Украинец Павел Гриб, обвиняемый ФСБ в терроризме, ответил на вопросы «Новой»
В окружном военном суде в Ростове-на-Дону продолжается суд над 19-летним гражданином Украины Павлом Грибом. Молодой человек, по версии ФСБ, пытался убедить 17-летнюю школьницу из Сочи Татьяну Ершову заложить самодельное взрывное устройство в школе № 26 и взорвать его в день выпускного вечера 30 июня 2017 года, после чего Татьяна должна была уехать из России.
Взрыва подростки не устроили, зато сотрудники краснодарского УФСБ, получив доступ к переписке молодых людей, решили завести на них уголовное дело. В август 2017-го Гриб был похищен неизвестными в белорусском Гомеле и доставлен в город Ярцево Смоленской области. Через две недели подросток обнаружился в Краснодарском СИЗО-5.
1 февраля на очередном заседании Гриб пожаловался на ухудшение самочувствия.
«Меня на неделе вывозили в ОКДЦ (областной клинический диагностический центр), где мне порекомендовали дополнительный осмотр. Очень сильно беспокоят боли в животе и головные боли, они мешают принимать участие в заседании, — сказал Гриб суду. — Я прошу вас быть гуманными и отложить заседание хотя бы на два дня, до следующей недели».
В свою очередь адвокат Гриба Марина Дубровина заявила, что в медицинских документах СИЗО ни одна жалоба юноши не фиксируется, хотя здоровье Гриба стремительно ухудшается. Также Дубровина зачитала заключение украинского врача Василия Притулы, сделанное им после прохождения Грибом анализов.
В документе говорится о быстром прогрессировании врожденных заболеваний юноши. В частности, портальной гипертензии, спленомегалии (увеличение селезенки) и цирроза печени.
По мнению Притулы, Павлу Грибу необходимо провести хирургические операции в специальных клиниках Москвы или Берлина.
Помимо этого профессор Притула выразил опасения, что вследствие обострения давних заболеваний и резкого ухудшение мозгового кровообращения у Павла может развиться редкая форма болезни Альцгеймера.
— По словам профессора, первые признаки уже можно наблюдать, — рассказал «Новой газете» отец Павла Игорь Гриб. — Мы хотим как можно скорее обследовать Павла в гражданской клинике в Ростове-на-Дону, чтобы понять его состояние. Потому что сделать этого сами тюремные врачи то ли не могут, то ли не хотят, и упрямо игнорируют опасные сигналы.
Заслушав материал защиты, суд принял решение вызвать скорую помощь.
Ранее Павел Гриб письменно ответил на вопросы «Новой газеты», переданные ему через его маму Марию.
«Мой день проходит грустно и однообразно. Сплю до 7.30. Ем кашу или бутерброд — то, что дают. Отношения с соседями у меня хорошие. Если меня освободят — буду им помогать. В СИЗО мне больше всего не хватает родного слова. Читаю книги из местной библиотеки. Мне передают книги на украинском языке», — пишет Павел.
В письме подросток признает, что догадывался о том, что встреча с Татьяной Ершовой была ловушкой. Напомним: перед встречей в доме девушки прошел обыск, а сотрудники кубанского УФСБ вынудили ее сотрудничать, угрожая уголовным преследованием.
«Надо немного потерпеть. Это «немного» мне каждый день кажется вечностью. Я думаю, что не стоит плакаться и жаловаться, хотя где еще я это могу сделать, как не здесь. Ведь я должен преодолеть случившееся со мной. Нужно не тешить себя надеждами, но и не сдаваться. Маловероятно, что скоро все закончится. Я вижу такую перспективу: либо смерть, либо тюрьма, где мне предстоит пробыть следующие годы своей жизни. Это в том случае, если я не умру раньше, чем туда поеду.
Туда отправляют террористов, и не все возвращаются живыми. Мне там вообще без лекарств не выжить. А другой перспективы нет.
Я понимаю, что не виноват, но я, как зверь в капкане. Виню себя вот в чем: я знал, куда и для кого еду, и чувствовал, что не вернусь. Но, не послушав ничьих предостережений, я поехал. Мысль такая: не страдать напрасно. Я не мог все полностью предвидеть. Это ловушка, в которую я попал, как зверь в капкан. Зачем я поперся в капкан, зная, что некоторые обстоятельства и обещания заставляют сделать неслыханное? Затем я только убедился в том, что подозревал. Ценой своей свободны и жизни. Наибольшее разочарование в том, что мои опасения сбылись. Меня действительно сдали и предали по слабой воле. Едва ли мне было предначертано каким-либо таким спонтанным и непонятным мне решением тут оказаться. И не дай Бог тут остаться навсегда и помереть.
Дом, компьютерные игры, еда, родные, друзья, все это осталось далеко в памяти. Есть что-то родное, но неимоверно далекое, ведь вокруг меня чужое. Время летит очень быстро, и слова, которые я не успел сказать родным, так и остаются несказанными. С физкультурой все плохо. Что-то делать необходимо для выживания, а сил это делать нет. Никак не могу заставить себя на утренней прогулке в бетонном «колодце» (огороженной территории) что-то делать. У нежелания тысячи причин. У желания тысячи возможностей», — пишет Гриб.
Павел Каныгин,
Ирина Бабичева.