Джеймс Мэйсон просыпается в постели, и тут же в другой постели просыпается Джеймс Мэйсон. Молодой чернобровый Мэйсон смотрит на старого, седовласого, вот он в камзоле, а вот в мундире гитлеровского офицера, элегантно подает бокал красавице и тут же безжалостно спихивает соперника с лестницы, целует возлюбленную, вторую, третью, десятую, перемещается из Парижа в Бристоль, из Германии в Россию, меняет континенты и эпохи, стареет, молодеет, умирает, воскресает.
Эти мимолетные чудеса происходят в киноколлаже венского художника Норберта Фаффенбихлера, шестой части его синефильского цикла "Заметки о фильмах". В предыдущих частях таким же операциям подвергались ленты с участием Лона Чейни и Бориса Карлоффа. Сколько фильмов мы сможем угадать по этим кадрам, противоестественно соединенным вместе? После сеанса в зале архивного кинотеатра Metro, где проходит Венский кинофестиваль, искушенные зрители ведут подсчеты. "Вложись в провал. Заметки о фильмах 06С. Монолог 03" Фаффенбихлера идеально подходит для двухнедельного киноманского Виеннале, собирающего лучшие фильмы года и предлагающего головокружительные ретроспективы.
В 2017 году умер директор фестиваля кинокритик Ханс Хурх, и возникли опасения, что безупречно отлаженный механизм Виеннале сломается. Но ничего дурного не случилось, прежний курс продолжается, и единственное заметное новшество – сеансы не только для полуночников, но и для тех, кто рано просыпается или вообще не ложится спать. Они начинаются в 6.30 утра, и у меня не нашлось отваги проверить, пользуются ли они успехом.
Новый руководитель фестиваля, итальянка Ева Санджорджи, почти 10 лет работала в Мексике. В Мехико снят фильм, который наверняка возглавит списки лучших достижений 2018 года: "Рим" Альфонсо Куарона. Историю двух соблазненных и покинутых женщин, хозяйки и служанки, сравнивают с "Амаркордом" или с семейной сагой Бергмана. Это преувеличение, но "Рим" – превосходная стилизация, словно родившаяся в Италии в прошлом столетии: она могла бы украсить фильмографию Дзурлини или Пьетранджели. Заодно этот фильм напомнит о мексиканской литературной классике – сюжетах Карлоса Фуэнтеса, например, а я вспомнил и новеллу Флобера "Простая душа" – возможно, потому, что все несчастливые служанки похожи друг на друга. В декабре "Рим" увидит весь мир благодаря компании Netflix, но лучше смотреть его на огромном экране – таком, как в венском кинотеатре Gartenbau, особенно на сеансе в половине седьмого утра, когда сердце еще не устало.
А вот снятый в Мексике фильм Cassandro, the Exotico! не появится в больших кинотеатрах или в стриминге Нетфликса. В 2011 году режиссеру Мари Лозье принесла успех "Баллада о Дженезисе и Леди Джей" – история музыканта и мыслителя Дженезисе Пи-Орридже и его жены, решивших стать одним существом, пандрогином, и выглядеть одинаково. Новый фильм тоже посвящен человеку со сложной гендерной идентичностью – лучадору Кассандро. Он занимается сверхмужественным реслингом, но красит глаза, носит безумные пеньюары со шлейфами, посвящает свои турне принцессе Диане и сравнивает себя с Либераче. Гомосексуалу Кассандро непросто приходилось в мачистском мире Луча Либре, он страдал, как и подобает звезде, от пристрастия к алкоголю и наркотикам, его красивое тело покрыто бесчисленными шрамами, а спортивным достижениям нет числа. В отличие от Пи-Орриджа, Кассандро нечего сказать, но он умеет живописно скакать по рингу и перелетать в зрительный зал, переворачивать и расшвыривать партнеров, а его коллекции косметики позавидует записная кокотка.
Подзаголовок ретроспективы Хорхе Ачи – "из тайной истории кинематографа". Три фильма, которые поэт и художник Ача (1946–1996) снял в конце 80-х, называют "одним из величайших секретов аргентинского кинематографа", поскольку их до недавней поры почти никто не видел. Сейчас общество поклонников Ачи восстанавливает его ленты и возвращает на экран. Критики толкуют их как политические аллегории, хотя намеки на события той эпохи, когда Аргентина выбиралась из когтей военной диктатуры, почти неразличимы под слоями гомоэротических румян из косметички Кассандро. В фильме "Стандарт" (1989) рабочие, возводящие монумент покойному президенту Перону, вовлечены в муравьиный балет: они раздеваются, демонстрируя мускулы, расхаживают, словно по подиуму, взбираются в никуда по лесам, мастурбируют, перекладывают и раскрашивают громоздкие кирпичи, и на экране регулярно возникает то образ распутной дивы, олицетворяющей государственный соблазн, то лик Богоматери из сувенирной лавки. Несомненно, Ача был поклонником Жана Жене и многое позаимствовал из его "Песни любви".
