Защита прав
Обвинение против Васютина Рассыпается
Наталья ФОНИНА.
ГЛАВНЫЙ СВИДЕТЕЛЬ ОБВИНЕНИЯ СКАЗАЛ,ЧТО ПРОТОКОЛЫ ДОПРОСОВ СФАБРИКОВАНЫ
В Ленинском районном суде г. Владивостока состоялосьочередное судебное заседание по уголовному делу В.Ф. Васютина. В зал суда пригласили главного свидетеля обвинения по уголовному делу, которое возбудили в отношении Васютина в 2005 году.
Но Илья К. спустя семь лет после давних скандальных событий заявил в настоящем судебном заседании, что никому никогда не давал показаний против своего учителя.
Между тем в уголовном деле имеется протокол допроса Ильи К. на предварительном следствии и его допрос в зале суда. Именно об оглашении этих протоколов заявила в настоящем гражданском процессе прокурор. Ведь на показаниях Ильи К. практически и воздвигли обвинение Васютину.
Потом – руководство ДВГУ нагнетало события – знаменитую хореографическую школу В.Ф. Васютина вырвали из рук маэстро и фактически уничтожили.
Все началось с увольнения основателя и директора школы В.Ф. Васютина. В результате уровень преподавания хореографии резко упал, как сообщали суду его ученики, в то время как новое руководство школы требовало огромных платежей за обучение.
И вот после многих лет уголовного преследования, мытарств по судам, как снег на голову, в зале суда прозвучали слова ключевого свидетеля обвинения, единственного, кто якобы был очевидцем избиения ученика В.Ф. Васютиным, что он никогда не давал таких показаний.
Главный свидетель обвинения В.Ф. Васютина стал ключевым свидетелем защиты от заказного уголовного преследования?
Весь сыр-бор начался с того, что якобы В.Ф. Васютин дважды ударил своего ученика Ярослава П. Как говорит сам В.Ф. Васютин, он пожурил мальчика, слегка толкнув его двумя пальцами, чтобы ребенок не пинал ногами девочку, лежавшую в коридоре у раздевалки.
Никто бы этого эпизода, возможно, и не вспомнил, если бы не бабушка Ильи К., которая работала в школе завучем. Якобы узнав от внука, что Ярослава П. избили, бабушка Ильи К. проявила «неравнодушие». Позвонив маме П., уговорила ее написать заявление на имя ректора ДВГУ Курилова.
И колесо завертелось. Правда, примирение сторон, казалось бы, произошло. Едва вспомнив случай у раздевалки, Виктор Васютин поговорил с самим Ярославом и его мамой, когда она пришла к нему, уже написав своё заявление ректору Курилову. В этом разговоре все сошлись на том, что избиения не было. Но события неумолимо шли к предрешенному финалу, очевидно, по заказу ректора ДВГУ.
В.Ф. Васютина желали снять, как неугодного в структуре, где все поставлено на коммерческий поток, и до бескорыстного служения хореографии, которую боготворил В.Ф. Васютин, странным образом никому не оказалось дела.
В протоколе допроса Ильи К. (который лег в основу обвинения) якобы с его слов как очевидца сообщалось о двух эпизодах, когда якобы В.Ф. Васютин применил к Ярославу П. физическую силу. Якобы он находился в раздевалке и увидел из-за приоткрытой двери, как учитель будто бы ударил Ярослава. А потом Илья якобы видел, что учитель на лестнице ударил Ярослава П. по лицу.
В настоящем судебном заседании Илья К. дал характеристику своему бывшему учителю В.Ф. Васютину как высокопрофессиональному педагогу и с точки зрения морали, и в хореографии.
Илья К., вспоминая события дней минувших, утверждал, что за время его обучения не было случая, когда Виктор Васютин кого-либо ударил.
– Также я не видел, чтобы мой преподаватель ударил Ярослава П. Просто по школе ходили слухи, но лично я не наблюдал сцену избиения и не могу сказать, кто другой был очевидцем этой истории. Мы сидели на коврике в раздевалке, как обычно. Расположение раздевалки таково, что мы не могли видеть, что происходит в открытой кем-то двери. Поэтому я уверенно могу сказать, что ничего не видел. К нам в школу приходил следователь, но меня никто не допрашивал. Если быть откровенным, то уровень преподавания катастрофически упал после увольнения В.Ф. Васютина, у меня возник конфликт с новым директором, и я принял решение уйти из хореографии….
– Вы когда-нибудь откровенничали с бабушкой о том, какие по школе ходили слухи? Вы говорили, что ваш учитель ударил Ярослава П.? – спросила судья Е.Ю. Николаенко.
– Я не особенно делился с бабушкой по поводу своих впечатлений или каких-то школьных событий. И по этому поводу также ничего ей не сообщал, – ответил Илья К.
