Нецензурное обозначение мужского полового органа. Нецензурное обозначение женского. Нецензурное обозначение процесса совокупления. Нецензурное обозначение женщины распутного поведения. А также все образованные от этих слов языковые единицы. Вот это теперь точно нельзя использовать в печати. Все остальное – можно.
Оттепель, боже мой. Дожили. Прямо не верится.
Никиту Сергеича можно без стеснения цитировать – про художников-абстракционистов. Ленина – про интеллигенцию. Михаила Сергеича – про м-ков (или нельзя? а вдруг разводка?). Озоном-то каким повеяло.
Однако таковы последние указания Роскомнадзора, обнародованные центральной газетой. А в ней, в газете, прямо так и говорится, со ссылкой на экспертов-языковедов, что грубо-просторечная «жопа», например, полностью реабилитирована и возвращается в строй.
Правда, газета данное вольное слово все еще публикует с опасливыми точками, но это, наверное, с непривычки. Пройдет еще несколько дней, и оно окончательно утвердится на ее полосах. Может быть, даже в названии.
Более того. Совсем уж нецензурные обозначения тоже можно использовать. Только осторожно. Без точек, за которые будут карать, но с использованием речекряков описательного характера. Женщина на букву «б». Глупый лысый мужчина на букву «х». Тупая блогерша на букву «п».
А ведь еще вчера нас терзали этой проклятой неизвестностью. Объявили, что сперва предупредят, а потом и закроют все газеты, которые будут печатать непечатное, а что считать таковым, не сказали. Сами, мол, знаете.
Возникала, мягко говоря, ситуация правовой неопределенности, и запретными казались самые простые слова. А если добавить к этому, что многие события уходящего года точнее всего описывались элементами ненормативной лексики, то можете себе представить, какие неразрешимые проблемы приходилось решать независимым политическим обозревателям и финансовым аналитикам.
Как объяснить эти внезапные перемены к лучшему в российской жизни?
Есть соблазн рассматривать их в рамках общего курса на демократизацию и гласность. Помиловали Ходорковского, амнистировали девочек-феминисток, нескольких «болотных узников» и всех пиратов Печорского моря – и вот добрались до словаря.
Хотя не исключена и внешнеполитическая интрига. Может, опять матушка Ангела помогла россиянам, попросив Путина быть помилосердней к журналистам. Или Обама пригрозил расширить список Магнитского, если Кремль будет посягать на свободу экспертных оценок. Или в Брюсселе согласились пока не торопить Януковича с евроинтеграцией, если Роскомнадзор проявит склонность к самоограничению.
Так или иначе, «жопа» вроде амнистирована.
К слову, это можно было предсказать еще в начале месяца, просматривая сериал «Оттепель», по ходу которого одна из героинь, пожилая заслуженная киношница, посылала в это место всех своих сослуживцев. И если о художественных достоинствах сериала можно спорить, то его вклад в развитие русской бесцензурной речи совершенно неоспорим.
Не исключено также, что талантливую работу Валерия Тодоровского посмотрел и Владимир Владимирович - и на него тоже как-то повеяло весной. Что и обернулось в конце концов громкими пресс-конференциями в Берлине и прижизненной реабилитацией некоторых русских слов.
Впрочем, россияне, в особенности давно и упорно пишущие, - народ искушенный. Не одну уже оттепель видели они на своем веку, которая потом оборачивалась зажимом, заморозками, наведением конституционного порядка или введением управляемой демократии. Так что всякую хорошую новость они воспринимают с осторожностью.
Может, и правда пришла она – долгожданная управляемая оттепель. А может, коварное начальство на страницах центральной кремлевской газеты обманывает народ и заманивает журналистов в ловушку. Напишешь вот эдак влегкую «жопа», а тебя бац – и оштрафуют, и предупредят, и закроют, и не помилуют.
Поэтому не станем больше пока выражаться. Постараемся не злоупотреблять дарованной свободой. Застрахуемся от ненужных иллюзий словами пусть менее точными, но безопасными с точки зрения выживания свободной прессы.
Будем писать преимущественно сложносочиненными таинственными фразами, украшенными разными причастными оборотами, а также придаточными и очень приличными предложениями, увенчанными красивой метафорой. А если уж совсем припечет, то шепотом матюгнемся, озираясь, мат сотрем, «жопу» оставим. И поглядим что будет.