Вопрос воспитания, а не денег
Самая большая беда отечественной медицины — и советской, и постсоветской — состоит, как мне кажется, не в недофинансированности, не в плохой технической оснащённости, и даже не в скверной подготовке кадров всех уровней (хотя все эти проблемы сами по себе достаточно серьёзны). Главная беда — в повсеместно принятом подходе к лечению.
Шесть лет в медицинском институте нам вбивали в голову тезис Матвея Мудрова о том, что лечить нужно не болезнь, а больного. Он очень глубокий и совершенно правильный, но, увы, частое повторение этого правила не может заменить его практического внедрения.
Чтобы лечить больного, а не болезнь, нужно для начала в этом самом больном увидеть живого человека, а этому, увы, нас не учили в советских медвузах, и не учат сегодняшних студентов в постсоветских академиях с университетами. Я вообще не уверен, что эту способность можно преподать в рамках какого бы то ни было академического курса. Можно научить фармакопее, обращению с приборами, чтению данных инструментального обследования, хирургическим приёмам. А человеческое отношение к ближнему можно только воспитать. Но ни советское общество с его помешательством на идеях коллективизма и отрицанием ценности отдельной личности, ни постсоветское, с его главным догматом «Своя рубашка ближе к телу», не в состоянии привить гражданам базовые ценности гуманизма, без восприятия которых завет Матвея Мудрова не получится ни понять, ни исполнить.
Постсоветская горбольница, как и советская — разновидность тюрьмы. К пациенту там относятся как к осуждённому. Если он туда попал — значит, ему положено страдать. Это считается нормой.
Тот «режим», который у нас практикуется в лечебных учреждениях, не имеет никакого отношения к заботе о чьем бы то ни было здоровье: это просто набор бессмысленных административных запретов, которые абсолютно бесполезны для больных, а для вертухаев и медперсонала служат кормушкой, потому что нет в наших больницах такого запрета, который бы за взятку от 50 до 500 рублей нельзя было бы обойти. Нигде в мире не сыщешь аналогов этому нелепому «режиму», ограничивающему возможность пациента получать помощь и поддержку от близких, если они не скопили на взятку вертухаю.
Задача российского врача, даже самого эффективного, состоит не в том, чтобы избавить пациента от страданий, а в том, чтобы поскорей добиться таких лабораторных и клинических показателей, при которых его можно было бы выписать и освободить койкоместо.
К сожалению, этот антигуманный подход напрямую влияет на результаты лечения. Можно сколько угодно объявлять психосоматику лженаукой, но суровая реальность состоит в том, что физическое здоровье от психического абсолютно неотделимо. Основным критерием, по которому можно и должно оценивать эффект любого лечения, являются не анализы и рентгеновские снимки, а самочувствие пациента.
Все мы однажды умрём, рано или поздно, отменить этого факта никакая медицина сегодня не в состоянии. А к врачу мы обращаемся затем, чтобы повысить качество жизни в отпущенный нам Богом срок. И мерилом этого качества является наше совершенно субъективное ощущение.
Советской и постсоветской системе здравоохранения этого никогда не понять.
Поэтому совершенно неудивительно, что никакой россиянин, могущий позволить себе лечение за рубежом, не упускает такой возможности — будь он хоть бизнесмен, хоть госчиновник. Ежегодно россияне тратят миллиарды долларов на то, чтобы их медицинскими проблемами занялся специалист, не считающий страдание пациента нормой жизни.

На этот пост я получил два возражения: одно неизбежное и одно почти неожиданное.
Неизбежное возражение, без которого вообще никакой публичный разговор о российских проблемах не обходится никогда, состояло в том, что в Америке негров линчуют. Отыскать рациональное зерно в таком контраргументе непросто, но это не умаляет его популярности у участников сетевых дискуссий о бедах Отечества. Слава Богу, в дискуссиях на другие темы этот полемический прием не так распространен.
Почти неожиданное возражение пришло из сургутской клиники. Автор, выпускник Новосибирского меда, иллюстрирует мои отвлечённые тезисы примером из собственной практики: о беременной женщине, восстающей против жизненно важного для неё диагностического исследования, потому что никому не пришло в голову объяснить несчастной дуре, зачем оно проводится.
Как было бы в Германии? Там бы было по другому. Улыбчивый доктор все подробно бы ей объяснил, рассказал, зачем проводится обследование. Какие мы ждем результаты, как будем действовать. Беседа длилась бы долго и все разошлись довольные друг другом. Он бы ей дал телефон, чтобы она могла ему позвонить в любое время, посоветовал успокаивающее и легкое снотворное, да. Потом бы пришел СЧЕТ, в котором труд врача оценен по достоинству, — пишет доктор из Сургута.
И дальше следует остолбенительный вывод. Во всём виноваты проклятые деньги: низкие зарплаты медперсонала и недофинансированный сектор государственных медицинских услуг, из-за чего на душу любого врача приходится запредельное количество пациентов. Как водится, «вас много, а я одна».
Взгляд, конечно, очень варварский, но абсолютно неверный.
Медработник, который не уважает своего пациента, не видит в нём человека, не интересуется, что этого человека больше всего беспокоит, который жалеет минуту казённого времени на объяснение важнейших для здоровья пациента медицинских фактов, не превратится во внимательного и заботливого земского врача, если повысить ему зарплату в три, пять, или в стопятьсот раз. Потому что эта фанаберия у него не в кошельке, а в голове. И никакими деньгами её оттудова не выбьешь. Деньги вообще никак не облагораживают нравов, как все мы убедились на опыте последней четверти века.
Непосредственно в Живом журнале можно встретить кучу примеров этого, увы, характерного для отечественных эскулапов отношения к пациентам. Вообще-то на медицинские темы в ЖЖ в основном пишут умные, толковые, с хорошим письменным русским языком, врачи обоего пола, из столиц и глубинки. Которые, безусловно, герои и подвижники, потому что за нищенскую зарплату они спасают человеческие жизни — вместо того, чтобы уехать в канады с австралиями, как сделала половина моих сокурсников по выпуску 1989 года, или перековаться в управдомы, как поступила другая половина (а сам я совершил поочерёдно оба действия).
Но в свободное от врачебного подвига время все эти замечательные люди, подвижники и бессеребренники, без устали обсуждают тупость, скандальность и склочность своих пациентов, а также коварство и наглость их близких, которые постоянно путаются под ногами врача и всеми силами мешают Процессу.
Это, можно сказать, у них такая форма компенсации за изнурительный и низкооплачиваемый трудодень — поглумиться в ЖЖ и на форумах над ограниченными и неблагодарными больными, и над фразой «пациент всегда прав», которая в устах российского медика-блоггера звучит как самая чудовищная ересь, когда-либо произносившаяся вслух.
При этом довольно трудно себе представить какого-нибудь практикующего англоязычного врача, которому пришло бы в голову публично глумиться в Интернете над скудоумием или скверным характером своих пациентов, прежних и нынешних. И дело тут не в том, что ему б такой глум грозил бы потерей лицензии и/или практики — даже если и придут ему в голову подобные мысли, то он будет их стыдиться, а не напоказ выставлять. Это, как я уже докладывал, вопрос воспитания, а не денег.