По просьбе прокурора для устранения противоречий судом был оглашен протокол допроса свидетеля Ильи К., оформленный во время предварительного следствия старшим следователем прокуратуры Ленинского района И.В. Овсянниковым.
Судья показала ему протокол этого допроса, а также подпись, сделанную от его имени.
Илья сказал, что такого допроса с ним точно не проводили, потому что он, тем более со своей детской впечатлительностью, запомнил бы такое событие.
– Это ваша подпись? – спросила судья Е.Ю. Николаенко.
– Нет, не моя, я так никогда не расписывался. – уверенно произнес Илья. – И вообще, я не мог такого сказать, потому что все неправда и написано не с моих слов, подобных инцидентов не было, я никогда не видел, чтобы учитель кого-то бил.
Затем Илья К. нарисовал схему раздевалки, в которой он переодевался в тот день. Она полностью совпала с имеющимся в деле эскизом, который нарисовал ранее В.Ф. Васютин.
МНИМЫЙ ОЧЕВИДЕЦ ОБВИНЕНИЯ
Прокурор попросила зачитать показания Ильи К., внесенные в 2005 году в протокол судебного заседания судьей О.А. Зайцевой.
Как гром среди ясного дня грянул. Илья К., пребывая в недоумении, возразил, что никогда ранее в своей жизни не присутствовал в судебном заседании, тем более в качестве свидетеля.
Протокол допроса Ильи К. в качестве свидетеля все-таки зачитали. Более грязного пасквиля придумать сложно.
Господам, упражнявшимся в написании таких протоколов с их красочными экспрессивными описаниями, пожалуй, только сочинения писать на вольные темы, а не протоколы.
Маэстро подтвердил, что Илью К. в судебном заседании по его делу судья Зайцева ни разу не допрашивала.
Илья К. ещё раз подтвердил, что показания якобы с его слов, имеющиеся в оглашенном протоколе, ему не принадлежат, и на том давнем суде он не был.
– Васютин никогда никого не избивал, наоборот, пользовался уважением у учителей и родителей. Я в первый раз присутствую в судебном заседании. Если бы я был в суде, я бы это запомнил.
Да и забыть такие детали, которые описаны в протоколе, если бы они являлись правдой, считаем, невозможно.
Все присутствующие в суде были шокированы неожиданным поворотом событий. Фальсификация материалов уголовного дела – уголовно наказуемое деяние.
Открытым остался вопрос, каким образом в протоколах судебного заседания появились сведения якобы со слов Ильи К.? И где был адвокат, который осуществлял защиту В.Ф. Васютина на первоначальном, самом главном этапе в суде первой инстанции при ведении дела судьей О.А. Зайцевой в 2005 году?
Интересы Виктора Васютина в то время представляла адвокат Э.А. Любарская.
Я позвонила ей и спросила:
– Вы представляли интересы Васютина в суде?
– Я была не только его адвокатом, но и его другом, – ответила Э.А. Любарская.
– Я звоню по поводу Ильи К. Вы помните свидетеля, Илью К.? – уточнила я.
– Он приходил и давал показания, те, которые давал потерпевший, – сказала Эмма Антоновна, – но, вы знаете, я сейчас не веду это дело, там сейчас другой адвокат.
– Я в курсе. А в том процессе, в котором вы присутствовали как адвокат, он давал какие-то показания? – спросила я.
– Конечно, он давал показания, которые ему навязали, точно так же, как и первому мальчику.
– Именно в суде? – переспросила я.
– Да, его надо немедленно опрашивать, немедленно… Если нужно давать показания, то я приду обязательно, – заявила Эмма Антоновна. – Его показания я дам обязательно. Дело в том, что с Васютиным мы сейчас не общаемся, потому что нас поссорили. Кто-то был заинтересован в том, чтобы отстранить меня от дела. И он в это поверил, перестал со мной общаться.
– Дело в том, что Илья говорит, что не давал показания в суде, – сообщила я.
– Да, он не давал. Его показания записали, – вторила Эмма Антоновна.
– Как записали? Какие? – удивилась я.
– Записаны были следователем, – пояснила Эмма Антоновна.
– В смысле, на предварительном следствии? – уточнила я.
– Да, на предварительном следствии.
– А в суде он давал показания? – еще раз настойчиво переспросила я.
– Его никто не вызывал. Я так припоминаю. Мне трудно сейчас вспомнить, у меня ведь много дел. Надо посмотреть дело. Припоминаю, что К. не пришел, – размышляла Эмма Антоновна.
– К. не пришел? – переспросила я.
– На наш взгляд, суд был не заинтересован его вызывать. А только те показания, которые они написали, он и подписал мальчишкой. Это же он был тогда мальчишкой… – вспоминала Эмма Антоновна.
– Имеются показания, что якобы на предварительном следствии его опрашивал следователь… – продолжала я.
– Мама его была заинтересована, чтобы он учился в этой школе, мама была заинтересована, чтобы он в институт поступил, – ответила Э.А. Любарская.
