Раздел
В двух комнатах четырехкомнатной квартиры живет семья, еще две комнаты закрепил за собой родственник, разделивший ордер заочно, через суд. Квартира стала коммунальной. В семье – ветеран войны, мать этого родственника.
Мать и сын не общаются, сын, занявший две комнаты, в квартире не проживает, хотя регулярно обращается в суд и к приставам о вселении. Имитируется вселение, со взломом замков, вносом вещей со свалки, угрозами. Показательное выступление заканчивается отбытием родственника по месту его настоящего проживания (не в этой квартире и не по прописке). В 2009 году 21 декабря родственник также заочно приватизирует свои две комнаты.
Квартира, о которой идет речь, находится в так называемом старом жилом фонде в центре Санкт-Петербурга, на одной из Советских улиц. Галина Викторовна, ее родственники родились здесь. Она сама прожила и проработала здесь весь период блокады. Но, видимо, кое у кого есть желание заиметь все четыре комнаты, красиво и как бы законно изгнав ветерана, ее дочь и внучку с помощью суда, администрации и даже самого Президента с его указами о предоставлении квартир ветеранам.
Ирина Ильинична, дочь матери-ветерана, продолжает рассказ, начало которого опубликовано в № 10 «АВ».
Семья прицепом к ветерану
Маму 30 декабря 2009 года ставят на очередь как участника войны, проживающего в коммунальной квартире.
7 мая 2010 года ее вызывают в администрацию, причем, срочно по телефону, получить смотровой на однокомнатную квартиру. Когда мы приходим, маме говорят – однокомнатная квартира вам не положена, поэтому вы должны переехать из своих двух комнат в новую трехкомнатную квартиру втроем – вы, дочка, внучка. Я объясняю, что квартира положена участнику войны, моей маме, и что ни я, ни моя дочь согласия на переезд не давали. Мне объясняют – нам нужна ваша квартира и все вопросы будем решать с вашим соседом, так как он собственник. Бабушку довели до гипертонического криза, у нее отнялась речь.
А через десять дней всю квартиру официально признали непригодной для проживания. Мы запросили, на каком основании? Нам дали ответ – на основании акта 2006 года и акта МВК квартира признана непригодной для проживания. Напомним, что в 2009 году брат свою долю приватизировал.
Нам же приватизация закрыта, и всех нас, в том числе бабушку, начинают уже насильно выселять из «непригодной для проживания» квартиры.
Следующий звонок был из администрации тоже ночью: «На Невский, 106 вы поедете?»
Потом мы узнали, что это маневренный фонд, там темная комната окнами в стенку. Бабушке сказали – переезжайте вместе с внучкой, сделаете ремонт, перепланировку и будете жить в двухкомнатной квартире. Смотровой ордер на Невский, 106 нам так и не выписали.
Через некоторое время маме выписывают другой смотровой – в район новостроек. Осталась последняя квартира для участника войны в этом районе. Мы поехали смотреть. 13 этаж, 14 остановок от метро, улица Маршала Захарова. Когда нам открыли квартиру, в нее нельзя было войти – там запах канализации. Мы смогли пройти по квартире только когда открыли окна и устроили сквозняк. Там какой-то дефект канализации. Мне объяснили, что время от времени будет появляться эта вонь. Это строительный дефект новостройки, что-то с вытяжкой, все поднимается наверх, на 13 этаж. Это было в прошлом году. Мы написали, что пахнет канализацией и пошли к главе администрации, нам говорят: «А чем вам не нравится квартира? Великолепная квартира! Ишь, вам надо здесь в центре!».
А почему и не в центре? Мама прожила здесь всю жизнь, награждена медалью «За оборону Ленинграда», почему она должна из этого района уезжать?
После этого в июне вдруг приходит бумага: «Вам в апреле предоставлена трехкомнатная квартира на семью из трех человек на Ленинском проспекте, 55, на первом этаже», с угрозой – получите, в противном случае выселение и вселение в судебном порядке. Уже предоставлена, без осмотра, без согласия, хотя я не просила!
Вскоре мы получили исковое заявление о выселении «в связи с тем, что квартира аварийная». И одновременно тут же приходит от пристава бумага о вселении моего брата с несовершеннолетним сыном в эту же аварийную квартиру. При этом по бумагам мы четко видим, что в апреле этого года ему уже предоставлена квартира на Ленинском, 55, корпус 1.
То есть его снова сюда вселяют, нас принудительно выселяют, и в то же время ему предоставлена еще одна новая квартира.
По бумагам выходит, что Галина Викторовна якобы заявила в комиссию о предоставлении ей на семью из трех человек – сама, дочка и внучка – этой трехкомнатной квартиры, а «в случае отказа переселить в судебном порядке». Это она просит! Типа, она стоит на очереди одна, и за меня и за внучку решила! Опять подлог.
Дом не аварийный, а квартира аварийная! Из постановления правительства № 47 от 2006 года: квартира не может быть признана аварийной, если дом не аварийный. Четко есть документы, что дом аварийным не признан.
Мы вызвали независимую экспертизу, которая сделала свой вывод – квартира аварийной и непригодной для проживания не является.
«А бабушка жива?»
Иск о выселении, который подала администрация, поручен судье Смирновой. Начинается первое заседание, первый вопрос: «А бабушка жива?». Пришлось сказать: «С божьей помощью она вас переживет».
Администрация согласна с любым решением суда. Судья говорит: «Я выношу решение на ваше выселение». Я говорю: «Извините, но у нас здесь есть один нюанс. Вот экспертная комиссия, которая говорит, что квартира не аварийная. И мы просим, чтобы назначили еще раз экспертизу, чтобы подтвердили нашу, что да, действительно, квартира не аварийная». Прокурор тут же: «Выносим решение на выселение!» А судья сидит и вслух рассуждает: «Выносим решение, а они идут в городской суд». Я говорю: «Да! Мы идем в городской суд». – «Вы его обжалуете, его отменяют. Нет! Я его откладываю на неопределенное время».
Регистрационное дело нам не дают. Есть ли там это заявление, мы не знаем. На каком основании? Мама не была приглашена на комиссию, не были учтены ее заслуги, не было нашего согласия, она даже не видела эту квартиру. О каком согласии может идти речь? Мы подали заявление об обжаловании неправомерных действий администрации. И пошло это заявление к судье Матусяк.
Мы подали еще одно заявление о предоставлении бабушке квартиры. Так как она стоит на очереди, обязать администрацию предоставить участнику войны отдельную однокомнатную квартиру по указу Президента. Это уже было третье дело в одном суде.
Нас везде объединяют в одну семью: «В связи с тем, что… на основании СК вами не разделены родственные отношения между матерью, дочерью и внучкой». И это подписывает заместитель главы администрации.
Во всех бумагах пишут, что маме были предоставлены смотровые, от которых мы отказались по неизвестным причинам. Я пишу – дайте мне копию смотровой, которую я, по вашим сведениям, получила, расписалась в ее получении, расписалась об отказе от нее. Мне пишут: «В связи с тем, что был устный разговор, смотровые не выписывались».
Тут четкая заинтересованность в этой квартире, в центре города, рядом Невский проспект. Но нас под предлогом аварийности квартиры (но не дома) отправляют на окраину, да еще на первый этаж, хотя у города в центре навалом квартир.
Обратились в приемную Путина, жилищный комитет тут же дает им бумагу, что ветеран войны Галина Викторовна на учете нуждающихся не состоит в связи с предоставлением ей квартиры. Галина Викторовна, между прочим, для того, чтобы ее сняли с учета, должна написать заявление. В приемной Путина сказали – раз у вас родственные отношения, мы ничего делать не будем.
Если квартира непригодна для проживания и она аварийно расселяется, администрация должна была наложить арест на эту квартиру. В результате ее нельзя ни обменять, ни продать, вообще никаких действий с ней совершать нельзя.
И действительно, нам закрыли приватизацию, но тут сразу же начались звонки от фирмы «Мир квартир», которая принадлежит жилищному агентству. Оказалось, что квартира продается! Может быть, нас уже продали вместе с квартирой?
История не закончена.