Повторное рассмотрение дела в Чертановском суде
В Чертановском районном суде города Москвы продолжается повторное рассмотрение уголовного дела в отношении лидера «Лиги обороны Москвы» Даниила Константинова. По мнению правозащитников, следствие искусственно притянуло обвинение, не имея на то доказательств, и передало дело в суд. Обвинение общественного активиста в убийстве вызвало бурную полемику и резонанс, и, как полагали многие, знавшие Даниила лично, походило на расправу над ним. Дело при первом рассмотрении рассыпалось. Судья, удалившаяся в совещательную комнату, так и не смогла вынести приговор. Выйдя из совещательной комнаты в зал судебных заседаний, она объявила, что дело возвращено на доследование…
В мае 2014 года Чертановский районный суд приступил к повторному рассмотрению дела в отношении активиста Даниила Константинова.
Даниил Константинов обвиняется в том, что вечером 3 декабря, в 19.20, в подземном переходе у станции метро «Улица Академика Янгеля» вместе с пятью другими сообщниками на почве внезапно возникшей неприязни, якобы убил некоего Алексея Темникова. По версии следствия, якобы Константинов вместе с группой друзей подошел к Темникову и его приятелю Софронову, когда те стояли в переходе, вскоре между ними завязалась драка, в ходе которой Темникова убили, Софронова ранили, а все остальные участники потасовки разбежались в разные стороны.
Железное алиби
Но, видимо, фабрикуя дело в отношении Константинова, следственные органы не ожидали, что у обвиняемого, окажется алиби – в указанное время и в указанном месте убийства Даниил Константинов, исходя из человеческих возможностей, находиться категорически не мог, конечно, если не прибегнуть к мистике. По показаниям очевидцев, во время убийства Темникова Даниил находился в ресторане, где они праздновали день рождения матери, за двадцать километров от места убийства. Эти очевидцы, присутствовавшие на банкете, настаивали, что Константинов никуда из ресторана не отлучался.
« В тот день – 3 декабря – мы отмечали день рождения мамы Даниила — Галины Алексеевны, — говорит отец обвиняемого, — в тот час и почти в ту минуту, когда было совершено преступление, наша компания зашла в ресторан. Нужно обладать сверхчеловеческими способностями, чтобы телепартироваться в другое место и оказаться на месте убийства. Помимо прочего в деле нет вещественных доказательств, подтверждающих присутствие Даниила на месте убийства: ни биологических частиц, ни крови на одежде, ни отпечатков обуви или пальцев, ни показаний видео регистраторов или системы «Поток» не найдено».
Следствие не обеспокоилось сбором доказательств
Похоже, следствие не особенно обеспокоило себя расследованием дела. В момент убийства – в 19.20 часов – в метро скопление людей увеличивается, наступает, так называемый «час пик»… На улице, наводненной транспортом, и в метро, где в это время люди устремляются по всем направлениям каким-то мощным потоком, очевидно, было много свидетелей. Но следствие не потрудилось установить их, видимо, испугавшись истины, как огня: вдруг эти неожиданные свидетели испортят картину, которую пытается нарисовать следствие, и укажут на причастность к убийству совсем других лиц, не имеющих к Константинову никакого отношения?
И еще одна странность, которую никто так и не объяснил…
Установить по какому маршруту передвигалась машина Даниила в этот день, при нынешних современных средствах технологии не сложно, если прибегнуть к помощи системы «Поток»! В материалах дела имеется справка, которую оглашали в судебных процессах. Согласно ей, «Поток» машины Даниила Константинова не зафиксировал.
Этими объяснениями все ограничилось… Почему бы следствию не выяснить конкретный маршрут передвижения авто Даниила в день убийства? Ничего невозможного в этом нет… Но следствие, которое должно быть, что называется, въедливым и последовательным, не пошевелило пальцем? Опять возникает риторический вопрос: «Почему?» Может быть, боялось, что полученная информация, обезоружит их и подтвердит алиби Даниила Константинова?
Видимо, следствие старалось все подретушировать. Следователи, полагаем, умышленно скрыли главные вещественные доказательства: фотоаппарат и мобильный телефон убитого, которые были найдены на месте преступления. Изначально эти вещественные доказательства имелись в деле, а потом волшебным образом исчезли.
Можно было узнать, кому звонил убитый, определить круг знакомств. Вероятно, в фотоаппарате сохранились какие-нибудь снимки. В судебном заседании и отец убитого и свидетель обвинения говорили, что у Темникова были с собой фотоаппарат и телефон. Но следствие почему-то скрыло главные вещдоки. До сих пор никто не организовал служебное расследование по поводу их исчезновения.
Свидетель на «мушке» следствия
Единственный свидетель Софронов является непосредственным участником драки, в ходе которой произошло убийство. И личность этого свидетеля, видимо, необыкновенно удобная, потому что он не раз имел конфликт с правоохранительными органами по причине того, что промышлял кражами, и за них неоднократно привлекался к ответственности.
Сейчас он отбывает наказание в местах не столь отдаленных. И не нужно быть особенно прозорливым, чтобы понять, что оказать давление на свидетеля, который находится на «мушке» у следствия, очень легко.
Свидетель шесть раз в ходе предварительного и судебного следствия менял показания, каждый раз давал новые показания, что уже свидетельствовало о его неискренности. Кстати, других участников драки следствие странным образом так и не установило.