– А его допрашивали в присутствии представителя? – спросила я.
– Да, должно быть. Нужно поднять дело.
Я думаю, что Э.А. Любарская рассказала достаточно интересного в нашем непродолжительном с ней диалоге. Очень странные противоречия в ее словах.
Хотелось бы спросить и судью О.А. Зайцеву, которая вынесла в 2005 году приговор в отношении В.Ф. Васютина. Каким образом в протоколе судебного заседания по уголовному делу оказался фальшивый протокол допроса свидетеля обвинения? И почему адвокат Э.А. Любарская не настаивала на вызове главного свидетеля обвинения Ильи К. в суд? Ведь, кроме него, никто не мог открыть тайны, что произошло в тот день в хореографической школе? И адвокат, по моему мнению, должна была это понимать, как никто другой.
Как могла адвокат Э.А. Любарская не обратить никакого внимания на содержащуюся в приговоре от 3 августа 2005 года фразу: «Допрошенный в судебном заседании свидетель Илья К. суду показал, что...»?
В итоге, тайна вскрылась спустя много лет.
По ходатайству новых защитников В.Ф. Васютина – адвоката А.А. Мамонтовой, юриста Т.П. Демичевой и председателя президиума ОДПК «Хранители закона» П.М. Довганюка – показания Ильи К., якобы данные им на предварительном следствии следователю И.В. Овсянникову и судье О.А. Зайцевой в 2005 году, были исключены из доказательной базы судьей Е.Ю. Николаенко, как недопустимые доказательства.
Обучение хорошим манерам обернулись против В.Ф. Васютина.
Судебное заседание продолжилось допросом Виктора Федоровича Васютина:
– Мама Ярослава П. действительно написала жалобу на имя Курилова. Позже она говорила, что пойти на такое ее уговорил ректор. Впрочем, я был не против откровенной беседы по поводу случившегося, потому что не считаю свои действия физическим насилием. Я просто увидел, как Ярослав слегка пинал ногой девочку, лежащую у раздевалки на полу. Я всегда трепетно относился к тому, как мальчики относятся к девочкам. Я считаю, что помимо обучения танцам, мои воспитанники должны воспринять нечто большее – отношение к людям, в том числе, к слабому полу.
Естественно, без приступов гнева, а по-отечески я сказал мальчику: «Что ты делаешь, дурная твоя голова?», при этом двумя пальцами слегка коснулся головы, как журят за легкие огрехи провинившегося ребенка. Мальчик не кричал, не плакал, он даже не возмутился, а просто встал и пошел дальше.
Я не думал, что из-за этого меня на семь лет отлучат от любимой работы, ввязав в судебные разбирательства и устроив на меня гонения. Воспитательные моменты обернулись тяжелой чредой неприятностей.
Позже, когда мама Ярослава написала заявление ректору, я с трудом вспомнил этот малозначительный случай перед раздевалкой. Мы объяснились с мамой Ярослава П. И Ярослав подтвердил, что все происходило в рамках приличия, никаких жестких физических мер я к нему не применял. Он подтвердил мои слова о том, что я просто укоризненно, без зла и насилия пожурил его.
Инцидент произошел не 22 января 2005 года, а дней на десять раньше. 22 января с 14 часов до вечера непрерывно шла генеральная репетиция с оркестром перед большим концертом, во время которой я никуда не выходил из репетиционного зала. Я не сразу мог вспомнить дату инцидента, поскольку событие было малозначительным.
Самое страшное меня ждало впереди. Заработала фальсификационная машина – за одну неделю до моего увольнения ректором Куриловым появилось множество липовых документов против меня.
В свое время на меня надевали наручники, как на преступника, потом я был полностью оправдан.
Сейчас мне ставят в вину и то, что я якобы заставил читать Ярослава П. благодарственное письмо от моего бывшего ученика в мой адрес перед гостями школы – неустановленными следствием лицами – директором школы искусств поселка Хороль и хореографами из этой школы. Но и в этом нет преступления.
Я никого не заставлял, просто попросил проходившего мимо учительской Ярослава прочитать текст из книги отзывов, потому что гости задали мне вопрос, почему мне удается привлечь в хореографическую школу так много мальчиков. Какое в этом преступление? Если бы мимо учительской проходил другой мальчик, я попросил бы прочесть благодарственное письмо его.
Кроме того, Ярослав мог бы и отказаться. Но, повторюсь, я даже не придал значения случаю возле раздевалки и никаким образом выступление Ярослава перед гостями не связано с этим инцидентом.
Все бы это могло выглядеть, как какой-то нелепый фарс. Но в реальности уголовное преследование В.Ф. Васютина от имени государства в лице прокуроров Ленинского района г. Владивостока в суде продолжается…
Наталья ФОНИНА.
Другие статьи номера в рубрике Защита прав:
