Приговор Илье Фарберу, вынесенный Осташковским городским судом в начале августа, поразил свирепостью. Москвич, приехавший в тамошнее село учительствовать и легкомысленно взявшийся заведовать сельским Домом культуры и, хуже того, этот ДК ремонтировать, признан виновным в получении взяток на общую сумму 420 тысяч рублей, а также в злоупотреблении должностными полномочиями — и получил за все это семь лет и месяц строгого режима. Это жестокость сознательная и подчеркнутая.

«При рассмотрении дела суд не усмотрел возможности назначить Фарберу И.И. наказание в виде лишения свободы условно», — комментирует приговор судья Лебедев. На иной взгляд, этих возможностей полно: подсудимый не имел криминального прошлого; суду представлена груда его положительных характеристик; у него двое малых детей и больной позвоночник, — а суд не усмотрел.

Но строгий-то режим почему — неужели злополучный художник так социально опасен? А потому, поясняет Лебедев, что «Фарбер И.И. совершил, в том числе, преступление, отнесенное к категории особо тяжкого», так что режим строгий — и баста.

Особо тяжким преступлением взятка становится, выйдя за 150 тысяч рублей, в деле же Фарбера хоть что-то разборчивое говорилось лишь о 120 тысячах. Так что прокурору пришлось утверждать, что он отчетливо слышит на некой диктофонной записи хруст денежных купюр, причем именно пятитысячных, и хрусту этого было еще на 300 тысяч. Так что и особо тяжкое, и строгий режим — все это большей частью с тонкого прокурорского слуха. Никаких семи лет строгого режима в деле Фарбера нет, хоть ты что.

А смысл дела прост: местная верхушка показательно прихлопнула чужака, посмевшего претендовать на пряники, нужные и своим (вроде распоряжения средствами ДК), да к тому же «слишком умного», не соблюдающего местных правил.

Приговор привлек общее внимание еще и диким контрастом лютого наказания неопытному парню — и судьбы настоящих казнокрадов: так, в Москве зампрефекта СВАО Рейханову за хищение 376 млн рублей дали пять лет условно — его исправление, по мнению суда, возможно без изоляции от общества. Когда Фарбера осудили в первый раз (Тверской облсуд год назад дал ему восемь лет), Верховный суд отменил приговор, сославшись на процедурные нарушения, и вернул дело на новое рассмотрение. Повторение вмешательства ВС не очень вероятно: с 2013 года порядок поменялся, и ВС практически отстранен от рассмотрения конкретных дел.

Я очень хотел бы, чтобы и в Твери дело Фарбера решилось справедливо, но не возьмусь оценивать его шансы. Боюсь, однако, что шансы эти весьма невелики, пока судьи так относятся к процедурным вопросам.

Не знаю, верно ли, что демократия — это процедура, но суд — это именно и только процедура. Судебное решение, вынесенное с процессуальными нарушениями, есть расправа; она может оказаться заслуженной, но правосудной не может быть в принципе. Первый суд над Фарбером был проведен с вопиющими нарушениями процессуальных прав подсудимого, но допустившему их судье и пальцем не погрозили. Поэтому немудрено, что и второй суд, как я понял, был не многим лучше.

В этом смысле дело Фарбера, увы, страшно типично: сторону защиты держат в черном теле на большинстве наших процессов. Типично оно, увы, не только по форме, но и по содержанию. Пожелаем свободы Илье Фарберу и поговорим отвлеченно.

Пусть какой-то другой, гипотетический NN с наилучшими намерениями запутался в деревенских строительных накрутках, нарвался на «подставу» от зловредного контрагента и неосторожно совершил какие-то действия, могущие быть истолкованы дурно, на сумму тех же 420 тысяч рублей; пусть прокурор убедительно (не по слуху) эту дурную трактовку доказал. Так это и будет лет семь; ну или шесть, или восемь — как повезет. По-вашему, это правильно? За убийство нередко дают меньше.

В начале лета Пленум ВС издал постановление с рекомендациями судам по рассмотрению дел о взяточничестве и иных коррупционных преступлениях. Это пространный и, видимо, очень полезный документ, но в нем нет ни полуслова насчет того, как коррупционеры разных рангов должны размещаться по широкому спектру предусмотренных законом наказаний — ну, как строгость наказания должна соотноситься хоть, например, с масштабом деятельности подсудимого.

Нет, я понимаю, дискреция суда и все такое, но должна же быть какая-то логика, какое-то единство судебной практики! Мне-то кажется, что если, по действующему УК, героям и героиням того же «Оборонсервиса», будь они осуждены, грозит максимум пятнадцать лет, то учителя, врачи, заведующие сельскими клубами — вообще люди, чьи «должностные полномочия», за злоупотребления которыми их судят, с запасом помещаются в наперсток, должны получать ну год, ну два, а при безупречном прошлом и садиться не должны — условные сроки и проч.

Сейчас, как мы видим, все идет скорее наоборот, и это скверно: каждое «дело Фарбера», как и каждое «дело Рейханова», не подрывает, а убивает в обществе остатки доверия к суду.

Кстати, я бы предложил и серьезно поднять планки «крупных» и «особо крупных» размеров. Взятки — большое зло, но шесть лет за взятку в 25 тыс. рублей, то есть меньше среднероссийского месячного заработка, — это дикость. Да и во многих других статьях кодекса такие барьеры явно устарели. Сколько народу сидит годами пусть и не за три колоска, но за сущие мелочи, никто и не считает.

Но конечно, частными латками проблему не решить — их и так слишком много. За последние годы в уголовное законодательство внесены тысячи изменений. Там масса поправок либерализующих и смягчающих, но там же и множество устрожающих новаций (в том числе невнятных, вроде недавнего «оскорбления чувств верующих»), принятых в рамках очередной кампании.

В результате УК из системного документа сделался сущим лоскутным одеялом. Не хочу сказать, что в результате именно этой перемены фигуранту сомнительной ситуации с деревенской застройкой стало можно вынести приговор строже, чем убийце, но уж точно такие вещи стало делать гораздо легче. Серьезные юристы давно предлагают прекратить хаотические изменения уголовного права и написать новые, внятные УК и УПК, да начальству все как-то недосуг благословить это здравое начинание. Силовикам — хоть федеральным, хоть районным — и так очень удобно.