ИЛИ СОЦЗАЩИТА НА СТРАЖЕ ГОСУДАРСТВЕННОЙ КОПЕЙКИ
Колледж – не школа, студенту помощь не положена
Муж Марины находится в розыске, они развелись в 2007 году и сейчас его ищут судебные приставы. Алименты на сына он не платит. До марта 2012 года Марина как инвалид второй группы получала на сына 3000 рублей от государства, но когда пришла пора оформлять компенсацию на квартиру, узнала, что с марта детские деньги не перечисляются.
В собесе информацию подтвердили – пособие не выплачивается, потому что не положено, и состоялся такой разговор.
– Как это не положено? Что, папаша нашелся? Алименты за все годы выплатил или ребенку 18 лет исполнилось, что случилось?
– Вашему ребенку исполнилось 16 лет, а он у вас учится в колледже.
– Ну и что?
– А все! Если бы он в школе учился, то мы бы платили, а так как в колледже, то мы уже вам не платим.
– А что изменилось? У него стипендия 450 рублей. Этих денег только на транспортную карточку хватает.
Сначала Марина ездила, доказывала, говорила, что у нее настолько серьезное заболевание, что она стремится дать ребенку профессиональное образование, чтобы он скорее пошел работать. Раньше пособие начислялось, причем до окончания учебного заведения или до достижения ребенком 21 года в случае учебы в институте.
У Марины соседи – инвалиды, и их сын еще недавно получал помощь, пока не закончил институт. В соответствии с законом Санкт-Петербурга от 17.11.2004 г. № 587-80 «О социальной поддержке семей, имеющих детей…», Марине платили по 3000 рублей в месяц как инвалиду, воспитывающей сына без поддержки бывшего мужа.
В законе написано, что если родители – инвалиды, то ребенок, если он обучается в общеобразовательном учебном заведении, имеет право на пособие до18 лет.
И хотя о профессиональных колледжах в документе ничего не сказано, в опеке решили, что их главная обязанность – не поддерживать детей, чьи родители являются инвалидами, а беречь бюджетную копейку, и отказали в пособии Марине, когда ее сыну, студенту колледжа, исполнилось 16 лет.
В уставе колледжа есть строка, что обучение строится на базе полного общего образования, однако на статус «общеобразовательное учебное заведение» колледж, по мнению опеки, не тянет.
Марина нашла бесплатного адвоката, принесла все подтверждающие документы, что сын получает среднее образование, он не доучился до 11 класса, что те же предметы изучает в колледже. Специалист Департамента образования поддержала позицию опеки – это же колледж, поэтому ему не положено.
Адвокат говорит, что в законе не указана такая причина для отказа, как тип учебного заведения, и оснований для отказа нет вообще, есть только основания для начисления: обучение в общеобразовательном учебном заведении.
Здесь оказались затронуты права ребенка, у которого единственный родитель – мать – инвалид, а также усматривается дискриминация.
На суде присутствовала представитель соцзащиты, которая усердно доказывала, что Марине помощь не положена, нет оснований. Марина говорит, что это соцзащита не населения, а, наоборот, от населения.
– Причем они ведут себя и бьются так, будто платят из своего кармана. Мы хотели увеличить моральный вред, но судья отказалась принять изменения исковых требований. Видимо, уже заранее знала, какое решение она примет. А как мне его растить на пенсию в 8 тысяч, мне его что, в детский дом сдать, что ли? Мне ответили – это ваши проблемы.
Госсоцпомощь – это серьезно!
В соцзащите намекнули, что она имеет право на госсоцпомощь в размере 1000 рублей в месяц. Раньше она уже обращалась в органы, просила денег на дорогой препарат «Сандостатин», необходимый по жизненным показаниям.
Депутат Тимофеев, к которому Марина обратилась за содействием, ходатайствовал перед соцзащитой. Но даже депутат не помог – на лекарство не дали ни копейки, написали, что не видят оснований и не понимают, насколько этот препарат жизненно важен.
Марина принимает его ежемесячно уже несколько лет, в последний год возникли проблемы с бесплатным получением дорогостоящего препарата стоимостью 30 тысяч рублей. Приходится регулярно обращаться в суд.
Сейчас, по поводу госсоцпомощи в тысячу рублей у Марины запросили все документы о доходах. Пришла первый раз «сдаваться», – справка из колледжа, что ребенок получает стипендию 450 рублей, оказалась в одном экземпляре. Сделать копию, заверить ее и приобщить к заявлению отказались. Во второй раз еще к чему-то придрались. Наконец, с третьего раза документы приняли.