Главное событие фестиваля – подготовленная Гарвардским киноархивом ретроспектива как знаменитых, вроде "Плана 9 из открытого космоса", так и редких малобюджетных картин, снимавшихся в Голливуде в 30–50-х годах, фильмов категории Б. Вполне логично, что их показывают в Вене – режиссеры Реджинальд ле Борг и Эдгар Ульмер эмигрировали в США из Австрии, Джон Ауэр учился в Вене, Энтони Манн родился в Америке в семье австрийских евреев. В Голливуде Ульмер умудрился соблазнить жену племянника студийного босса и в наказание был отправлен снимать мусорные жанровые фильмы с второстепенными актерами. Но здесь, на задворках большого кино, творческой свободы было больше и режиссерам дозволялось экспериментировать как с формой, так и с сюжетами. В Б-фильмах появляются сюрреалистические сцены и приемы авангардного монтажа, эффект которых усиливают скверная актерская игра, нелепость сюжетов, сценарные несостыковки и дурацкие диалоги. Куратор ретроспективы Хейден Гест напоминает, что "На последнем дыхании" Годара посвящен голливудской студии Monogram Pictures, выпускавшей малобюджетные жанровые фильмы. B-movies породили европейское и японское авторское кино.
Фильм Ульмера "Странная иллюзия" начинается сновидением: студенту снится, что загадочно погибший отец сообщает об опасности: будто бы мать обручена со зловещим негодяем. Юноша спешит домой и выясняет, что сон вещий, причем, как догадываются зрители, знакомые с сюжетом "Гамлета", ухажером матери оказывается человек, подстроивший катастрофу, в которой погиб отец героя. Трагедия Шекспира пересказана языком водевиля. Фильм вышел на экраны в 1945-м и завершается призывом покупать облигации военного займа, и в том же году Арч Оболер снял мелодраму "Околдованная" о женщине, страдающей раздвоением личности: внутри кроткой Анны живет негодяйка Карен, неизвестно зачем расстраивающая ее помолвку, а потом и убивающая жениха ножницами. Нельзя позабыть фильмы о мозге, который лежал в аквариуме и управлял хирургом, о загадочном убийстве на театральной сцене (отравленный дротик был вставлен в микрофон), о профессоре, превратившем гориллу в женщину путем чудовищных экспериментов, и об ученой летучей мыши, которая убивала парфюмеров, впиваясь им в горло. Показ самого сумасбродного Б-фильма был приурочен к Хэллоуину. Дело в картине "Тсссс! Спрут!" происходит на маяке, под которым обитает гигантский осьминог, регулярно уволакивающий в пучину кого-нибудь из многочисленных посетителей. Новый полицейский комиссар обещает покончить со спрутом преступности, но оказывается, что это не фигура речи, а подлинная морская тварь.
Показ фильма Роджера Кормана "Кукла-малолетка" пришлось отменить, потому что владелец копии этой снятой в 1957 году картины решил, что идеология Виеннале не соответствует его взглядам – надо думать, правоконсервативным. Но он явно перегнул палку. Отборщики Виеннале поклоняются чистому искусству и недолюбливают произведения на злобу дня. Хотя и эстеты порой превращаются в публицистов. Вернер Херцог удивил поклонников документальным фильмом "Встречи с Горбачевым". Великий режиссер признаётся в любви к президенту СССР, благодаря которому с карты мира улетучилась паршивая страна под названием ГДР. Напоминая подзабытую историю краха советского блока, Херцог пытается выяснить у своего собеседника, зачем ему понадобились все эти перемены, но не слышит ярких ответов: Горбачев страдает от диабета, его опустошила смерть жены ("Как будто вместе с ней умер я сам"), он говорит, что просит у Бога только два года до своего 90-летия, а о прошлом рассказывает обычные банальности, которые его соотечественники не раз слышали. Под золой еще тлеет неприязнь к Ельцину, и Горбачев сокрушается, что вновь может начаться гонка вооружений, которую ему много лет назад удалось остановить. "Встречи с Горбачевым" – далеко не лучшее достижение Херцога; снимать вулканы, пустыни и медведей, конечно, увлекательней, чем расспрашивать отставных политиков о событиях 30-летней давности. Запоминается только финал, вполне в духе Б-фильма: Горбачев вдруг начинает декламировать стихи Лермонтова.