«Не ссучиваться ни при каких обстоятельствах!
Оппозиция не может быть как менструация, периодически. Оппозиция — всегда!»
Владимир Буковский
 Случившиеся на уходящей неделе встречи Владимира Путина с политиками и писателями всколыхнули очередную волну дискуссии на тему, которая в России не затухает уже давно: какой формат взаимоотношений между гражданским обществом и авторитарной властью следует считать приемлемым (если такой формат в принципе существует). Разговор это серьезный и важный, но если его затевать, то начать придется издалека…
В XXI веке в России создана действующая модель государства, все основные институты которого, если не вглядываться внимательно, вполне могут сойти за настоящие. Взять, к примеру, Госдуму. Депутаты в красивом большом зале проводят пленарные заседания, голосуют за законы, за поправки, горячо спорят, кто-то выступает «за», кто-то «против», поднимаются на трибуну лоббисты, раздаются выкрики с мест… Словом, вполне себе красочная и убедительная картинка, которую на всю страну транслируют федеральные телеканалы.
Но при этом мы же с вами не идиоты, мы же ясно понимаем, что это все понарошку. Что никакие это не депутаты, прошли они в Думу более чем сомнительным образом, никаких законов они самостоятельно не принимают, все их обсуждения и дискуссии — чистейший блеф, на самом деле они ничего не решают и не могут решать. Они получают большие зарплаты, им позволяют брать взятки, носить дорогие костюмы и часы ради одного — той самой телевизионной картинки. Чтобы миллионы человек в России и по всему миру поверили, что в России есть парламент.
А российские суды (сколько уже про это говорено-переговорено!)? Разве есть в России люди, которые искренне верят в то, что важнейший государственный институт, одна из ветвей власти, имеет в нашей стране хотя бы отдаленное отношение к реальному выявлению истинных обстоятельств того или иного судебного дела, к установлению правды, к вынесению справедливых приговоров? Нет таких людей! Все знают, что наши суды — инструмент в руках власти. Вредный, репрессивный и крайне опасный для общества инструмент, требующий не реформирования, но полного демонтажа.
Те же самые слова можно сказать и про полицию, и про любую другую правоохранительную структуру. А СМИ, а идеологическая сфера, которая начинает играть все большую роль в нашей жизни? Можем ли мы сказать, что они служат каким-то иным целям, кроме как цементированию той уродливой имитационной модели взаимоотношений государства и его граждан, что была выстроена в нашем любезном отечестве? Не можем, если не хотим погрешить против истины.
В нашем обществе сегодня есть фактически две территории, два формата общественно–политической жизни: выстроенный властью — чудовищный монстр, накрывший всю страну, и тот, что пытается взращивать и культивировать часть гражданского населения, которая не готова смириться с существующим положением дел, не готова раствориться в инертной массе, покорно принимающей насилие, творимое в отношении себя же самой.
Разумеется, эта вторая территория не сказать, что обширная, хотя и вполне заметная на фоне так называемого государственного тренда.
Кто там обитает? В последнее время заметный вес набирают гражданские проекты, которые занимаются самыми разными делами: от поиска потерявшихся людей до борьбы с коррупцией, что чрезвычайно важно в условиях лживого и лицемерного общественного уклада, укоренившегося сегодня в России. Я говорю, например, о практически всех антикоррупционных и других разоблачительных начинаниях Алексея Навального.
Или, скажем, о проекте «Диссернет», который поддерживает журналист Сергей Пархоменко. Этот проект миллионам людей раскрывает глаза на истинную сущность нынешних бенефициаров актива под названием «Россия». И тех, кто владеет большими пакетами акций, и совсем скромных миноритариев.
Неожиданно выясняется, что люди эти, допущенные к разным отсекам огромной общественной кормушки, воруют отнюдь не только деньги и другое народное добро, но вообще все, что видят окрест себя и что в их глазах имеет хоть какую-то ценность.
В их среде, как выясняется, завелась такая мода: наравне с костюмами от «Бриони» и швейцарскими часами «носить» еще и диссертации… И все моментально бросились добывать ученые степени тем единственным способом, которым владеют в совершенстве. То есть воровством. «Диссернет» весьма красочно и убедительно повествует об этой стороне жизни так называемой российской элиты.
Отличительная особенность всех этих проектов — полная автономия от действующей власти. Государство не может (хотя пытается, выдумывая законы вроде «волонтерского») контролировать эти процессы. Оно, наше прекрасное государство, разумеется, может их демонстративно растоптать, разрушив проекты и репрессировав инициаторов, но пока, слава Богу, не решается. Или просто руки не доходят.
А что происходит в нашей оппозиционно-политической сфере? Какое место российская оппозиция занимает в этом свободном от власти пространстве? Готова ли она его расширять и укреплять, тем самым расшатывая фундамент режима? Честно признаемся себе: в этом флигеле нашего общественного здания царит совершеннейшая разруха.
Выборы осенью прошлого года в КСО можно признать первым опытом создания альтернативной политической повестки. Хочу напомнить, что в них пожелало участвовать более ста тысяч человек. Очень мало в масштабах страны, скажете вы. Очень много, отвечу я, учитывая реалии нашего общественного бытия.
Причины, по которым проект КСО провалился, подробно описаны не единожды. В том числе и вашим покорным слугой. Останавливаться на них еще раз не имеет смысла. Но куда делись его инициаторы и активные участники, которые в течение года радовали нас зрелищем своих содержательных встреч? А они просто вывалились обратно в привычные сферы деятельности — писатели ушли писать, читатели читать, а политики вернулись к своим повседневным делам. И это совершенно нормально — в моих словах нет ни тени осуждения.
Однако остановимся подробнее на делах и хлопотах оппозиционных политиков. Две истории — провал КСО и блестящая избирательная кампания Алексея Навального — вроде бы ставят точки над i и не оставляют места для сомнений: все, сломя голову, бросились участвовать в разнообразных выборах.
Напомним, выборы в нынешней России — территория путинского режима. Власть устанавливает правила (сегодня выбираем только по партийным спискам, а уже завтра — исключительно по одномандатным округам), власть фильтрует участников (этих допустим, а этих забракуем), власть подсчитывает результаты (сами знаете как).
Широко декларируемый ныне тезис, что выборы в России после массовых выступлений последних двух лет стали «честнее», представляется мне абсолютно ложным. Тот же опыт Навального весьма убедительно доказывает, что Кремль просто изменил концепцию подсчета: раньше они воровали голоса избирателей от пуза, столько, сколько могли унести (как, собственно, воруют все), а теперь не больше, чем необходимо для победы.
И сразу добились блестящих результатов: даже в продвинутой части общества возникла иллюзия успеха, а оппозиционные политики (не все, слава Богу) заговорили о «либерализации отечественной политической системы». Дескать, мы на правильном пути, который, впрочем, тернист и многотруден. Поэтому следующие сорок шесть выборов будут еще не вполне честные, а вот уже сорок седьмые…
«Смена власти в сегодняшней России на выборах произойти не может»…
Вот фраза, которую много раз произносили и Немцов, и Каспаров, и Навальный. Но смена власти — это та единственно по-настоящему важная цель, которую может (и должен) ставить перед собой реальный политик, не правда ли?
А можно ли инструмент, в эффективности которого ты совершенно справедливо сомневаешься, делать основным при выполнении вполне определенной работы? Другими словами, когда нам надо забить гвоздь, мы молоток откладываем в сторону и берем в руки клещи, которыми в принципе, отбивая пальцы и затратив неимоверные усилия, возможно, когда-нибудь и получится решить задачу… Но скорее всего все-таки не получится.
Однако именно это сейчас и происходит в нашей политической сфере.
Есть ли положительный элемент в сегодняшнем выборном процессе в России? Несомненно. Это предвыборная кампания, которая может служить способом мобилизации протестных масс и донесения своей позиции до широкого круга избирателей. Что, конечно, блестяще продемонстрировал Алексей Навальный. Но есть и тяжелейший отрицательный эффект — иллюзия возможной победы, которая все откладывается и откладывается. У воодушевленных людей в какой-то момент неизбежно возникает чувство разочарования и апатии…
Главный оппозиционный сюжет, анонсированный на ближайшее время, — выборы в Московскую городскую думу, которые скорее всего (если Кремль вдруг не решит провести досрочные) состоятся в начале осени следующего года. Есть основания с большой долей уверенности говорить, что они будут проведены исключительно по одномандатным округам.