«В тот момент, когда завертелось следствие, свидетелю Софронову самому грозил срок, — говорит отец обвиняемого Даниила Константинова, — Следствие указывает, что на месте происшествия сначала произошла драка, следовательно, на теле дравшихся должны остаться следы: царапины, ссадины. Но никаких следов на теле моего сына, подтверждающих, что мой сын участвовал драке, не было.
5 декабря он принял участие в митинге «За честные выборы», после которого его задержала полиция. При составлении протокола в полиции указали, что никаких повреждений на лице и на руках Даниила нет».
Искали подпольную экстремистскую организацию… но не нашли
«Упорство, с которым следствие пыталось надеть на Даниила ярлык преступника, поражает, — продолжает отец обвиняемого Илья Константинов, — И причины того, почему правоохранительные органы хотели повесить на него такое тяжкое преступление, вполне понятны. Даниил возглавлял активную гражданскую организацию, которая называлась «Лига обороны Москвы». До того как завертелась вся «карусель» с обвинением в убийстве Даниил провел несколько крупных акций, чем привлек огромное внимание со стороны общественности и спецслужб.
В том, что спецслужбы заинтересовались им всерьез, я нисколько не сомневаюсь. После митинга к Даниилу приходил человек, который представился сотрудником Главного Управления по противодействию экстремизму. Он пытался завербовать Даниила, угрожая возбуждением уголовного дела в случае отказа на его настойчивое предложение.
Даниил сказал тогда, что судить его не за что, потому что он законов не нарушает. Такое заявление нисколько не испугало собеседника, а напротив – вызвало его бурный смех…Считаю, Даниил сначала был объектом разработки спецслужб, а потом очень быстро превратился в объект мести…
В день задержания к нам приехали три опергруппы почти одновременно: одна – домой к Даниилу, другая – ко мне домой, а третья – в мой офис, где провели обыск, забрали все, что было в офисе, и до сих пор не вернули. На следующий день, когда состоялось судебное заседание по избранию меры пресечения в отношении моего сына, возле здания суда толпилось около тридцати спецназовцев в масках и с автоматами. Что они такое нафантазировали о нас, я не мог и вообразить…
Но и этому можно найти объяснение. Дело в том, что в деле присутствует документ из Главного Управления по экстремизму, который был засекреченным…Его зачитывали в суде… В документе говорится об оперативно-розыскной деятельности, о том, что, якобы, Даниил и Илья Константиновы входили в состав руководства неких подпольных экстремистских организаций, проводили противоправные акции.
Видимо, поэтому они планировали целую операцию, собрав спецназ у здания суда, хотели раскрыть несуществующую экстремистскую подпольную организацию, чтобы посадить нас обоих надолго. Но, полагаю, план не сработал – ничего не вышло. Но такая идея-фикс у следственных органов, по моему мнению, существовала и не давала покоя их мозгам.
Убийство, как я думаю – «крючок», на который хотели наживить все остальные обвинения. Но все их планы рассыпались… Однако они продолжают уголовное преследование моего сына. Два с половиной года он за решеткой. Фокусы следствия поражают, настолько безграмотно и бездоказательно проводилось следствие».
Второе рассмотрение дела началось с насилия
Повторное рассмотрение дела Даниила Константинова началось с новых «сюрпризов».
8 мая 2014 года должно было состояться заседание, в ходе которого планировалось принять решение по ходатайству.
Со слов родственников Даниила Константинова, следователь Смирнов привез ходатайство только ближе к обеду. Конвойные доставили Константинова, стучали в двери разных залов суда и кабинетов, но им не открыли, после чего Константинова вернули в конвойное помещение. Время тянулось. Адвокату Шкреду говорили, чтобы он никуда не отлучался. В канцелярии только предполагали, что рассмотрение ходатайства состоится вечером.
Приставы потребовали, чтобы люди, ожидавшие начала заседания, покинули здание, иначе к ним будет применена физическая сила и спецсредства. Приставы не предъявили документов, и потому люди не двинулись с места. Дошло до того, что приставы стали выводить людей силой, жене Константинова чуть было не сломали руку, а старшего Константинова выбросили на улицу. Применялась сила.
Сотрудники полиции метрополитена уворачиваются от первоначальных показаний
На прошлой неделе в судебном заседании допрашивали работников дежурной части полиции метрополитена, которые в день убийства дежурили на станции метро «Улица академика Янгеля». Их показания, данные в суде, отличались от данных ранее, что вызвало ряд вопросов у адвокатов. Работники дежурной части полиции метрополитена подоспели к окончанию драки, вызвали скорую помощь потерпевшему Софронову, Нашли мертвое тело Темникова и опрашивали свидетелей, которые могли пролить свет на все произошедшее.
Первоначально в показаниях сотрудников метрополитена фигурировало то, что лица, участвовавшие в драке, явно принимали субкультуру панков, о чем свидетельствовали характерные особенности в их одежде и внешнем виде. Дании Константинов далек от субкультуры панков. И свидетели в своих показаниях старались не выпячивать принадлежности группы молодых людей к панкам.
Кроме того, у работников метрополитена будто отшибло память, они не помнили расположения проходов и не могли определить по схемам расположения тела и другие детали. Все это выглядело очень странно, тем более, что работники метрополитена, очевидно, выходившие на дежурство не в первый раз, не помнили, что на станции «Улица Академика Янгеля» не два выхода из метро, а три…»