Журнал New Times взял интервью у психиатра, объявившего Михаила Косенко невменяемым
- Я бы хотела поговорить с вами о Михаиле Косенко.
- О ком? О ком?
- Вы давали заключение по его делу?
- О Михаиле Косенко я давала заключение?
- Да. Вместе с Инной Ушаковой, с экспертом Цветаевой. Не помните? Мне сказали, что вы крупный специалист по шизофрении.
- Где вам это сказали? В моем центре?
- Я нашла в интернете статьи с вашими комментариями по разным темам, связанным с психиатрией.
- Я даю комментарии?
- Да.
- Я не даю.
- Вы подписывали экспертизу в отношении Михаила Косенко?
- Я что-то такого не помню. Но возможно, подписывала и забыла. Может быть, так. Но что я журналистам даю комментарии, это точно не так. Я, может быть, два или три раза в жизни давала, но это было лет 10 назад.
- Софья Натановна Осколкова — это вы?
- Да.
- У вас 32 года стаж?
- 35 лет стаж. Последние 10 лет я не давала никому интервью. Все интервью согласуются с руководством. Так просто это не решается. Я не хочу неприятностей на свою голову. Я не помню, проводила ли я ему (Косенко) экспертизу или нет. Вот в чем ужас весь.
- На основании судебно-психиатрической экспертизы, подписанной вами, Михаил Косенко признан судом невменяемым. И суд отправил его на принудительное лечение. 6 мая 2012 года он вышел на Болотную площадь, его обвинили в сопротивлении полиции. Вы слышали об этом деле?
- Может быть, что-то я слышала, но я не помню, участвовала ли я в экспертизе.
- Ваше имя там на первом месте. Там еще врачи Ушакова и Цветаева.
- Вполне возможно, что мы его смотрели, но вы поймите правильно, у нас же поток случаев. Мы не можем всех помнить. И я и любой другой.
- Вы политикой интересуетесь? Телевизор смотрите?
- Я телевизор не смотрю 17 лет.
- А интернет и газеты читаете?
- Читаю я газеты, конечно, и с интернетом я общаюсь. Но как-то насчет Косенко я не могу сказать четко вам сейчас с ходу, что я там участвовала, и не знаю, в чем он обвинялся.
- Когда вы проводите экспертизы, вы общаетесь с человеком или общается только врач-докладчик, а вы потом смотрите бумаги и подписываете? Может быть, поэтому вы его не помните?
- Да вы что? Какие бумаги? Я человека смотрю. Но конкретно его я не помню. Возможно, я бы вспомнила, если бы я вникла. В любом случае какое-то интервью — это с разрешения руководства.
- Косенко 12 лет наблюдался у психиатра, он получал препарат сонапакс, и лечащий врач не считал его опасным для общества, а вы и еще два эксперта за десять минут признали его невменяемым. На основании чего вы вынесли такое решение? Теперь по решению суда он будет бессрочно содержаться в психиатрической больнице.
- Ну, наверное, если так, то так.
- Так лучше — содержаться в психиатрической тюремной больнице, ведь через год-два врачебная комиссия может облегчить диагноз и выписать домой, чем долгие годы сидеть в колонии?
- Поскольку я не помню всех нюансов, я не могу вам ничего сказать.
- Но ведь это громкое дело. О нем все говорят.
- Понимаете, у нас много громких дел.
- Как вы оцениваете обвинение врачей в использовании карательной психиатрии, о которой сейчас, в связи с делом Михаила Косенко, много пишут и говорят? Дело ведь политическое.
- Мы этим не занимаемся.
- Чем не занимаетесь?
- Ну, ничем таким карательным.
- Вы не используете психиатрию в карательных целях?
- Вы что такое говорите? Да вы что? Я вообще на такие темы не разговариваю. Это не соответствует истине. Вы поговорите с кем-нибудь другим про это в Центре.
- А к кому нужно обратиться?
- Обратитесь к нашему руководству.
- И руководство вам разрешит дать журналистам интервью?
- Я не знаю. Я не уверена в этом.
- Почему?
- Потому что есть более значительные люди у нас в Центре, чем я.
- Вы автор экспертизы. Ваша подпись стоит первой, вы профессор, доктор медицинских наук...
- Что значит автор? Я не автор, я, по крайней мере, член (комиссии. — The New Times).
- Ваша фамилия — первая в экспертизе.
- Это ничего не значит. Это всегда коллегиально решается.
- Что вы знаете про тюремные психиатрические больницы? Говорят, что там условия хуже, чем в колонии.
- Это все сказки. Я даже это не комментирую. Я не хочу неприятностей и проблем.