Возле светло-серого параллелепипеда Центрального дома художника мерзнет полуторачасовая очередь. Неужели это желающие посмотреть Михаила Ларионова или обеспокоенные заглавием выставки Кабаковых, – что в будущее возьмут не всех? Нет, в ЦДХ проходит книжная ярмарка non/fiction, по счету – 20-я, по слухам – последняя, во всяком случае, на привычном месте. Впрочем, стояние в очередях – исконное занятие русских/советских жителей, и ему они предаются с некоторым мазохизмом.
Московская ярмарка – мероприятие международное, потому стенды французов, тайваньцев и фарерских островитян соседствуют со стендами Нижегородской и Тульской областей. Специальный и почетный гость non/fiction – Италия, в ее элегантном павильоне неутомимый и вездесущий полиглот Петров готов обучить всех желающих языку дантовских грешников и пазолиниевских рагацци за 4,5 дня. Италии посвящен декабрьский номер "Иностранной литературы", где можно прочесть пьесу с трупом Джанни Клементи – "Еврей", и урбанистические эссе Донинелли о "Хэрродсе", Запретном городе и Миланском соборе.
Люди приходят с чемоданами, сумками на колесах и туристическими рюкзаками
В 2018 году три балтийские республики отмечают столетие своей независимости. На стенде издательств Эстонии скромно лежит новый замечательный роман Андрея Иванова "Обитатели потешного кладбища", эпос о русских парижанах между гестаповцами, чекистами и революционерами 1968 года. А Литва представляет очередной тематический номер "Иностранки", с текстами известных граждан Первой республики: Климаса и Балтрушайтиса, Александры Кашубене и Йонаса Мекаса.
Всякая ярмарка – смешение и беспорядок, сочетание несочетаемого. Издательские гиганты "АСТ" и "Эксмо" соседствуют с Альянсом независимых, издания научных институций, вузов и музеев – со стендами францисканцев, старообрядцев, русских витязей и Фонда исследований Ислама имени ибн Сины. Буквально напротив вереницы детских издательств продают сомовскую "Книгу маркизы", да и на стенде детской литературы встречается, к примеру, рисованная биография поэта и диссидента Горбаневской.
Из литературного кафе доносится не только звон пластиковой посуды, но и поэтичные речитативы: очередную книгу представляют Вера Павлова или автор постперестроечной эпопеи "Как я и как меня" Игорь Яркевич. Пишущий чуть ли не 24 часа в сутки Дмитрий Быков в грустном одиночестве предлагает свои книги на издательском стенде - но недолго он печалился, утешившись автографом А. Долинина на комментариях к "Дару". В литературном кафе выступает полярник Шпаро, в зоне гастрономической литературы – не путать с гурманской – идет презентация двухтомных мемуаров диссидента, политзэка и коллекционера Григорьянца.
В ореоле скандала вручают премию Андрея Белого: члена жюри Кирилла Корчагина укоряют сексуальным насилием. В разделе "Прозы" наградили Павла Пепперштейна, премированные его сборники рецензировались на "Свободе" весной.
Премиями отмечают былые заслуги, но посетителей интересуют книжные новинки. Посетители приходят с чемоданами, сумками на колесах и туристическими рюкзаками, молодые родители приходят с малютками в колясках, в крайнем случае можно избавиться от ребенка и заполнить его место литературой – по примеру Ивлина Во, который в 1944 году вывез из лондонской квартиры библиотеку, а детей оставил, потому что книга бесценна, а ребенка можно завести нового. Так вот, о книжных новинках.
Большие издательства предлагают романы Арундати Рой о настоящем Индии и Дэвида Фостера Уоллеса – о будущем Америки (правда, написан он в 1997). Продаются новый роман Пола Остера о судьбе личности в век генной инженерии, старый роман Фаллады – стиль плох, но какова биография автора! Появилось жизнеописание Михаила Горбачева; роман Филипа Рота о еврейском вопросе и процессе Демьянюка и роман Йозефа Рота о жизни блудного сына – русского офицера.
Альянс независимых издателей и распространителей наносит ответный удар: позабытые очерки роковой женщины Русской революции Ларисы Рейснер, книга Аркадия Драгомощенко; оформление стихотворений лейтенанта Пидоренко передразнивает серию "Литературных памятников". Издатель-переводчик Филиппов-Чехов нет-нет да и одарит прохожего пьесой о безумном Войцеке. Вечером я ухожу со своего стенда ("Международный мемориал"), книги независимых накрыты картонками, из-под них на меня таращится глаз Редона с обложки новой книги Витткоп "Мастерская подделок".
В путешествия зовут издания В.Г. Зебальда ("Головокружения", путешествие интеллектуальное), Татьяны Щербины ("Антропологические путешествия" – поездки по-русски).
Иные книги и стенды приглашают в музеи. Ad Marginem издали мемуары последней венецианской принчипессы Пегги Гуггенхайм, в "Галеев Галерее" – каталог выставки художников круга Всеволода Петрова, где есть и неизвестный автопортрет Михаила Кузмина. Там же очередные тома дневников Ивана Ювачева, в которых, наконец, происходит рождение героя – Даниила Хармса.
Подлинная наука – дело крайне увлекательное. Читать сборник материалов о жизни разведчика и авантюриста Сент-Илера, основавшего Морскую академию Петербурга, много интереснее беллетристики. Равно как и фундаментальные комментарии Долинина к набоковскому "Дару" уступят разве что первоисточнику! Рукописный отдел Пушкинского дома сделал свой Ежегодник указателем: перечислены все фонды и единицы хранения, имеющие отношение к искусству.
Не оставлена в небрежении и десятая муза – кинематограф. Выпущен том "Рабочие тетради. 1955–1974" юбиляра года – Ингмара Бергмана. В нем множество чудесных и невоплощенных замыслов, ранние варианты и идеи снятых фильмов. Например, идея "Сцен супружеской жизни" довольно сильно похожа на картину Озона "5х2", чью свежую творческую биографию, написанную Андреем Плаховым, тоже можно приобрести. Сумрак кинозала увлекает прочь из столпотворения книжной ярмарки, и я отправляюсь на московскую премьеру Ларса Фон Триера.