в Хабаровске опасно, дедушка собрал семью и они все вместе уехали во Владивосток.
Во Владивостоке первое время дедушка преподавал в политехническом институте на Лесоинженерном факультете. Затем перешел работать в земельно-лесной отдел областного управления.
Но в итоге оказался в следственном изоляторе ППУ. Его обвиняли в шпионаже. Говорили, что, якобы, его супруга приютила американского офицера. Этот офицер спас от смерти мою мать, которая в те годы была маленьким ребенком. Они сидели с дедушкой за одним столом, пили чай и мирно беседовали.
Американец довольно сносно говорил по-русски. У него, как и у дедушки, были две малолетние дочери. Он признался, что приехал в Россию подзаработать, но после очень сожалел об этом.
И, наконец, князь Мещерский, работавший грузчиком в торговом порту, посвятил дедушку в план своего побега из советской России. Князь очень переживал за свою сестру, понимая, что случится с ней, если его план побега осуществится. Но сестра сама благословила его на побег, а сама вскоре исчезла из Владивостока.
Если бы чекисты узнали о тайнах, которые знал мой дед, то дедушка был бы расстрелян, как и его начальник, которого лишь в 1939 году посмертно реабилитировали.
Дедушку, к счастью, освободили. Друзья посоветовали ему уехать куда-нибудь подальше от Владивостока. Так он оказался вначале в Шкотово, после - в селе Владимиро-Александровское.
Умер дедушка в 1942 году в Уссурийске в день сталинской конституции. После войны отыскать его могилу не удалось.
Исмаил МАКОЕВ, г. Владивосток.
Другие статьи номера в рубрике Защита прав:
