Политика
Дальневосточная граница 1945-2011 г.
Ольга ОБУХОВА
Как удэге Александр Кялунзига – 22-летний взводный – выполнял сложное боевое задание.
На высоком берегу реки Уссури, там, где в нее впадает Большая Уссурка (Иман), стоит памятник героям, погибшим в борьбе с японскими империалистами при штурме Хутоуского укрепрайона 9-25 августа 1945 года. Меня привез сюда ветеран Великой Отечественной войны, участник тех событий, гвардии лейтенант Александр Догдович Кялунзига.
На могильной стене золотом выбиты сотни имен. Здесь и русские, и украинские, и грузинские, и армянские фамилии, – каких только нет! Даже есть и одинаковые фамилии, возможно, в этой братской могиле воинов похоронены и кровные братья.
Рядом с высоким обелиском красавицы-сосны оттеняют мраморные могильные плиты. На одной читаю: «Слава герою комсомольцу Кравченко Л.Г., закрывшему своим телом амбразуру дота при штурме Хутоуского УР 11.08.1945», на другой: «Здесь покоится прах офицеров 105 отдельного пулеметного батальона, павших в боях за Советскую Родину в августе 1945 г. Старший лейтенант Пархоменко Алексей Сидорович, 1918-1945, лейтенант Смирнов Федор Петрович, 1917-1945...».
Много имен, за которыми стоят реальные человеческие жизни советских воинов, державших рубежи нашей Родины в течение всей Великой Отечественной войны и погибших уже после победных майских залпов…
В бинокль рассматриваем на другом берегу Уссури постройки китайского города Хутоу, где в августе 1945 года развернулось жесточайшее сражение. Александр Догдович вспоминает:
– Хутоу японцы превратили в неприступную крепость, построив в нем силами китайских военнопленных подземный город. Японцы строили его 5 лет. Сорок пять тысяч китайцев работало. После окончания строительства все они были расстреляны. Факт доказан! Японцы уничтожили всех строивших, чтобы сохранить в тайне план укреплений и коммуникаций. Этот подземный город был способен держать оборону 4 года!
Город Хутоу весь был изрыт так, что каждый кустик на сопках использовался японцами как маскировка огневой точки. Когда наши войска шли в атаку, эти кусты и открывались в огневую точку. При первой же атаке 109-й укрепрайон потерял половину своих солдат. В городе Имане стояла армия Рокоссовского и другие части. И так надолго оставался Хутоу неприступной крепостью, пока не подошла 62-я мотодивизия.
– Вы принимали участие в штурме?
– Нет. Я подошел к Хутоу в декабре 1945 года, уже возвращаясь назад из Китая.
В августе 1945 года наш 8-й отдельный артиллерийский пулеметный укрепрайон занимал оборону от с. Духовское до ст. Лазо Иманского района, что составляет по фронту более 200 км.
3 сентября 1945 года Японская империя подписала акт о безоговорочной капитуляции. Война была окончена, но смертники из остатков разбитой квантунской армии все Еще нападали на нас. Они отказывались подчиняться даже приказам своего командования сдаться в плен.
По этой причине моему взводу была поставлена боевая задача: от левого берега Сунгача вглубь Маньчжурии на 60 км зачистить территорию от оставшихся мелких частей японцев. Мой взвод в количестве 80 человек имел на вооружении 4 отделения станковых пулеметов, 2 отделения ручных пулеметов, огневое отделение орудия на конной тяге (45-мм пушка), минометное отделение (82-мм миномет, 50-мм миномет), одно противотанковое ружье, одну пушку 120-мм гаубичную и одну машину «Студебеккер» с боезапасом. С этим вооружением я выехал в с. Духовское.
Стояла жара. Я приказал солдатам снять и сложить противогазы. Когда те забеспокоились, «а вдруг химическая атака?», я сказал, что газы не будут применяться.
– Почему Вы были в этом уверены?
– Я это знал. Мы также оставили плащ-палатки и саперные лопаты. Солдатам я сказал, что окапываться мы не будем, мы будем все время наступать. И так налегке пошли.
Смертники в плен не сдавались, поэтому их только уничтожали. Хочу отметить, взвод не ходил в атаку, а уничтожал врага массированным огнем. Это дало возможность сохранить личный состав. За все время выполнения боевой задачи взвод не потерял ни одного человека!
Но приходилось постоянно быть начеку, потому что японские смертники могли подстеречь где угодно, метнуть нож, выстрелить. За нами шла рота саперов, безопасность прохождения которой мы должны были обеспечить. Саперы уничтожали все оставшиеся укрепления противника.
На пути следования нам попала река Мулинхэ. Мост был взорван. Пришлось два дня потратить на наведение переправы. Река Мулинхэ не широкая, но глубокая, до двух метров ила. До Хутоу оставалось 25 км.
В 10 км от Хутоу мы обнаружили в лесочке два пустых дома, огороженных колючей проволокой в три ряда, вокруг 4 вышки. Я решил в этом оставленном гарнизоне отдохнуть и привести свой взвод в порядок. После 90 дней бесконечных переходов и бессонных ночей надо было дать отдохнуть людям.
После отдыха солдаты повеселели. Там я отметил свой день рождения. Мне 9 ноября исполнилось ровно 22 года. Разрешил по 150 г выпить. Хорошо нам повезло.
Город Хутоу осматривали очень внимательно и осторожно: как бы не попасть под огонь смертников. Мы провели целых 10 дней на территории Хутоу. Да! Действительно на высоте Березовой были большие и глубокие сооружения. Мы насчитали более 1000 огневых точек.
Выполнив поставленную боевую задачу, мы вышли на переправу. Здесь я увидел много тел погибших советских воинов на повозках, накрытых плащ-палатками. Я спросил у солдата: «Откуда взялось столько мертвецов?» Он мне ответил: «Приказ Сталина вывезти наших убитых воинов». Оказывается, когда Сталину доложили, что японские смертники совершали надругательства над могилами советских солдат, – кололи, резали тела, – он распорядился вывезти наших погибших из Китая и захоронить их на советской территории.
Был декабрь 1945 года. Река уже покрылась льдом. Быки везли повозки с павшими героями через Уссури. 25 декабря мы пришли на погранзаставу.
Мы стоим у мемориала. Смолистый запах сосен, свежий прозрачный воздух, яркое солнце и безмятежное стрекотание цикад, казалось бы, должны умиротворять, но на душе горько. Вот здесь лежат сотни солдат победившей армии, над чьими телами не позволили надругаться, вывезли и похоронили с честью. Поставили красивый памятник, достойный их славы. И видно, что в августе 2011 года здесь проводили памятное торжество.
Но что происходит спустя месяц? Мы с трудом нашли дорогу сюда, чуть не заблудившись на машине в высоких зарослях полыни и крапивы! Потому что гарнизон Графский, на чьей территории расположены братские могилы, сейчас уже оставлен, заброшен и представляет собой ужасное зрелище полного запустения. Вечный Огонь у могил потушен. На могильных плитах из дорогого камня – засохшие коровьи лепешки. Такое же грустное настроение, как у нас, было и у молодых людей, которых мы застали у мемориала. Они тоже приехали сюда поклониться памяти героев.
Память на самом деле – реальная сила. Память о предках дает человеку мудрость и силы выстоять в самых суровых испытаниях, преодолеть любые трудности, достичь победы, память делает человека успешным, а народ долговечным. Человек, потерявший память, становится беспомощным, народ, растерявший память о предках, забывающий свою историю, перестанет существовать. Это древняя истина.
…Попетляв на машине между добротных, но уже разоренных зданий гарнизона, мы останавливаемся у памятного знака. Мы искали захоронение 30 офицеров. Но могильных плит уже нет, – увезены, видимо. Нет и массивной цепи, их окружавшей. Наверное, на металлолом сдали. Только столбики, ее державшие, остались. На памятнике написано: «Открыт 15 июля 2001 года в честь 105-летия со дня образования на дальневосточной земле по указу императора Николая II первого русского гарнизона «Штаб графа Муравьева-Амурского».
Родины край…
Твердой ногой
Стоять должны мы.
Дорогой Ценой России стоил он…».
Такой памятник разорили...
Говорит участник Великой Отечественной войны, член Офицерского собрания офицеров запаса, председатель Общественной организации коренных малочисленных народов Родовой кочевой общины Красноармейского района Приморского края «Удэге» Александр Догдович Кялунзига:
– Я часто вспоминаю все свои 88 лет жизни. Родился и вырос в советское время. Работал и защищал Родину. Прошел всю Отечественную войну, начав солдатом в Великих Луках на Западе, завершив офицером на Дальнем Востоке. Имею два ранения, полученные в штыковой атаке, и более двадцати правительственных наград. Во время службы командиром взвода разведки диверсантов не потерял из личного состава ни одного солдата! Я вспоминаю моих родных четверых братьев, удэгейцев, погибших в сражениях на сопках Хасана, на Халкин-голе, в финскую и в Отечественную войну.
Мне иногда так хочется крикнуть всем нашим чиновникам, так называемым демократам, которые бюрократическими методами смутного периода капиталистического строя разрушают и ослабляют Россию: «МЫ ЭТОГО НЕ ЗАСЛУЖИЛИ!»
Ольга ОБУХОВА.
Р.S.
Недавно выступая в Краснодаре, Д.А. Медведев сказал, что для всех, кто симпатизирует «Единой России», голосует за нее, входит в партию, очень важно, чтобы практические результаты появлялись каждый год, каждый месяц, каждый день. Партия должна быть партией реальных дел, только тогда она будет пользоваться доверием.
Как президент России, как Верховный Главнокомандующий вооруженных сил РФ и как человек, возглавивший предвыборный список «Единой России», пожалуйста, ответьте нам, Дмитрий Анатольевич, что такое произошло с Графским гарнизоном и почему оставлены без присмотра святые для народа России могилы героев?
Другие статьи номера в рубрике Политика:
