Как устроены невольничьи рынки в России
Ежегодно международные правозащитные организации выпускают Глобальный индекс рабства, в котором Россия традиционно входит в первую десятку стран. По данным активистов российского движения «Альтернатива», которые занимаются освобождением людей, на невольничьих рынках России не меньше ста двадцати тысяч человек. О том, как они попадают в рабство и как их из него вызволяют, разбиралась корреспондент РИА Новости.
Без цепей и кандалов
По последним данным Walk Free Foundation, в мире свыше сорока пяти миллионов человек находятся в той или иной форме рабства. Это различные виды принудительного труда и проституции, торговли органами, а также любые взаимоотношения, нарушающие принцип равенства и права человека на достоинство и свободу.
В России, по информации фонда, насчитывают больше миллиона рабов, по этому показателю она занимает седьмое место в мире. Олег Мельников, лидер общественного движения «Альтернатива», которому удалось освободить почти полтысячи невольников в России и за рубежом, считает эту цифру завышенной. По его словам, счет рабов на отечественном «рынке» идет на сотни тысяч, но до миллиона эта цифра явно не дотягивает.
Освобождением рабов Мельников занялся в 2011 году. Тогда его знакомый рассказал, что его родственника насильно удерживают в Дагестане на кирпичном заводе. Тот сначала не поверил, но поехал искать пленника: его нашли с шестью другими рабами — мужчинами и женщинами. Случай так поразил активиста, что он решил создать добровольческое движение. Сейчас это около десяти волонтеров по всей России — и, по сути, это все силы, которые занимаются систематической борьбой с рабовладением в стране.
«Современные рабы — это не цепи и кандалы. Мы называем рабом каждого человека, у которого забрали документы и который не может добровольно покинуть место работы. Но доказательной базы и правоприменительной практики в России пока нет. Крайне редко заводят дело по статье о «Незаконном лишении свободы» с подпунктами 127.1 и 127.2, которые запрещают торговлю людьми и рабство. На практике полиция по-прежнему берется только за такие дела, когда человек был буквально прикован».
По статистике Мельникова, в России около 40% невольников эксплуатирует нищенская мафия, столько же приходится на нелегальные заводы и фабрики, а около 20% — на сексуальную индустрию в самой стране и за ее пределами.
Сейчас в очереди на спасение у активистов полсотни рабов. В среднем за месяц удается освободить десять человек. Полиция помогает исключительно в плане добровольного сотрудничества. «Содействие нам оказывают редко из-за бюрократии. Чаще обращаются к нам: силовые структуры не всегда доверяют своим коллегам из регионов», — говорит Мельников.
Последний звонок из Дагестана
В январе 2014 года 36-летний Сергей Гайдаш из Белоруссии решил помочь своей тяжелобольной матери, которая слегла с болезнью. У него самого была инвалидность, но мужчина отправился в Москву, чтобы заработать денег на лекарства матери. Гайдаш был готов устроиться и дворником, и мойщиком — хотя бы за 15 тысяч рублей, но его нигде не принимали. Наконец, на вокзале к нему подошел мужчина и предложил работу на сочинской Олимпиаде с бесплатным проживанием и зарплатой в 35 тысяч рублей. Гайдаш не успел ответить — чай, которым его угостил незнакомец, оказался с клофелином.
Полгода инвалид провел не на олимпийской стройке, а в трудовом рабстве на кирпичном заводе недалеко от Махачкалы. Когда активисты «Альтернативы» освободили его и восемь других невольников, Гайдаш попросил позвонить матери. Трубку взяла его тетя. Она ответила, что мать очень ждала сына, но три месяца назад умерла.
РИА Новости, Лариса Жукова.
Пастух выгоняет отару овец на пастбище
Случай с Гайдашем, скорее, исключение, чем правило, замечает Мельников. Вербовщикам нужны здоровые люди, они не обращают внимания на бездомных и больных по простой причине – те не смогут долго работать. В трудовое рабство попадают, в основном, крепкие деревенские мужчины, которые приезжают из регионов в столицу и не представляют, как устроены трудовые отношения. За них некому постоять, они легко верят в сказку о золотых горах и не знают своих прав. Таких малограмотных – большая часть России, считает активист.
Самое распространенное место «вербовки» – «Площадь трех вокзалов». Вербовщики наблюдают за людьми в течение двух-трех дней, и, видя, что кто-то остается с сумками и никуда не уходит, предлагают выпить или поесть. Затем рассказывают о работе «с видом на море, бесплатным проживанием и зарплатой от тридцати тысяч рублей». В напитке оказывается клофелин, и человека без сознания провозят на юг страны через федеральные посты на заднем сидении автомобиля, закидав сумками.
Работа вербовщика и доставка раба обходится криминальным бизнесменам в двадцать тысяч рублей.
Тридцатипятилетний житель Владивостока Владимир Мухотин вспоминает, что согласился на работу «у моря» сам: «Любой бы хотел не с пустыми руками вернуться домой».
Его отвезли на кирпичный завод в Каспийск. «Хозяин» Саид отнял документы, телефоны, заставил работать без выходных. Кормили один раз: водой из-под крана «с кусочком лука или картошки», стаканов не было – пили из «стекляшек», найденных на помойке. Спаивали техническим спиртом – до цирроза. Тех, кто протестовал, Саид грозился отправить на карьер или в горы пасти стада – это означало, что рабов уже никто и никогда не найдет. «Москве я больше не верю. Лучше у нас на земле», – подытожил свой рассказ спасенный трудовой раб, «завербованный» у Казанского вокзала.
РИА Новости / Владимир Вяткин
Казанский вокзал в Москве
Вопреки всеобщим представлениям, кирпичный завод на Кавказе – это обычное чистое поле с выработкой глины, без колючей проволоки и забора. Как правило, возле федеральной трассы или в большом населенном пункте – близ Махачкалы, Каспийска, Хасавюрта, Избербаша и Дербента. Именно там проходят газовые трубы, откуда нелегально качают топливо для обжига глины.
«Местные не хотят идти на это производство: потом легкие выплевывают. Никто не борется с рабовладением, потому что все что-то имеют с нелегального бизнеса: участковые, газовые службы, исполнительная власть», – рассказывает Мельников.
По его словам, выгода от рабовладения идет на десятки миллионов: владелец завода не тратит деньги на зарплатный фонд, налоги, страховые и пенсионные выплаты. Раб окупается за неделю. Поэтому борьба активистов с «кирпичными мафиози» безрезультатна: никакого экономического ущерба изъятием нескольких рабов им не наносится – они тут же ввозят следующих.
Уголовных дел не заводят: если освобожденный написал в полицию, в течение двух месяцев, пока идут доследственные проверки, он должен находиться там, где подал заявление. Люди предпочитают уезжать домой.
РИА Новости / Сергей Сергеев