Обвинение против Васютина лопнуло

Скандальная история уничтожения лучшей хореографической школы Приморья развернулась в 2005 году, после ее присоединения к ДВГУ. Ее руководителя Виктора Васютина уволили за то, что он якобы применил к своему ученику насилие. Семь лет уголовного преследования по сфабрикованному обвинению стали серьезным испытанием. И только через семь лет – 24 февраля 2012 года – Президиум Приморского краевого суда по указанию Верховного суда РФ вынес постановление об отмене обвинительного приговора Ленинского районного суда г. Владивостока от 2005 года в отношении Васютина.

Уголовное дело передали на новое рассмотрение в тот же суд, но в ином составе суда – под председательством судьи Е.Ю. Николаенко. В этом процессе и вскрылись шокирующие подробности, считаем, подтверждающие фабрикацию уголовного дела в отношении Виктора Васютина.

С чего все начиналось…

Интриги завязались, очевидно, по поводу отъема здания, в котором располагалась хореографическая школа.

В суде под председательством судьи Николаенко выступила свидетель Лаевская, которая в 2005 году входила в состав родительского комитета. Лаевская говорила, что многие в то время возмущались тем, что ввели оплату за обучение:

– При Васютине дети занимались бесплатно. Но когда произошла реорганизация – присоединение к ДВГУ – посыпались жалобы от родителей в прокуратуру. Дело в том, что ввели оплату за обучение – сначала 2000 рублей, потом оплату подняли до 3000.

– Мой ребенок вынужден был уйти из школы, потому что я опекун, – объясняла Лаевская. – Я не могла платить такую огромную сумму за обучение. Наконец мы получили ответ от прокуратуры на наши жалобы. В нем написано, что ни университет, ни кто-либо другой не имеет права брать оплату за общеобразовательные предметы.

Получив такой ответ, мы собрали собрание, надеясь убедить руководство убрать оплату за общеобразовательные предметы. На собрании присутствовал первый проректор ДВГУ Резник. Мы показали ему ответ прокуратуры. Но на наши возмущения он ответил, что как руководство университета решило, так и будет – оплату менять никто не станет.

Многие в то время не могли платить за обучение в школе и потому сказали, что будут подавать заявление в суд по поводу незаконной оплаты за обучение. Но на это Резник ответил, что мы можем подавать в суд, но что выиграют они.

Почему? Потому что у них все суды, очевидно, куплены? Так и получилось, родители подали исковое заявление, но проиграли суд.

Другие свидетели со стороны защиты также сообщали, что на родительском собрании проректор ДВГУ Резник сказал, что они не боятся судов, мол, у них там свои люди. Очевидно, следователи и прокуроры тоже?

После зимних каникул в 2005 году начались занятия и активная подготовка к концертам. Именно в этот период на стол ректора ДВГУ Курилова легло заявление мамы ученика хореографической школы Ярослава Примачева по совету завуча Косточкиной, которая ей лично позвонила по телефону и сообщила, что В. Васютин якобы ударил ее сына.

Потом, в ходе беседы с мамой Ярослава Примачева, как скажет после в суде Виктор Васютин, они выяснили, что я не бил Ярослава. Казалось, конфликт исчерпан.

Виктор Васютин семь лет подряд говорит:

– Я с трудом вспомнил инцидент у раздевалки. А заключался он в том, что Ярослав пинал ногой девочку, которая, устав от репетиций, легла на пол в коридоре возле раздевалки.

Я, подойдя к Ярославу, прикосновением руки к его голове пожурил его, сказав при этом: «Что ты делаешь, дурная твоя голова!» И в тот момент, когда мы беседовали с мамой Ярослава и с ним лично, мальчик признался, что я его не бил.

Уголовное преследование Васютина

Но на этом история не завершилась. Вскоре появилось множество, полагаю, сфабрикованных документов, порочащих В. Васютина.

Еще находясь на больничном, В. Васютин узнал о том, что он уволен из ДВГУ. А после его увольнения именно ректор ДВГУ Курилов (а не родители мальчика) написал заявление прокурору Приморского края Василенко.

Ректор Курилов писал, что Васютин якобы дважды ударил Ярослава Примачева – у раздевалки и на лестнице, а спустя некоторое время якобы применил психологическое насилие, заставив зачитать гостям хореографической школы благодарственное письмо бывшего ученика Александра Смирнова. Эти гости – якобы не установленные судом и следствием лица – директор и хореографы школы искусств поселка Хороль, оставившие свой отзыв с указанием фамилий следом за зачитанным Ярославом письмом в этой книге.

Последний эпизод о прочтении благодарственного письма особенно нелеп. Какое психологическое насилие в просьбе зачитать благодарственное письмо? Ведь Ярослав мог и отказаться! В благодарственном письме, оставленном в книге отзывав, ученик выражал свою благодарность учителю, ставшему для него, как он подтвердил в зале суда, путеводной звездой в жизни.

Три эпизода, инкриминируемые маэстро Васютину, описанные ректором ДВГУ Куриловым в заявлении прокурору Василенко, легли в обвинительный приговор в 2005 году.

Ленинский районный суд г. Владивостока в составе председательствующей судьи Зайцевой в 2005 году вынес приговор о признании Васютина виновным по п. «а» ч.3 ст.286 УК РФ. Васютин В.Ф. подал на него кассационную жалобу.

Судебная коллегия по уголовным делам Приморского краевого суда отменила обвинительный приговор и направила дело на новое рассмотрение в тот же суд.

Но по представлению заместителя прокурора Приморского края Богомолова кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Приморского краевого суда отменили. И при новом кассационном рассмотрении 7 сентября 2006 года приговор, вынесенный в 2005 году судьёй Зайцевой, вступил в силу.

При этом В.Ф. Васютина освободили от отбывания наказания по амнистии.

После этого были пройдены все вышестоящие судебные инстанции, вплоть до Верховного суда РФ. И лишь через семь лет заместителем председателя Верховного суда А.Я. Петраченковым уголовное дело было передано на новое рассмотрение в суд надзорной инстанции в Президиум Приморского краевого суда.

Президиум краевого суда отменил обвинительный приговор Васютина от 2005 года. Государственный обвинитель – тот же прокурор Богомолов – теперь настаивал на отмене обвинительного приговора и новом рассмотрении в суде первой инстанции, как это уже предписывалось краевым судом в 2005 году. Но по представлению того же Богомолова пересмотр дела в Ленинском районном суде семь лет назад был отменен. И только зимой 2012-го года дело отправили на новое рассмотрение в Ленинский районный суд г. Владивостка, но в ином составе суда.

Сфабрикованные протоколы?

Потребовалось семь лет, чтобы обвинительный приговор отменили. Ленинский районный суд г. Владивостока в ином составе суда прекратил уголовное преследование 20.12.2012 года.

В суде вскрылись шокирующие подробности, касающиеся фабрикации уголовного дела в отношении Васютина в 2005 году.

Показания свидетеля Ильи Косточкина при рассмотрении дела иным составом суда подкосили версию обвинения, выдвинутую в 2005 году. Этот ключевой свидетель обвинения сказал, что в 2005 году не давал показаний ни в суде, ни на предварительном следствии, которые записаны якобы от его имени в протоколах от 2005 года, показания ложны и написаны не с его слов.

Он настаивал на том, что слышал об инциденте у раздевалки только по разговорам, сам лично он ничего не видел. Илья Косточкин говорил, что инцидент в дверях раздевалки и тем более в коридоре никто из находящихся в раздевалке видеть не мог из-за расположения шкафчиков и двери в раздевалке мальчиков. Он даже нарисовал схему этой раздевалки, которая полностью совпала с той, что ранее рисовал В.Ф. Васютин в 2005 году и которая имеется в материалах дела.

Илья Косточкин говорил в суде 3 декабря 2012 года, что они с одноклассником С. сидели и переодевались на матрасе у своих шкафчиков в раздевалке. Входная дверь с их места не видна, так как загорожена стеной шкафчиков. Эта стена препятствует обзору, поэтому то, что происходит у двери в раздевалку, невозможно видеть. А входящему нужно сделать несколько шагов вперед в раздевалку, чтобы его можно было увидеть из-за этой стены.

В.Ф. Васютин и его защитники заявили ходатайство о проведении в раздевалке следственного эксперимента для устранений противоречий между показаниями потерпевшего и свидетеля С. с показаниями свидетеля обвинения Ильи Косточкина, которые полностью совпали с показаниями В.Ф. Васютина. Однако это ходатайство отклонили, несмотря на то, что никто во время следствия не провел даже осмотра этой раздевалки как места происшествия.

