В пятницу в Питере в свежеоткрытом киноцентре «Великан» (настолько свеже-, что просмотры порой шли под аккомпанемент шуруповертов) раздавали «Кентавров» фестиваля «Послание к человеку».
Этот фестиваль питерские синефилы привыкли называть «нашим маленьким праздником неформатного кино», хотя за три года, что его возглавляет Алексей Учитель, он превратился в крупнейший мировой фестиваль формата «короткий метр + доккино+ анимация + эксперимент».
И здесь я поставлю синефильскую точку, поскольку у меня из головы не идет другая история.
Я на «Послании» был пресс-атташе и, в общем, приложил некоторое усилие, чтобы жюри прессы возглавила Ксения Собчак, давно уже выполняющая роль провокатора социальной жизни в медицинском значении слова «провокация». Для такой провокации только и нужно – говорить, что думаешь, и не бояться.
Собчак по приезде в Петербург и говорила – например, что губернатор Петербурга, коли он глубоко православный человек, должен держать иконы дома, а не превращать кабинет в Смольном в иконостас. И это имело в кабинетах Смольного сильное эхо. Настолько сильное, что на церемонию закрытия фестиваля ни один представитель питерской власти не пришел.
Хотя эт о не только крупнейший фестиваль такого формата, но и совмещенный в этом году с кинорынком DOORS (вот почему церемонию закрытия в «Великане» вела глава «Роскино» Екатерина Мцитуридзе, кровно заинтересованная, чтобы отечественное кино покупалось).
Тут есть тонкий момент. Я не могу на 100% утверждать, что игнорирование Смольным церемонии закрытия – реакция на интервью Собчак. Возможно, вице-губернатор Василий Кичеджи, курирующий культуру, просто был очень занят. Но я могу утверждать, что интервью Собчак не осталось не замеченным.
И еще могу утверждать, что гости Питера судят о ветре, дующем с Невы, вот по таким деталям: пришел или губы надул.
Сегодня, если сгустить краски, представление о Петербурге таково: это идейный центр религиозной косности и поощряемой гомофобии.
Самый популярный вопрос со стороны иностранцев (от Ульриха Зайдля до Нико фон Глазова) был: «Кто такой Милонов?» Так что Виталий Валентинович может торжествовать. Правда, он вряд ли может торжествовать, узнав, что его бурную деятельность иностранцы часто сравнивают с практикой нацистов в 1930-х.
Устойчиво складывающееся представление о России, как о стране, болеющей болезнями гитлеровской Германии, а о Петербурге – как о соответствующего периода Мюнхене, формируется никакой не западной пропагандой. Оно формируется практикой российской жизни. Жизнь – это когда в отсутствие Кичеджи на сцену «Великана» поднимается Ксения Собчак с букетом и объясняет, что цветы она купила для австрийского режиссера Ангелы Кристлиб, чтобы извиниться за хамское поведение питерцев на показе ее фильма.
Я на том показе был. Кристлиб привезла на фестиваль «Голую оперу»: очень красивую, весьма ироничную ленту о современном Дон Жуане, который ездит по Европе вслед за оперой «Дон Жуан», и который, как Дон Жуан, мечется в поисках любви, и так же не находит, хотя в сегодняшней реинкарнации предмет его вожделения не женщины, а мужчины.
Одновременно это фильм о том, как смешны мы вне привычной стихии – и как сильны и прекрасны в родной среде.
Но вопросы после показа последовали примерно такие:
 – У вас что, в Австрии красивых женщин нет, что про гомосеков снимаете?
Вероятно, во всем мире есть тип мужика, который дико гордится эрекцией при виде женщин, потому что больше ему гордиться нечем. Но такой сверчок обычно знает своей эрегированный шесток. А у нас этот тип ничтожества с тестикулами возводится в герои за счет унижения тех, кто не такой. И меня это поощрение пугает.
Фраза «слабых бьют», однажды произнесенная главою страны, содержит двусмысленность, ибо слабых бьют подлецы, – и сегодня она все чаще воспринимается как разрешение бить слабых, чтобы самоутвердиться.
Мне очень печально, что эти печальные вещи ассоциируются именно с Петербургом. Что Собчак чуть ни единственная ведет себя так, как должен вести мужчина – защищает слабых, подчиняет личные вкусы общему делу и заглаживает чужие обиды, – а мужики ведут себя как трусливые слабаки. Я достоверно знаю, что Собчак «Голая опера» не понравилась, она голосовала за «Акт убийства» (в итоге жюри прессы присудило два приза). Но, будучи против фильма, она вышла на сцену со своими цветами и своими извинениями.
Я пишу об этом, потому что поведение Ксении Собчак, имя которой вызывает шквал эмоций, было на фестивале безупречно, и оно давало надежду, что страна еще не превратилась в страну слабаков и трусов, цепляющихся за самодержавие и православие, потому что больше им цепляться не за что.
Я все чаще испытываю чувство стыда, говоря, что живу в Петербурге. Про сегодняшнюю петербургскую власть знают обычно две вещи: «что там Милонов» и что «там в Смольном работу на молебны прерывают». Это небезопасное для города представление.
На меня произвело впечатление громогласное заявление главы «Роскино», объявившей со фестивальной сцены, что в знак протеста против гомофобии в кинорынке в этом году отказались участвовать 6 американских кинокомпаний, включая таких гигантов, как XX Century Fox и Universal.
Грустно, девушки.