В. Милов о том, почему кризис в России неизбежен
Призраки новой волны кризиса нависают над Россией с самых разных сторон — это может быть и «сырьевой шок», о котором говорит Герман Греф (действительно, с учетом роста конкуренции в добыче и активного перехода на альтернативные источники энергии сырью в целом недолго осталось собирать сверхприбыли), и резкое сокращение потребительского кредитования из-за перекредитованности населения, беспокоящее министра экономики Максима Орешкина.
Последствия развязанных Дональдом Трампом торговых войн могут оказаться для мировой экономики куда хуже, чем сейчас предполагают экономисты, — это ударит и по нашему сырьевому экспорту.
Может усилиться отток капитала из России — из-за отсутствия общих экономических перспектив, растущих масштабов произвола силовиков, увеличивающихся политических рисков по мере приближения 2024 года (едва ли инвесторы обрадуются, когда начнут понимать, что Путин снова никуда не собирается уходить). Власти могут запаниковать из-за отсутствия роста и начать делать глупости — заливать неработающую экономику деньгами, еще сильнее увеличивать налоговый прессинг ради пресловутых «госинвестиций» (вспомним историю со «списком Белоусова»). В общем, факторов, от которых стагнация внезапно может обернуться спадом, множество.
А есть ли что-то, что может, наоборот, эту ситуацию вытянуть? На горизонте ничего подобного не видно. По сути единственное, на что сейчас уповают Путин и его министры, — пресловутые «нацпроекты». Убежденность в том, что эта очередная химера не заработает, нарастает. Важно тем не менее сформулировать несколько причин, почему.
Во-первых, чиновники хуже, чем бизнес, планируют инвестиции, и значительная часть их обернется омертвленным капиталом (простаивающие или не полностью загруженные мощности, не востребованные рынком). Мы уже имеем опыт последних 10–15 лет, когда госинвестиции серьезно выросли: результат — ноль.
Во-вторых, часть вложенного в «нацпроекты» капитала съест коррупция (если оставить деньги бизнесу и снизить налоги, такого не будет).
В-третьих, как верно заметила летом Эльвира Набиуллина, «нацпроекты» не могут подменить собой частные инвестиции — они по идее должны помочь частным инвесторам и создать условия для расширения частных вложений и создания новой стоимости. Но если условий для инвестирования нет — спроса на продукцию нет, все задушили силовики, бюрократы и госмонополии, — то ничего и не будет, эта инфраструктура так и останется стоять одна, как пугало на заброшенном поле.
Наконец, в-четвертых, судя по тому, как идет работа над самим портфелем «нацпроектов», в ней нет никакой системной основы — просто чиновники набивают этот портфель всем, что попалось под руку, чтобы подогнать его для отчета под некую заданную сверху общую сумму.
Мы уже имеем опыт последних 10–15 лет, когда госинвестиции серьезно выросли: результат — ноль.
Конечно же, такой «самолет из соломы» не взлетит. Что еще остается, если не менять основы действующей системы? Мы уже попробовали пресловутое «импортозамещение»: результатом в основном стали рост издержек и создание новых доминирующих игроков (самый яркий пример — «Мираторг»), которые выкачивают деньги из экономики за счет повышения цен и госсубсидий, — ни к какому росту это, разумеется, не приводит. Новые попытки импортозамещения в нынешней экономической модели приведут все к тому же — огромным субсидиям за счет средств налогоплательщиков и росту цен и издержек.
Еще один часто предлагаемый рецепт — заставить Центробанк снизить ключевую ставку, накачать экономику дешевыми деньгами. Якобы все предприятия сразу станут активно инвестировать кредитные средства в развитие производства — и экономика заработает. Думаю, вы понимаете, что этого не произойдет: в нынешней обстановке, когда нет достаточного потребительского спроса, а риски обесценения инвестиций из-за беспросветной экономической обстановки, повышения налогов и произвола регуляторов и силовиков чрезмерно высоки, никто никуда инвестировать не будет.
Центробанк не выражается по этому поводу так же прямо, как автор этой статьи, но в его обзорах за витиеватыми выражениями, объясняющими осторожность в снижении ставки, просматривается понимание именно такой картины.
Таким образом, весь нехитрый набор инструментов, которые теоретически могли бы обеспечить рост без глобальной ломки путинской модели, в текущей ситуации не сработает. Да более того, власть уже открыто говорит: нам плевать на рост, нам главное сохранить нашу финансовую кубышку и подстелить себе соломки «фискальной консолидации», на случай когда грянет новый кризис, — это они считают главной целью и даже «достижением» своей текущей политики.
А население? Ну, население подождет, пока правительство фискально «сосредотачивается».
У части истеблишмента остается еще надежда на волшебный «приход Кудрина»: возможное назначение нынешнего главы Счетной палаты на высокий пост в правительстве с широким мандатом на проведение реформ. Увы, эти упования иллюзорны: достаточно почитать предложения Кудрина в области экономической политики и вспомнить его опыт работы в правительстве, чтобы понять — все его идеи сводятся по большому счету к тому, чтобы снизить военные расходы и за счет этого увеличить вложения в человеческий капитал (образование, медицину).
Это само по себе неплохо, но совершенно недостаточно в нынешних условиях — на саму систему государственно-монополистического капитализма и путинскую вертикаль управления Кудрин толком не покушается. О демонополизации госсектора, снижении налогов, радикальном выходе государства из экономики, сокращении сотен тысяч чиновников и регуляторных ведомств вы от него не услышите.
Ну, а косметические преобразования с этой системой не срабатывают — чиновники, силовики и монополии не чувствуют в них препятствия для расширения территории своего влияния и продолжают разбойничать.
Никакие распрекрасные «законы о смягчении уголовного преследования предпринимателей» не срабатывают — бизнесменам просто начинают «пришивать» другие статьи УК.
Дискуссия об экономическом росте не какая-то абстрактная категория. Вот уже 11 лет, начиная с финансового кризиса 2008 года, россияне не видели значимого роста реальных доходов. Если в первые два срока Путина реальные располагаемые доходы росли в среднем более чем на 12% в год, то в последующую пятилетку рост упал в среднем до 3–4%, а с 2014 года динамика вообще ушла в отрицательную зону.
Люди вынуждены отказываться от жизненных планов, не имеют возможности покупать товары длительного пользования, многие перекредитованы, примерно двум третям населения хватает доходов в лучшем случае на базовые товары повседневного пользования. Будущее не просматривается — только выживание.
Пока мы не вернемся к экономическому росту, будет только хуже: доходы и сбережения продолжат обесцениваться, а кредитное бремя — превращаться в головную боль. Вопреки рассуждениям банкиров, которые любят сравнивать кредитную нагрузку в России и на Западе и говорить, что наше население недокредитовано по мировым меркам, ситуация сложнее: на Западе большой средний класс, а у нас значительная часть кредитной нагрузки лежит на бедных слоях населения, которые через займы просто поддерживают текущее потребление, и эта часть россиян непропорционально перекредитована — так что у опасений Орешкина о перегреве рынка потребительских кредитов есть все основания.
Собственно, рост потребительского кредитования уже прекратился — россияне не в состоянии позволить себе брать новые потребкредиты. Опасный сигнал об исчерпании фактора, хоть как-то поддерживавшего экономику на плаву в течение последней пары лет.
Что же может вернуть Россию к росту? Давайте говорить прямо, без всех вот этих призывов «не политизировать ситуацию»: только уход Путина. Причем не только его персональный уход (как мы видим на примерах Венесуэлы или Зимбабве, сам по себе уход Чавеса или Мугабе многого не изменил), но и кардинальный слом выстроенной им политико-экономической системы.
Давайте не обманывать себя: произвол бюрократии, силовиков и монополий является прямым следствием системы, где государство «всегда право» и ничем не ограничивает себя, где все признают его «право первой ночи», признают за государством право быть первым и главным игроком. Что же может вернуть Россию к росту? Давайте говорить прямо: только уход Путина.
В этом суть путинской системы, отсюда произрастают все те многочисленные драконьи головы, которые душат развитие нашей экономики. Силовики, которые «защищают священную государственную безопасность» и поэтому творят, что хотят («Вы не видели материалов дела, а ФСБ видела», как комментировал Путин дело против Майкла Калви и Baring Vostok). Налоговики, усиливающие свой прессинг, потому что «доходы госбюджета — это святое» (рост сборов ненефтегазовых налогов в первом полугодии этого года, по данным Федерального казначейства, составил 11,5%, или около 3% ВВП, это колоссальный рост фискальной нагрузки на экономику, причем в самый неподходящий момент).
Регуляторы, которые вводят все новые ограничения для предпринимателей «в интересах защиты граждан». Госмонополии, которые получают эксклюзивные преференции, раздувают издержки, задают тон в низкой производительности труда (в частном секторе она выше) и закрывают рынки для конкурентов, потому что это же «стратегические отрасли» (у нас теперь «стратегическими» становятся уже ритейл и IT, что дальше?).
За последние 20 лет этот «храм всех святых» чересчур разгулялся за наш счет — и в последние 11 лет лишил нас вообще какого бы то ни было роста (в долларовом выражении ВВП на душу населения у нас сейчас примерно на 5% ниже, чем в 2008 году). И это все надо ломать — пора устроить здесь жесткую реформацию, разогнав всех этих культовых служителей «религии госкапитализма».
У нас любят рассуждать о «нежелательности революций», но в экономике момент, когда можно было обойтись без революций, безнадежно упущен.
Только решительная демонополизация экономики, конкурентные рынки, жесткое самоограничение государства, перестройка всего государственного механизма, отказ власти от принятия на себя функции «главного командира и стратега» и перевод его в режим инфраструктуры, обслуживающей страну, а не командующей ею — только это вернет доверие и приведет к нам инвестиции, которые за 30 лет так и не пришли. Но ничего из этого косметические идеи того же Кудрина не предусматривают. А без этого никакого роста не будет.
Ну и внешняя политика — о-о-о, внешняя политика! Нужен не просто быстрый вывод России из режима страны-изгоя, но и скорейшая экономическая интеграция с развитыми странами для поддержки нашего несырьевого экспорта и обеспечения притока в страну прямых инвестиций.
За все предыдущие годы мы провалили задачу привлечения инвесторов, накопленные прямые иностранные инвестиции из стран G7 составляют жалкие 4% ВВП, Россия усиленными темпами вывозит свой собственный капитал, а три четверти того, что у нас по бумагам проходит как «прямые иностранные инвестиции», — это российские же деньги, реинвестированные через офшоры. Нашу страну надо помирить с развитым миром раз и навсегда и уяснить себе, что если не хотим и дальше жить в бедности — нужна экономическая интеграция с развитыми странами.
Без всего этого никакого роста не будет. Это главное, что нам следует разъяснять широким слоям населения в преддверии политического цикла 2021–2024 годов: никакой «стабильности» больше нет, если вы хотите уйти от полной экономической беспросветности текущего момента, надо менять власть.
Страшно? Бояться уже нечего: более десяти лет страна живет без роста, и ничего особо менять Путин и его команда не собираются. Лишь бы не было хуже? Еще будет, скоро увидите — факторов предстоящего кризиса хоть отбавляй (см. выше), выбирайте на свой вкус и цвет.
Чем раньше россияне поймут, что надо избавляться от путинской системы, тем скорее наступит шанс на рост благосостояния и доходов. Это диктует простой вывод: экономическая повестка в ближайшие несколько лет должна стать ключевой для всех, кто хочет вернуть Россию на путь роста и процветания.
Пока будут Путин и путинизм — никаких экономических перспектив не ждите. И наоборот — пора переставать бояться идей оппозиции, которая много лет предупреждает, что при такой политике никакого роста не будет, и предлагает конкретные идеи в русле того, о чем речь шла выше. Риск для экономики не в приходе к власти Навального — куда большие риски в том, что этого не случится и останется Путин.
Владимир МИЛОВ.
theins.ru