Свидетель С., как выяснилось из показаний Ильи Косточкина, не мог видеть происходившего у двери раздевалки, сидя у своего шкафчика в раздевалке, хотя утверждал, что видел. Почему бы судебному следствию не провести следственный эксперимент, чтобы установить, кто и что мог видеть?

Полагаю, чтобы устранить возникшие противоречия, следственный эксперимент был необходим. Чего так опасался суд, отказавшись провести следственный эксперимент? Наверное, боялся, что может обнаружиться и обнажиться фабрикация уголовного дела?

Ведь и по поводу второго инкриминируемого В.Ф. Васютину эпизода на школьной лестнице единственный якобы очевидец и главный свидетель обвинения Илья Косточкин сказал, что такого он не мог сообщить следствию, потому что ничего подобного никогда не видел.

Получается, второй эпизод у лестницы выдуман?

Никто из свидетелей обвинения его не подтвердил. Чудеса предварительного и судебного следствия 2005 года раскрываются спустя семь лет?

Илья Косточкин пришел в недоумение, услышав другие очерняющие учителя подробности, описанные якобы от его имени в протоколах следователем Овсянниковым на предварительном следствии и судьей Зайцевой на стадии судебного следствия в 2005 году.

После прочтения протоколов якобы его показаний, Илья Косточкин заявил, что в 2005 году его не допрашивали, что он вообще в суде впервые и впервые допрашивается как свидетель.

По настоянию судьи Николаенко, Илья Косточкин ознакомился с протоколом, составленным на предварительном следствии, и сказал, что под ним стоит не его подпись. Каким образом появились в материалах уголовного дела протоколы допроса свидетеля Косточкина на предварительном следствии и в судебном заседании, полагаю, должны разбираться следственные органы.

А в судебном процессе юрист Т.П. Демичева заявила ходатайство об исключении протоколов допросов Ильи Косточкина, якобы проведенных следователем Овсянниковым и судьей Зайцевой в 2005 году из доказательной базы, как недопустимые доказательства. Ходатайство удовлетворили. Но определение об исключении недопустимых доказательств выдали только после разрешения дела по существу и вручения окончательного постановления суда. И оказалось, что признали недопустимыми доказательствами показания Ильи Косточкина при допросе его только судом в 2005 году.

Обвинение лопнуло, как мыльный пузырь

В материалах дела отсутствуют медицинские документы, которые могли бы подтвердить наличие последствий якобы нанесенного удара. Почему Ярослав Примачев и его родители не обращались к врачу? Почему следствием не проведено ни одной экспертизы? Не потому ли, что никаких последствий, впрочем, как и самого физического и психологического насилия просто не было?

Любой другой суд в случае применения насилия потребует документальные подтверждения слов: заключение эксперта, медицинскую справку, фиксирующую насилие и его последствия с указанием наличия причинно-следственной связи между насилием и его последствиями. Почему отсутствуют такие документы в этом деле, а все обвинения в насилии голословны?

И наконец, почему суд, не устранив противоречия в показаниях самого потерпевшего и его показаний с другими свидетелями, не трактовал их в пользу обвиняемого, как требует того презумпция невиновности?

Почему-то в материалах дела имеется только протокол осмотра кабинета маэстро, якобы как места происшествия. Непонятно, какое отношение имеет кабинет Васютина к месту происшествия, если обвинение инкриминирует ему оказание якобы физического насилия в раздевалке и на лестнице? Видимо, это «добрая» традиция следствия – побольше ничего не значащих протоколов, в которых никаких доказательств по делу не имеется, зато создается видимость работы?

Потерпевшего Ярослава Примачева на предварительном следствии и в суде допрашивали не раз. В последний раз, когда его допрашивали в судебном заседании, судья попросила его встать поближе к ее столу, таким образом, чтобы его глаза не видели остальные участники судебного процесса.

Он путался в собственных показаниях, утверждая сначала, что Васютин ударил его один раз, потом, после подсказки судьи, говорил, что второй эпизод у лестницы все-таки был, но он не помнит обстоятельств. Вообще потерпевший в этом судебном процессе говорил, что не помнит ничего, что имеет отношение к делу, кроме того, что Учитель якобы ударил его.

Хитрое прекращение уголовного преследования

После того, как все свидетели обвинения были допрошены, государственный обвинитель заявила, что просит прекратить уголовное преследование в связи с отсутствием состава преступления по п. «а» ч. 3 ст. 286 УК РФ за отсутствием состава преступления на том основании, что Васютин В.Ф. не являлся должностным лицом, а также отсутствии заявления потерпевшего по ст.116 УК РФ, на основании непричастности Васютина к преступлению с правом реабилитации.