Через две недели ей сообщили, что принято решение назначить комиссию по ее делу: «Нам нужно проверить ваш быт, как вы живете. Нет, нет, в холодильник и в кошелек к вам не полезем, а бытовые условия проверим. Тысяча рублей в месяц – деньги немалые!».
Пришли, Марина включила кинокамеру и диктофон, сказала – вы не обижайтесь, но у нас в стране сейчас надо все фиксировать, на всякий случай. Пытались заглянуть в комнату, но там мама-блокадница лежала, ей нездоровилось, комиссию в комнату Марина не впустила.
В акте так и написали: «В комнату комиссию не пустили». Марина считает, что подобное поведение чиновников унизительно в первую очередь для нашего государства, которое сначала назначает нищенскую пенсию, а потом требует доказательств того, на что человек живет, если еще не умер.
Недавно Марина позвонила в собес, узнала, что разрешительный документ находится на подписи у самого главного начальника.
Проверяй все справки!
Вот еще один сюжет – о том, как Марина оформляла субсидию на квартиру на очередные полгода. Заодно решила выяснить, почему за вторую половину прошлого года приходили какие-то смешные деньги.
В прошлом году Марина уже пыталась выяснить причину уменьшения, но тогда инспектор долго не думала, в компьютер не смотрела и с ответом не затруднилась: «Раньше была компенсация, а сейчас субсидия и она существенно отличается, вы же помните, какие очереди у нас были, а теперь пустой коридор, многие из-за 400 рублей даже не хотят бегать справки собирать». С тем Марина и ушла.
А тут узнала, что приятельнице, такому же инвалиду с такой же квартирой начисляли и тогда, и сейчас по 1500 руб., а не по 400 руб..
На этот раз в собесе ее немножко повоспитывали: «Никогда не надо смотреть в чужой кошелек, мало ли что там у нее, а вам положено 400!». Марина говорит – не вопрос, если мне так положено, я не возражаю, только вы мне объясните, почему так, и как вы рассчитываете.
Специалист лезет в компьютер, у нее округляются и застывают в такой форме глаза: «Ну, я не знаю, вам надо к начальнице подойти, тут у вас неправильно посчитано, вам надо будет пересчитать, может быть, вам пересчитают задним числом. И вообще, покажите справку вашу, которая у вас в руках».
Когда человек запрашивает субсидию, он сдает все документы, и по результатам рассмотрения выдают извещение, что ему начислено столько-то, а доходы у него такие-то Марина нашла в папке бумажку, подала специалисту, та спрашивает: «А вы извещение читали?» «Если честно, не смотрела, получила, сунула в папку и пошла», – отвечает Марина.
А специалист говорит: «У вас тут написано доход 19 тысяч в месяц. Вам дарил кто-нибудь 60 тысяч за полгода?». – «Никто не дарил». Видимо, ошиблись в отделе субсидий, единичку приписали впереди лишнюю. Сейчас разборки идут, может быть, исправят.
А здесь повезло, но через два года
Параллельно со всеми этими хлопотами Марина пробовала устроиться в Центр реабилитации инвалидов, но два год попасть туда не могла. Ей все время говорили, что надо какие-то еще анализы сдать, целый список – ЭКГ, флюшку, еще и гинеколога и уролога зачем-то нужно. А у нас с бесплатной медициной все не просто: к этому врачу – на 26-е, к тому – на 5-е, эта справка уже устарела, потому что ЭКГ две недели действует, и так далее, по кругу.
Марина говорит как-то врачу: «Я что-то не понимаю, почему мне никак не попасть в этот Центр?». А врач отвечает без обиняков: «Вы знаете, даже когда вы пройдете всех врачей, вам все равно, скорее всего, откажут, потому что с вашим букетом заболеваний вам туда нельзя».
Марина пришла домой, открыла Интернет, посмотрела про этот центр. Матвиенко его открывает в 2009 году, типа самый, как говорится «супер-пупер», в Европе самый лучший. Там и посещение цирка, и экскурсии всякие, английский язык, бассейн, какие-то соляные пещеры, курсы парикмахеров, рисунка, еще что-то.
Ну, пусть мне нельзя массаж, думает Марина, пусть мне нельзя еще что-то, соляные пещеры. Даже черт с ним, мне нельзя бассейн, но почему экскурсии мне нельзя? Она пришла к заведующей и говорит: «Наверное, под мою фамилию здесь кто-то уже ходит?» – «Что вы глупости говорите?!» – «Я второй год попасть сюда не могу! Значит, кто-то ходит под мою фамилию и галку ставит?»
В итоге Марина в Центр таки попала. Теперь будет ходить в течение года, все бесплатно, куда хочешь туда и ходишь. Она на английский записалась и в бассейн.
В общем, повезло, не там так здесь.