От редакции «АВ»: Многолетняя война Светланы Мазуриной с правоохранительными органами началась с незначительного инцидента: ей продали ворованное колечко.
Однако наглость милиционеров, допрашивающих её по этому поводу, вызвала в ней протест. Она отвечала на вопросы достаточно независимо, где-то дерзко.
В результате её избили. Её попытки наказать озверевших работников милиции углубили и расширили конфликт до невероятныз размеров.
Правоохранители ждут, когда же Светлана поймет, что плетью обуха не перешибешь, и успокоится наконец. Но ни избиения, ни уголовные дела против неё, ни периодические помещения в психушку не сломили её стремления к правде и справедливости.
Особое беспокойство судьям и работникам правоохранительных органов доставляют дотошность Светланы и высокое знание законов, Уголовного Кодекса. В отличие от них, она все ещё верит в торжество российских законов.
Итак, слово МАЗУРИНОЙ.
Председателю Верховного Суда Российской Федерации Лебедеву В.М.
от Мазуриной С.В., г. Большой Камень, Приморский край.
на ответ заместителя председателя Верховного Суда РФ А.Я. Петроченкова от 2 марта 2011 г.
НАДЗОРНАЯ ЖАЛОБА
Уважаемый Вячеслав Михайлович!
В 2011 году на Ваше имя мной были поданы надзорная жалоба на ответ от 2 марта 2011 года заместителя председателя Верховного суда РФ Петроченкова А.Я. ... по уголовном делу о применении ко мне принудительных мер медицинского характера в виде принудительного лечения в психиатрическом стационаре общего типа по постановлению Фокинского городского суда Приморского края от 30 апреля 1999 года.
Правом рассмотрения ходатайства о возбуждении производства ввиду новых обстоятельств (на основании п.1 ч.4 ст. 413 УПК РФ) обладает исключительно Председатель Верховного Суда РФ согласно частям 1 и 5 статьи 415 УПК РФ. В связи с чем непередача данного ходатайства Вам на рассмотрение и написание ответа на него судьёй Верховного Суда С.Р. Зелениным противоречит требованиям закона.
Зеленин С.Р. необоснованно трактует ходатайства о возбуждении производства ввиду новых обстоятельств, как повторную надзорную жалобу.
В ходатайстве я указываю на применение в ходе судопроизводства по уголовному делу нормы права, признанной Конституционным Судом Российской Федерации не соответствующей Конституции РФ... Указанные обстоятельства являются основаниями для возбуждения Вами производства ввиду новых обстоятельств. В ходатайстве я обосновываю, как применение неконституционных норм повлияло на принятие незаконного судебного постановления по делу. Тот факт, что при этом мной повторялись доводы подававшихся ранее надзорных жалоб, не может служить основанием для трактовки ходатайства, как повторной надзорной жалобы.
Кроме того, судьёй Верховного Суда РФ Чакар Р.С. также, считаю, незаконно была признана в качестве повторной надзорной жалобы моя жалоба, которой полностью опровергается ответ Вашего заместителя Петроченкова А.Я. , которым отказано в возбуждении надзорного производства по данному уголовному делу. Ваш заместитель, так же, как и предыдущие лица, рассматривавшие мои надзорные жалобы, по моему мнению, пренебрегли требованиями закона и в нарушение пунктов 3 и 4 части 2 статьи 381 УПК РФ, обязывающих в любом случае отменять или изменять судебное решение, не возбудили надзорное производство.
Полагаю, обжалуемым ответом Петроченкова А.Я. фактически признано, что в России можно судить заочным судом находящегося под арестом гражданина, не подававшего ходатайства о рассмотрении дела в его отсутствие, отказывать ему в необходимой защите, признавать защитниками адвокатов, ни разу не встречавшихся со своим подзащитным, полностью игнорирующих письменные ходатайства своего подзащитного.
Неприглашение адвоката при назначении судебно-психиатрической экспертизы и не ознакомление обвиняемого с постановлением о её назначении для г-на Петроченкова также, очевидно, является «шалостью» органов предварительного расследования, не заслуживающей должного внимания
Считаю, ответом г-на Петроченкова признано, что эти самые органы могут с целью признания подозреваемого и обвиняемого невменяемым и не допущения к участию в судебном заседании предоставлять для экспертов-психиатров любой ложный характеризующий материал, выходящий за всякие рамки норм нравственности и морали, и ничем не подтверждать написанное.
Кроме того, ответом Вашего заместителя, по моему мнению, применение принудительных мер медицинского характера в виде лечения в психиатрическом стационаре может быть применено к лицу, не страдающему никакими психическими расстройствами. Это, считаю, следует из следующей цитаты из обжалуемого ответа:
«Ссылка в жалобе на заключение специалиста по вопросу необъективности заключений судебно-психиатрических экспертиз и на несоответствие психиатрического диагноза правилам Международной классификации болезней (МКБ-10), не влияет на выводы суда о применении принудительных мер медицинского характера, поскольку они основаны на исследованных в суде доказательствах, достаточных для разрешения указанного вопроса».
Поясняю, что в соответствии со статьёй 10 Федерального Закона «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при её оказании» диагноз психического расстройства должен выставляться в соответствии с международными стандартами диагностики, которые и определяет МКБ-10. Специалист в своём заключении указала, что приписанного мне «диагноза» в МКБ-10 нет.