Сторона защиты согласилась с обвинением, поскольку пункт непричастности обвиняемого к преступлению дает возможность полной реабилитации, в том числе, и восстановления трудовых отношений.

Судья Николаенко долго находилась в совещательной комнате, после чего огласила решение суда о прекращении уголовного преследования, убрав основание «непричастность». Согласно решению Ленинского районного суда, уголовное преследование прекращено с отсутствием заявления потерпевшего по ст.116 УК РФ (побои).

Юрист Татьяна Демичева (защитник В.Ф. Васютина наряду с адвокатом) считает:

– В ходе судебного разбирательства государственный обвинитель был вынужден заявить о прекращении уголовного преследования, очевидно, потому что пришел к убеждению, что представленные доказательства не подтверждают предъявленное обвинение, что уголовное преследование Васютина В.Ф. является незаконным и необоснованным. Фактически просьба государственного обвинителя о прекращении дела является отказом от обвинения по инкриминируемому по п. «а» ч. 3 ст. 286 УК РФ деянию.

Однако в резолютивной части постановления суда о прекращении уголовного дела значится отсутствие заявления потерпевшего по ст.116 УК РФ (побои).

С заявлением потерпевшего по ст.116 УК РФ в этом деле есть весьма интересные обстоятельства. При первом появлении потерпевшего в суде в 2012 году государственный обвинитель – сотрудник прокуратуры Ленинского района г. Владивостока Савченко – заявила ходатайство о приобщении к материалам уголовного дела ходатайства от имени потерпевшего о привлечении Васютина В.Ф. к уголовной ответственности по ст.116 УК РФ. Мы стали выяснять у потерпевшего, что он понимает под словом «побои» и почему дает квалификацию инкриминируемому деянию именно по этой статье, не имея юридического образования, и давал ли он подписку за заведомо ложный донос?

И тут оказалось, что он не желает привлекать Васютина В.Ф. к уголовной ответственности. Что он обратился в прокуратуру Ленинского района г. Владивостока по этому поводу, но ему там сказали, что так нельзя и продиктовали ему это заявление о привлечении к уголовной ответственности.

После того, как нами была выяснена в суде его действительная воля, мы категорически возразили по приобщению заявления потерпевшего, полученного сотрудниками прокуратуры обманным путем и против воли заявителя, воспользовавшись его юридической неграмотностью. В ходе всего судебного процесса в 2012 году он постоянно подтверждал, что не желает привлекать Васютина В.Ф. к уголовной ответственности.

Статья 116 УК РФ относится к частному обвинению и поэтому уголовное дело может быть возбуждено только по заявлению потерпевшего. Поскольку такое заявление ни сам потерпевший, ни его законные представители не писали, то следствие по данной статье не проводилось и не может проводиться. Да и подсудность по нему не районного суда, а мирового судьи.

Заявление прокурору края Василенко написал в 2005 году именно сам ректор ДВГУ Курилов, доктор юридических наук, и по тяжкой статье – п. «а» ч. 3 ст. 286 УК РФ (превышение должностных полномочий с применением насилия), по которой предусмотрено лишение свободы на срок до 10 лет. (Кстати, по этой же статье привлекают сотрудников правоохранительных органов за применение пыток к задержанным).

Поскольку в резолютивной части постановления суда о прекращении уголовного дела значится только п. 5 ч. 1 ст. 24 УПК РФ (отсутствие заявление потерпевшего), то мы были вынуждены подать апелляционную жалобу.

Васютин В.Ф. продолжает оставаться жертвой нарушения Российской Федерацией его прав, гарантированных Европейской конвенцией о защите прав и основных свобод (жалоба была подана в Европейский суд в 2007 году). Невозможна полная его реабилитация по указанному судом основанию, очевидно, заказного уголовного дела.

Полная реабилитация включает в себя оплату вынужденного прогула уже за восемь лет. Эта немалая сумма, полагаю, может быть причиной отчаянного сопротивления полной реабилитации Васютина В.Ф. на национальном уровне.

Мы желаем маэстро Васютину добиться полной победы по этому сфабрикованному процессу, чтобы всех фальсификаторов пригвоздить к позорному столбу. В особенности доктора юридических наук, воспитывающего молодых юристов Приморского (и не только) края.