С крутого демократического берега в эту пучину бросятся три партии — РПР-ПАРНАС, «Яблоко» и прохоровская «Гражданская платформа». По каждому округу будет выбран один человек — всего 45 по числу депутатов Мосгордумы. То есть кампания распадается на сорок пять составных частей. Не то что общего демократического списка мы не увидим в избирательных бюллетенях, но и вообще никаких списков не будет.
Единственное, о чем, возможно, демократические партии сумеют договориться (а может, и не сумеют) — это не сталкиваться лбами в отдельных округах. В итоге на избирателя навалится сводный хор из селебрити Михаила Прохорова, сморщенное до одного Митрохина «Яблоко» и партия РПР-ПАРНАС, то ли с «братьями» и «сестрами» Навального, то ли без них (РПР-ПАРНАС попытается провести кампанию по всем округам под собственным единым брендом).
Теперь вопрос: а за что, собственно, воюем? Что есть такого привлекательного в Мосгордуме, чтобы пытаться ею овладеть? Совершенно ничего, скажу я вам. Абсолютно второстепенный витринный орган, находящийся в прямом подчинении у городских властей и штампующий спущенные из мэрии законы ровно с той же покорностью и смирением, с какой это делают их старшие братья из Госдумы, когда к ним поступают кремлевские проекты.
И таким сюжетом нас собираются увлечь оппозиционные политики? Вот эту смешную возню на ровном месте нам втюхивают как актуальную протестную повестку? Им кажется, мы вдохновимся? А с какой стати, позвольте спросить?
Я предвижу, что явка на предстоящих выборах будет еще ниже, чем на мэрских, что громкую убедительную кампанию, в силу вышеперечисленных причин, никому провести не удастся, что результаты в итоге разочаруют даже самых стойких поклонников избирательных процедур в нашем суровом электоральном климате.
Мне кажется, что единая кампания «неучастия», проведенная мощно и размашисто, могла бы оказаться куда более эффектной. И в части мобилизации протестного люда, и в том, что касается результата на выходе. Эх, если бы все эти огромные деньги, что будут потрачены на дурацкие, ничего не решающие выборы (на круг — многие миллионы долларов), потратить на проекты, призванные освободить узников Болотной, других политзаключенных России…
Фантазии, скажете вы, никогда ни Прохоров, ни, тем более, Явлинский не откажутся играть по спущенным сверху правилам! Все так — эти не откажутся. Но мы их и не числим в оппозиции!
Однако есть же и другие. Например, РПР-ПАРНАС... Или тот же Навальный, для которого формирование собственной оригинальной повестки более чем актуальный вопрос. Или он и дальше собирается заниматься политикой, пытаясь обыграть Кремль, вырваться из загона, действуя исключительно внутри их проектов? Будем считать, что один раз он лихо обвел кремлевцев вокруг пальцев. Получится ли во второй? Я не уверен, там тоже не идиоты.
Но есть еще нравственная позиция. Ясная, простая и абсолютно безупречная. И ее буквально на днях отлично сформулировал Борис Акунин. А до него и многие другие. Например, Александр Галич. Помните: «Не делить с подонками хлеба…» Наступает такое время, когда чувство брезгливости становится доминирующим. И отнюдь не только у людей творческих, но и у политиков. Просто они его в себе давят, а не стоит.
И не надо бояться того, что его, это чувство, не разделят твои сторонники. Разделят, если политик научится доносить до них свою позицию, формулировать ясные мысли и произносить точные слова. Но политик не может просто отойти в сторону и высокомерно отвернуться, как это вполне уместно сделать творческому человеку. Он должен предложить альтернативный маршрут. Или перестать быть политиком.
В любом случае, нужно помнить слова Владимира Буковского, которыми я позволил себе предварить эти сумбурные заметки.