Кроме того, в экспертном заключении вывод о том, что я не страдала и не страдаю никакими психическими расстройствами, основан на анализе актов психиатров с указанием на нарушения приказов Минздрава и соответствующих инструкций, допущенных при их написании. Специалист пишет не о «необъективности» актов судебно-психиатрических экспертиз, а обосновывает их незаконность. Следовательно, акты экспертов являются недопустимыми доказательствами.
Приписанный мне психиатрами «диагноз» использовался в советское время для расправы с лицами, отстаивающими свои права
Его не было и в предыдущих международных классификациях болезней. По моему мнению, данное обстоятельство свидетельствует о необъективности и зависимости экспертов от преступных органов предварительного расследования, что также делает все акты моих судебно-психиатрических экспертиз недопустимыми доказательствами.
Приведённая мной выше цитата из ответа Вашего заместителя даёт основание прийти к мнению о том, что судебная психиатрия и в настоящее время может применяться в немедицинских целях, что не может не вызывать недоумение.
Полагаю, также несостоятельным является и утверждение о «исследованных в суде доказательствах». Таким доказательством не могут быть показания не допрошенной в суде свидетеля Кашириной, которая даже не могла быть на месте приписанного мне инцидента, так как в указанное время должна была находиться на работе в медсанчасти п. Шкотово.
Письменно я обращалась в суд с ходатайством и о допросе тогда несовершеннолетней Г. Суд признал её показания, данные на стадии преступного предварительного следствия. Мои доводы о неполноте и необъективности допроса этого свидетеля недобросовестным, считаю, следователем прокуратуры Красиковым никем не были опровергнуты.
Я настаивала и настаиваю, что дочь Г. была свидетелем того, как её отец избивал меня, а не я его
При этом девочка громко на весь подъезд кричала: «Папа, не бей!». Следствие «не нашло» свидетелей этого. В надзорных жалобах я систематически указывала на то, что готова пройти через детектор лжи, и настаивала на таком же исследовании всех свидетелей и потерпевших. Таким образом, показания не допрошенных в суде свидетелей, на которых суд основал своё постановление, считаю, также являются недопустимыми.
Петроченковым А.Я. не были опровергнуты доводы о необъективности суда, выносившего постановление о применении ко мне принудительных мер медицинского характера. Это подтверждает не только выносившийся ранее в отношении меня судьёй Кадкиным А.А. приговор, отмененный судебной коллегией Приморского краевого суда, я была оправдана.
По моему мнению, об этом свидетельствует, в частности, и определение суда от 24.12.1998 г. о назначении в отношении меня повторной судебно-психиатрической экспертизы, в котором суд до исследования обстоятельств дела и доказательств признал совершение мной общественно-опасных деяний. Полагаю, суд не понимает юридического значения понятия «невменяемость», трактует его как обыватель в определении о назначении повторной судебно-психиатрической экспертизы, в котором обосновывает назначение её противоречивостью судебно-психиатрических экспертиз, проведённых в разные годы в связи с вменением разных деяний.
По настоящее время я из-за незаконного судебного постановления по уголовному делу нахожусь на учёте у психиатра, ограничена в ряде гражданских прав
Кроме того, полагаю, судья Кадкин не мог не знать, что уголовное дело было возбуждено по ложному доносу адвоката М., с целью, очевидно, сокрытия совершённых в отношении меня преступлений.
Кроме того, считаю, Петроченков А.Я. также необоснованно сослался на ст. 67 УПК РСФСР. При назначении повторной экспертизы (для чего не было никаких оснований) назначаются другие эксперты, что требовала статья 81 УПК РСФСР.
Приведённые мной доводы являются, по моему убеждению, достаточными, но далеко не всеми (что очевидно из подававшихся мной ранее надзорных жалоб) для возбуждения как надзорного производства, так и производства по делу ввиду новых обстоятельств.
По моему мнению, анализ уголовного дела свидетельствует о том, что в нарушение части 1 статьи 118 Конституции РФ правосудие в России осуществляется не только судом, но и психиатрами. Судья без моего участия и без объективного и полного исследования всех обстоятельств дела, полагаю, только продублировал вынесенный психиатрами приговор.
По моему мнению, при производстве по моему уголовному делу были нарушены требования части 1 статьи 120, частей 2 и 3 статьи 123 Конституции РФ, в соответствии с которыми соответственно судьи независимы и подчиняются только Конституции Российской Федерации и федеральному закону, заочное разбирательство уголовных дел в судах не допускается, кроме случаев, предусмотренных федеральным законом, судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон.
На основании изложенного в соответствии с частью 4 статьи 406 УПК РФ, пункта 1 части 4 статьи 413, частей 1 и 5 статьи 415 УПК РФ прошу отменить ответы судей Верховного Суда РФ от 11 августа и 9 сентября 2011 года, ответ от 2 марта 2011 года Вашего заместителя на надзорную жалобу, как незаконные и необоснованные, возбудить надзорное производство и производство ввиду новых обстоятельств и передать дело на рассмотрение президиума Верховного Суда Российской Федерации.